Зачем передают исакиевский собор рпц. Музей или храм: почему из-за передачи Исаакиевского собора РПЦ возникло столько споров. Что станет с музеем

В последнее время вновь разгораются страсти по поводу передачи Исаакиевского собора Русской Православной Церкви, хотя, казалось бы, недавнее интервью губернатора Санкт-Петербурга Г.С. Полтавченко, в котором он выразил намерение передать храм, поставило точку в этом споре. Однако нет: то здесь, то там проповедуют ополчение против передачи собора Церкви, собираются устраивать всенародный референдум по этому поводу. Чего стоят такие газетные заголовки: «В 2017 году город потеряет Исаакиевский собор!» Как это представляет себе автор? Верующие вынесут на своих плечах гранитные колонны, обдерут позолоту с куполов и растащат по камешку все остальное? Позвольте не поверить, особенно если посмотреть на Казанский или Троицкий Измайловский соборы: они не только стоят на месте, но даже и весьма благоукрасились после их передачи Церкви. Петербург в недавнем прошлом терял храмы по совершенно иной причине. Или православные христиане уже не являются жителями Санкт-Петербурга и лишены своих гражданских прав?

На наш взгляд спорить здесь не о чем. И тем более – нагнетать страсти.

Возьмем правовой аспект вопроса. Существует Федеральный закон РФ № 327-ФЗ «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности» , определяющий «порядок безвозмездной передачи в собственность или безвозмездное пользование религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в федеральной собственности, собственности субъектов Российской Федерации или муниципальной собственности», принятый Государственной Думой 19 ноября 2010 года, одобренный Советом Федерации 24 ноября 2010 года, подписанный президентом РФ Д. А. Медведевым 30 ноября 2010 года. Буква этого закона недвусмысленна: следует передавать «недвижимое имущество… построенное для осуществления и (или) обеспечения таких видов деятельности религиозных организаций, как совершение богослужений, других религиозных обрядов и церемоний, проведение молитвенных и религиозных собраний, обучение религии, профессиональное религиозное образование, монашеская жизнедеятельность, религиозное почитание (паломничество), в том числе здания для временного проживания паломников , а также движимое имущество религиозного назначения». Исаакиевский собор целиком и полностью подпадает под это определение, и в законе нет списка объектов, не подлежащих передаче Русской Православной Церкви в силу их особенного культурного значения. Так что по букве закона Исаакиевский собор должен быть передан Санкт-Петербургской митрополии Русской Православной Церкви.

Противники передачи Исаакия Церкви подают пример правового нигилизма, апеллируя не к закону, а к предрассудкам толпы

Странно, что с этим законом борются правдолюбивые законники, которые пытаются явить себя блюстителями законностями и борцами за правовое государство и гражданское общество. К сожалению, они сражаются за законность очень избирательно, а в случае с передачей Исаакиевского собора подают дурной пример правового нигилизма, апеллируя не к закону, а к предрассудкам и инстинктам толпы, не к основанной на праве демократии, а к произволу и охлократии. «Dura lex, sed lex» – «Закон суров, но это закон»; «Pacta sunt servanda» – «Соглашения (или законы) надлежит исполнять» – говорят римские пословицы. Почему же законы надо исполнять только по отношению к неверующим, а по отношению к верующим можно придерживаться беззакония, как в памятные коммунистические времена? Они предлагают референдум по поводу передачи собора, хотя есть недвусмысленный текст закона и существуют определенные правила гражданского общества. Может быть, пойдем далее и будем устраивать референдумы по поводу того, ходить ли нам на работу или можно ли переходить улицу на красный свет? В истории России ровно 100 лет назад уже был один год, когда страна жила не законами, а референдумами. Например, солдаты на фронте решали, идти ли им в наступление или нет и вообще находиться на передовой или нет. К чему это привело – понятно: «И Ленин такой молодой, и юный Октябрь впереди». Не хочется думать, что противники передачи Исаакиевского собора добиваются этого, прежде всего – на свою же голову.

Ни император Николай I, ни Огюст Монферран не мыслили Исаакиевский собор как музей

К сожалению, встречаются спекуляции по поводу того, что Исаакиевский собор до революции был-де государственной собственностью и не принадлежал религиозной организации под названием Русская Православная Церковь. Во-первых, для данного закона это безразлично: он рассматривает не характер собственности, а характер изначального назначения. А для Исаакиевского собора изначальное религиозное назначение очевидно: ни император Николай I, ни Огюст Монферран не мыслили его как музей. Они в гробу бы перевернулись от подобного предназначения.

Во-вторых, до революции у нас Греко-Российская Церковь Православного исповедания вся была государственной и император считался главным и верховным защитником Церкви, и если исходить из такой кривой логики, то из захваченных после революции храмов, в изрядном числе превращенных в склады и овощехранилища, нельзя передавать ни один. Государственная собственность ведь. Любители таких демагогических рассуждений не хотят принимать во внимание, что государство было православным и строители Исаакиевского собора были верующими православными христианами. Как гласит принцип римского права, «воля завещателей должна уважаться». Исаакиевский собор завещан нам нашими верующими предками. И их волю мы должны уважать, признавая и восстанавливая изначальное религиозное назначение собора.

Однако противники передачи Исаакиевского собора апеллируют к аргументу доступности культурных ценностей, утверждая, что будто бы собор тогда будет доступен только православным верующим и в него не будут пускать иноверцев и атеистов. Вот уже 25 лет, как Казанский собор из музея стал храмом и с Невского проспекта в него может зайти любой желающий, не платя, кстати, за вход ни копейки. Приходят и католики, и протестанты, и мусульмане, и любопытствующие неверующие – насколько помню, ни одного посетителя не то что не экзаменовали на знание Символа веры, но и о вере не спрашивали: пожалуйста, приходите, смотрите, приобщайтесь. То же справедливо и для других храмов Санкт-Петербурга. Мне неизвестен ни один случай, когда человека не пустили в какую-либо церковь из-за его веры.

А теперь рассмотрим проблему доступности культурных ценностей с другой стороны. Как известно, в православные храмы вход бесплатный: ни в одном из них не продаются билеты за право входа. Ознакомимся с прейскурантом прежнего Музея Четырех соборов. Цена полного билета в Исаакиевский собор – 250 рублей. В храм Спаса на Крови – столько же. В Смольный собор до его передачи стоимость билета составляла 150 рублей, а там, собственно говоря, и смотреть было почти нечего, поскольку все внутреннее убранство, включая уникальную хрустальную балюстраду, было разграблено и уничтожено после 1922 года. Теперь прикинем наиболее распространенные зарплаты по России и по Санкт-Петербургу. Так кто же обеспечивает подлинный доступ к культурным ценностям – государство или Церковь?

В связи с этой проблемой вспоминается Толгская икона Божией Матери, которую практически не видели посетители Русского музея, поскольку она хранилась в запасниках и была недоступна для народа, но которой поклонилось более 30 000 человек после ее передачи Церкви в 2011 году.

Другая проблема – сохранность культурных ценностей. Противники передачи собора пугают нас, что Церковь не сохранит отданные ей культурные ценности в силу отсутствия специалистов, невежества и небрежения к ним клириков. Однако «чем кумушек считать трудиться, не лучше ль на себя, кума, оборотиться?» Общая ревизия по стране показала пропажу 83 000 музейных экспонатов. Так что защитникам музейных ценностей лучше начать с себя. Тем более что, несмотря на большую восстановительную работу, целый ряд храмов Санкт-Петербурга и особенно Ленинградской области до сих пор несет на себе следы трогательной заботы государства и музейных работников об их сохранении. Как, например, храм XVIII века святителя Николая Чудотворца в Русско-Высоцком, который закрыли, разграбили, а потом и предоставили ярости стихий, сняв купола в 1980 году перед Олимпиадой, чтобы не светился храм чрезмерно перед иностранными туристами. В результате сейчас вместо храма – живописные руины, в которых уже успело приютиться кладбище.

А другие уже и не несут следы заботы, как, например, церковь Спаса на Сенной, взорванная в 1962 году, храм Спаса на Водах, взорванный в 1938 году, Знаменская церковь, разрушенная в 1940-м, греческая церковь – храм Димитрия Солунского на Лиговском проспекте (уничтожена в 1962 г.) и т.д. Перечислять можно сотнями. Оставшиеся храмы по большей части были разграблены и лишены своих убранств, полностью или частично. Как Смольный собор, например. Или Казанский собор, лишившийся своего уникального серебряного иконостаса – памятника войны 1812 года, поскольку он был создан из серебра, отбитого казаками у французов.

Убранство собора было расхищено: в 1922 году – во время кампании по изъятию церковных ценностей, в 1929-м – после его закрытия

И Исаакиевский собор – не исключение. Значительная часть его убранства была расхищена в 1922 году – во время кампании по изъятию церковных ценностей – и в 1929 году, после закрытия. Моя покойная бабушка Тамара Васильевна Баканова в молодости, проходя в 1928 году мимо Исаакиевского собора, видела страшную картину: из собора выбрасывали иконы, книги, полотенца, облачения и складывали в кучи. Она потянулась было к одной из них, чтобы взять икону и полотенце, и получила прикладом по рукам. А потом все это подожгли…

Представляю, как возмутились бы свободолюбивая пресса и общественность, если бы священники и верующие вломились, например, в Академию Наук или в Законодательное Собрание, повыбрасывали бы оттуда книги, папки с делами и столы и поставили аналои и иконы. Но почему можно поступать наоборот – прийти в Божий храм, повыкидывать оттуда иконы, поставить маятник Фуко и устроить музей – вначале антирелигиозный, а потом архитектурный? И почему некоторых любителей свободы и права вовсе не коробит подобное ненормальное, абсурдное и беззаконное положение вещей, и более того – они стремятся сей абсурд увековечить?

На одном из фронтонов Исаакиевского собора написано: «Дом Мой дом молитвы наречется». Эта цитата из Евангелия от Матфея (21: 13) значит для нас, прежде всего, следующее: храм должен быть именно храмом, не музеем, не местом для развлечений. Для нас это путь к очевидности, к исцелению от подмен и заблуждений прошлого.

Вспоминаются строки Анны Андреевны Ахматовой, написанные в страшные годы ежовщины:

И вот наперекор тому,
Что смерть глядит в глаза,
Опять по слову твоему
Я голосую за.
За то, чтоб стала дверью дверь,
Замок опять замком,
Чтоб сердцем стал угрюмый зверь…

Если мы хотим обезопасить себя от репрессий и беззаконий прошлого, то необходимо восстановить историческую справедливость – вернуть Церкви то, что некогда было беззаконно у нее похищено и отторгнуто, – и прежде всего храмы.

И добавим. Евангельская цитата на фронтоне Исаакиевского собора восходит к пророчеству Исаии, в котором говорится: «Дом Мой дом молитвы наречется для всех народов» (Ис. 56: 7). Исаакиевский собор действительно принадлежит всему человечеству, но это всечеловеческое призвание он может осуществлять только в христианском, только в православном контексте, в котором он и был построен, ибо он создан в конечном счете для Богочеловека и Всечеловека – Христа. При недолжном использовании он становится, по скорбному выражению Евангелия, «вертепом разбойников», каковым он в особенности был в 1930-е годы в качестве антирелигиозного музея.

Исаакиевский собор не только архитектурная доминанта, это еще – и прежде всего – доминанта духовная

Храм должен исполнять свою сакральную функцию – быть местом молитвы, примирения Бога с человеком и человека с человеком, местом собирания народа Божия и народов России, и шире – всего человечества. Исаакиевский собор не только архитектурная доминанта, это еще и доминанта духовная, определявшая некогда и отчасти определяющая и ныне духовное измерение государства Российского, а может быть, и судьбы мира. По выражению замечательного русского писателя Серафима Ильича Четверухина, без молитвы, без богослужения храм – труп. Набальзамированный, но бездыханный. Душа храма – молитва. На наших глазах погибало немало храмов даже не от злобы, а от равнодушия, оттого, что в них не молились и за ними не присматривали. Если мы хотим, чтобы Исаакий зажил полной жизнью, то его необходимо передать Церкви.

И последнее. Некоторые из тех, кто ратует за музейный статус Исаакиевского собора, и не скрывают, что их цель – не сбережение культурных ценностей, а борьба с христианством и с Русской Православной Церковью. Этих геростратов можно только пожалеть, потому что ничего, кроме борьбы, пафоса дискредитации и уничтожения, у них за душой нет. Был бы кому-нибудь известен Губельман-Ярославский, если бы он не был главой Союза воинствующих безбожников? Кстати, он умер с горя после роспуска Союза: жизнь потеряла для него смысл. Этим людям нужны великие потрясения. А нам нужна Великая Россия. С величественным ХРАМОМ – Исаакиевским собором.

Страсти по Исаакию.
Что происходит?

10 января губернатор Санкт-Петербурга Георгий Полтавченко объявил о передаче Исаакиевского собора Русской Православной церкви. Собор передается в пользование и управление РПЦ, однако содержать и реставрировать здание планируется за счет бюджета. Это решение вызвало широкий общественный протест. Мы постарались разобраться в ситуации и ответить на вопрос, почему идея передать храм Русской Православной церкви вызывает столько споров.

Кто протестует?

Против передачи Исаакиевского собора РПЦ выступили сотрудники Государственного музея-памятника «Исаакиевский собор» во главе с его директором Николаем Буровым, уполномоченный по правам человека в северной столице Александр Шишлов, Союз музеев России и Санкт-Петербургский союз ученых. 25 января к ним присоединился директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский. В своем письме к патриарху Кириллу он написал, что этот вопрос спровоцировал конфликты в обществе и попросил РПЦ отозвать прошение.

В настоящий момент Русской Православной церкви переданы практически все храмы и иные сооружения, необходимые для возрождения полноценной религиозной жизни в России и речь сегодня идёт о считанных объектах, имеющих знаковое, особое значение не только для церкви, но и для всего многоконфессионального, многонационального российского общества. Мир в душах людей и согласие в обществе важнее любого имущества.

- Михаил Пиотровский , директор Государственного Эрмитажа

В ответ в Епархии Санкт-Петербурга Пиотровскому посоветовали «следить за своим музеем и не устраивать там провокационные выставки».

Более 200 тысяч человек подписали петицию с требованием остановить передачу собора Церкви. Возмущенные жители Петербурга вышли на улицы. 13 января депутат Законодательного Собрания Санкт-Петербурга от партии «Яблоко» Борис Вишневский и несколько его коллег по региональному парламенту провели на ступенях Исаакиевского собора встречу с горожанами, на которой присутствовало около тысячи человек. Через две недели, 28 января, уже 3 тысячи петербуржцев вышли на акцию за сохранение музея. Мероприятие снова прошло в форме встречи с депутатами, поскольку власти города не согласовали проведение митинга.

Акции протеста вызвали недовольство в партии власти. По инициативе лидера местных «единороссов» и спикера Законодательного собрания Петербурга Вячеслава Макарова депутаты попросили генпрокурора и главу МВД наказать протестующих, которые «позволили оскорбить чувства верующих и топтать веру православную». Акцию протеста Макаров назвал «омерзительной» и объяснил, что если бы все ее участники «встали бы на колени перед Исаакиевским собором и стали молиться, то разговор бы шел по-другому». Ранее другой высокопоставленный «единоросс», вице-спикер Госдумы Петр Толстой, и вовсе заявил, что против передачи собора протестуют в основном люди, «являющиеся внуками и правнуками тех, кто вышел из-за черты оседлости в семнадцатом году». Чертой оседлости в Российской империи называли территории, за пределами которых было запрещено селиться евреям.

Почему нельзя «вернуть»
храм Церкви?

Говорить о возвращении Исаакиевского собора РПЦ некорректно, потому что собор никогда ей не принадлежал. После освящения Исаакия в 1858 году управление им осуществляла ведавшая возведением храма Комиссия о построении Исаакиевского собора, получавшая средства из Государственного казначейства. С 1864 года руководство собором перешло Главноуправляющему путями сообщения и публичными зданиями, а с 1878 года – Министерству внутренних дел.

В те годы церковь уже заявляла свои претензии на владение собором. Но специальная комиссия рассудила следующим образом: «собор является крупным памятником государственного достояния, на который истрачено казною свыше двадцати трёх миллионов народных денег и сорок лет труда, а потому и забота о поддержании и сохранении его в должном порядке естественно должна быть в руках правительства».

В 1925 году, когда собор ненадолго оказался под руководством так называемых «обновленцев» (представителей православной церкви, горячо приветствовавших советскую власть и активно сотрудничавших с ее органами), состояние памятника было признано аварийным. Подчеркивая, что церковная община «не способствует сохранению здания собора», начальник Ленинградского отделения государственных реставрационных мастерских Александр Удаленков писал : «Ремонт и поддержание таких художественно-исторических архитектурных памятников мирового значения как Исаакиевский и Смольный соборы посильны только государству». Тот факт, что Церковь и сегодня планирует содержать собор на средства городского бюджета, лишь подтверждает этот вывод.

Таким образом, передача Исаакиевского собора в пользование РПЦ не может считаться реституцией (возвращением религиозным организациям их собственности и имущества, изъятых ранее советским государством) – собор на протяжении всей своей истории находился на попечении государства и рассматривался в первую очередь как памятник государственного значения, а не приходской храм.

Стоит также заметить, что руководство музея не препятствовало совершению богослужений в храме. Более 20 лет здание используется музеем и церковью совместно. В 2016 году в соборе прошло 640 богослужений. Всего в прошлом году Исаакиевский собор посетили 3,85 миллиона человек, при этом лишь 0,8% от всего количества составили прихожане. Поэтому утверждения представителей Церкви о том, что собор используется «не по назначению», выглядят весьма сомнительными.

Юридические аспекты

Здесь все выглядит совсем туманно. По закону о передаче имущества РПЦ (327-ФЗ «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности») религиозная организация обязана подать соответствующе заявление. Все заявления в недельный срок с момента получения публикуются на сайте Комитета имущественных отношений. Заявления от РПЦ там нет.

Председатель Патриаршего совета по культуре, епископ Тихон Шевкунов подтвердил, что официальное обращение патриарха о передаче Исаакиевского собора пока не подавалось. Тем не менее, распоряжение Комитета имущественных отношений о передаче собора датировано 30 декабря 2016 года, что является грубым нарушением процедуры, установленной федеральным законом. Никакого заявления еще нет, но Смольный уже его удовлетворил.

Приняв официальное решение о передаче РПЦ Исаакиевского собора, петербургская администрация совершила одну из самых больших своих ошибок. Хотят сделать так, чтобы мы, горожане, за счет своих налогов содержали собор, а бесплатно пользоваться им, получая доходы (деликатно именуемые «пожертвованиями» и не облагаемые налогами), будет РПЦ. Чтобы у РПЦ были только права – а у нас только обязанности. Так не получится, господа.

- Борис Вишневский, депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга

В соответствии с законом, при передаче религиозной организации в собственность или безвозмездное пользование объекта культурного наследия, она принимает на себя обязательства по содержанию объекта культурного наследия и по его сохранению, чего РПЦ делать не собирается. Глава юридической службы Московской патриархии Ксения Чернега заявила: «патриархия ожидает, что работы по поддержанию здания Исаакиевского собора после передачи его РПЦ будут вестись за счет государственных субсидий».

Судьба музея

Исаакиевский собор – это не только памятник архитектуры, находящийся под охраной ЮНЕСКО, но и музей. Судьба работников одного из самых успешных музеев России остается под вопросом: это почти 500 человек, работающих на постоянной основе и опекающих свыше 400 тысяч экспонатов музейного фонда. На сегодняшний день ни представители властей, ни РПЦ не поясняют, что ждет сотрудников музея. Вице-губернатор Михаил Мокрецов лишь выразил надежду, что «сотрудники музея не пропадут», поскольку «умеют работать». Председатель Патриаршего совета по культуре, епископ Тихон Шевкунов пообещал создать некое «церковное агентство по организации экскурсий», которое будет отказывать в услугах «воинствующим атеистам».

В Исаакиевском соборе хранится уникальная коллекция экспонатов, включенных в состав Музейного фонда Российской Федерации. Сотрудники музея выражают опасения относительно сохранности экспонатов и дальнейшей деятельности музея под руководством РПЦ.

Предполагается, что музейные фонды будут переданы в пользование РПЦ вместе с собором, и здесь возникают вопросы. Во-первых, действие федерального закона о передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения не распространяется на коллекции Музейного фонда РФ. На каком основании они могут быть переданы РПЦ – не понятно. Во-вторых, неизвестно, будут ли эти экспонаты доступны посетителям музея постоянно или же они будут лежать в хранилищах и будут ли соблюдены необходимые условия для сохранения ценностей?

В соответствии с законом, при передаче религиозной организации музей подлежит выселению из здания с предоставлением другого помещения, в то время как главной культурной ценностью, которую демонстрирует музей, является сам Исаакиевский собор.

Заместитель председателя партии «Яблоко» Александр Гнездилов отмечает, что в июле 2016 года президентом и парламентом незаметно для общества были приняты важные поправки в федеральный закон «О Музейном фонде». Из текста закона исключили статью 15, запрещавшую забирать музейные коллекции из государственной части Музейного фонда. Необходимо не только возвращение этой статьи в текст закона, – говорит Гнездилов – но и четко прописать, что входит в состав Музейного фонда, во многих случаях основой коллекции музея является само его здание, и Исаакиевский собор – яркий тому пример. «На эти особо ценные музейные здания должны распространяться все ограничения закона «О Музейном фонде» без позднейших искажений и недомолвок. Их нахождение в государственной собственности должно быть надежно гарантировано, что защитит общество от распрей и конфликтов, подобных нынешним вокруг Исаакиевского собора», – считает Гнездилов

Финансовый вопрос

Государственный музей-памятник «Исаакиевский собор» – один из самых посещаемых и самоокупаемых музеев в России. Музей не только не получает государственных денег на текущие расходы, но и все работы по реставрации выполняет за счет своих доходов. В прошлом году музей заработал 783 миллиона рублей. Из них он заплатил 100 миллионов рублей налогов, остальные деньги пошли на содержание и реставрацию соборов, входящих в музейный комплекс. Исаакий – часть музейного комплекса, в который также входят храм Спаса на крови, Сампсониевский и Смольный соборы. Доход приносят Исаакий и Спас на крови, полученные средства позволяют содержать Смольный и Сампсониевский соборы.

В 2015 году петербургский митрополит уже обращался в Смольный с просьбой передать собор в ведение епархии, но получил отказ. Прошение не удовлетворили именно по финансовым соображениям. Поскольку РПЦ одновременно отказывалась брать на себя обязательства по реставрации и содержанию собора, администрация Петербурга заявила, что денег на его содержание без дополнительных доходов от посещения музея в бюджете города нет. Однако в нынешнем году власти передумали.

Плату за вход Церковь обещает отменить, что лишит собор основного источника дохода. Вице-губернатор Мокрецов подтвердил, что город будет финансировать содержание и реставрацию памятника. Любопытно, что ни представители Смольного, ни представители РПЦ пока не знают даже порядок сумм, которые придется изыскать. В администрации города честно признались, что «не прорабатывали этот вопрос». Мокрецов заявил журналистам, что подобными расчетами будут заниматься позже.

Власти Петербурга дважды отказывали РПЦ в передаче Исаакиевского собора - сначала в 2015-м, затем в 2016 году. Но церковь продолжала настаивать, и губернатор Полтавченко внезапно сдался. Как принималось решение о передаче Исаакия, какой статус будет у собора и какие проблемы могут возникнуть с его финансированием, выяснял РБК

Исаакиевский собор (Фото: Никита Попов / РБК)

За несколько дней до наступления нового, 2017 года губернатор Санкт-Петербурга Георгий Полтавченко пригласил в Смольный директора музея «Исаакиевский собор» Николая Бурова. Губернатор сообщил: один из самых известных в стране соборов передается РПЦ.

Решение удивило музейщиков: до последнего момента городские власти упорно сопротивлялись попыткам церкви получить ​Исаакий. Сначала против выступил вице-губернатор Санкт-Петербурга Александр Говорунов, а потом в довольно жесткой форме и сам Полтавченко.

Решение передать Исаакий вызвало в городе бурю эмоций. Противники инициативы начали устраивать акции протеста, не оставшиеся в долгу сторонники — крестные ходы; а у самого Полтавченко резко упал рейтинг, поделился в беседе с РБК данными закрытых соцопросов федеральный чиновник.

«А мне нашего губернатора даже жалко. Не мог он принять это решение самостоятельно. Все решили за него», — уверен бывший чиновник Смольного.

Кто и как повлиял на Полтавченко и что предшествовало передаче Исаакия?

Приезд Варсонофия

Притязания на Исаакиевский собор Русская православная церковь впервые публично выказала в середине июля 2015 года. Тогда митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Варсонофий (Судаков) написал губернатору Георгию Полтавченко письмо, в котором попросил передать собор церкви. Варсонофий был для города человеком новым: управляющий делами Московской патриархии и глава Мордовской митрополии, в Санкт-Петербург решением Священного синода он был переведен в марте 2014 года. Отправив митрополита в Петербург, синод временно сохранил за ним престижный статус управляющего делами.

Считается, что одновременно управлять делами церкви и такой епархией, как Санкт-Петербургская, очень сложно, поэтому и должность управделами за митрополитом оставили временно, рассказывает РБК источник в РПЦ. Но в этом статусе он пребывает уже четыре года. Это потому, что Варсонофий один из наиболее близких патриарху Кириллу людей, поясняет собеседник РБК.

Служившего в ГДР втанковых войсках Варсонофия отправили в Санкт-Петербург не случайно: была конкретная задача — получить имущество, которое церковь считает своим, добавляет близкий к администрации города источник РБК.

Первая попытка

«Своим имуществом» Санкт-Петербургская митрополия считает Исаакиевский собор, который входит в состав одноименного государственного музея. Право претендовать на получение в собственность или безвозмездное пользование федерального и муниципального имущества РПЦ получила в 2010 году, когда был принят одноименный закон «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности».

Но в случае с Исаакием власти Петербурга Варсонофию отказали. Команду готовить обоснование, почему собор не может быть передан РПЦ, чиновникам дали после поступления письма от митрополита, рассказывают два близких к администрации города собеседника РБК.

В ответе (есть у РБК, датирован 2 сентября 2015 года), подписанном вице-губернатором Говоруновым, который заменял тогда улетевшего в Китай Полтавченко, говорилось, что музей «Исаакиевский собор» один из самых посещаемых в городе и на его текущее содержание и реставрацию каждый год тратится до 200 млн руб. В городской бюджет он отчисляет ежегодно до 70 млн руб. В случае передачи собора в пользование епархии все расходы по его содержанию, реставрации и охране лягут на собственника — администрацию Санкт-Петербурга. Дополнительная статья расходов, объяснял Говорунов, повлечет сокращение финансирования «других социально значимых проектов и программ», а это «в условиях сложной экономической ситуации недопустимо».

Полтавченко не горел желанием передавать Исаакий РПЦ, подтверждают два собеседника, близких к администрации Петербурга и руководству заксобрания. Во-первых, посещение собора туристами дает серьезные поступления в бюджет, во-вторых, руководство города прекрасно понимало, что общественность будет против передачи.

К тому же письмо митрополита свалилось на власти как снег на голову: Варсонофий не предупредил о намерении отправить запрос и это возмутило губернатора, рассказывают два бывших сотрудника администрации Петербурга.

У митрополита просто не было возможности посоветоваться с властями, возражает близкий к епархии источник РБК, а Полтавченко демонстративно игнорировал иерарха, хотя Варсонофий несколько раз пытался встретиться с ним.

Георгий Полтавченко и епископ Ладожский Варсонофий (Фото: Роман Пименов / Интерпресс / ТАСС)

Вторая попытка

Отказ чиновников возмутил РПЦ. «Мы сказали, что церковь не может согласиться с подобным ответом, потому что в законе нет такого основания для отказа, как экономическая нецелесообразность», — говорит собеседник в епархии.

Основания для отказа передавать религиозный объект*

— Цель использования объекта, заявленная религиозной организацией, не соответствует ее деятельности или закону

— Заявление на передачу имущества подано иностранной религиозной организацией

— Есть вступившее в силу решение суда, которое предусматривает иной порядок распоряжения объектом

— Имущество находится в пользовании другой религиозной организации

* Согласно закону «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности»

Церковь пригрозила властям судом, но в итоге пошла по другому пути.

На какое-то время епархия сконцентрировалась на менее статусных храмах, которые входили в состав одного с Исаакием музея, — Смольном и Сампсониевском соборах. Тут серьезных проблем не возникло: в конце января 2016 года РПЦ получила ключи от Смольного собора, а в феврале 2017-го состоялась официальная церемония передачи Сампсониевского собора.

К вопросу передачи Исаакия епархия вернулась весной 2016 года. В конце марта Варсонофий принял решение апеллировать к федеральным властям: он направил письмо (копия есть у РБК) премьер-министру Дмитрию Медведеву с просьбой «оказать содействие» в передаче Исаакия в пользование РПЦ.

Собор митрополит называл «исторически главным храмом Российской империи», который имеет «огромную духовную ценность» и «считается духовным символом нашего города». У церкви, заверял Варсонофий, большой опыт «создания при храмах с особым историко-культурным статусом церковных музеев и паломнических служб, на которые возлагаются экскурсионно-просветительские функции». Средства от экскурсий епархия планировала направить на содержание и реставрацию Исаакия.

«Церковь обратилась к премьер-министру, чтобы надавить на Полтавченко, — уверен источник, близкий к администрации города. — Закон [о передаче имущества религиозного назначения] федеральный, поэтому и решили привлечь федеральный центр».

Спустя две с небольшим недели после обращения митрополита, 10 апреля 2016 года, Медведев поручил Минэкономразвития, Минкультуры и правительству Санкт-Петербурга рассмотреть обращение и «доложить согласованную позицию» (копия документа есть в распоряжении РБК).

Полтавченко не стал затягивать с ответом. В распоряжении РБК оказалось его письмо на имя главы Минэкономразвития Алексея Улюкаева от 18 мая 2016 года, в котором губернатор занял жесткую позицию. «Передача соборов в безвозмездное пользование епархии приведет к фактической ликвидации одного из самых востребованных и посещаемых музеев Санкт-Петербурга», — пишет губернатор.

Заявка Варсонофия «вызвала широкое общественное обсуждение», большинство граждан высказались категорически против передачи соборов епархии, сообщил Полтавченко. Если решение передать соборы церкви будет принято, это станет «прямым нарушением установленных законом прав граждан» и «приоритета прав человека по отношению к правам религиозной организации», настаивал он.

Исаакиевский собор губернатор называл единственным музеем страны, полностью существующим за счет собственной деятельности, без дотаций из госбюджета. В случае же передачи Исаакия обязательство по финансированию его содержания, охраны и реставрации будет возложено на правительство Санкт-Петербурга, а это «в условиях дефицита городского бюджета» не обосновано, подчеркивал Полтавченко. К вопросу передачи Исаакия он предложил вернуться после того, как будут определены постоянные источники финансирования собора.

В аппарате правительства РБК подтвердили, что губернатор тогда посчитал передачу преждевременной. ​В Минэкономразвития, которое собирало Медведеву отзывы с ведомств и готовило «согласованную позицию», указывали, что вопрос о передаче собора в ведении городских властей, потому что храмы находятся в собственности Санкт-Петербурга.

Запросы Варсонофия

Вместе с письмом об Исаакии митрополит направил премьеру и два других (есть в распоряжении РБК): «оказать содействие» в передаче Спаса на Крови — последнего, четвертого храма из состава музея и части помещений бывшего Смольного монастыря, где располагаются факультеты политологии, социологии и международных отношений Санкт-Петербургского университета.

Необходимость передачи Спаса на Крови митрополит обосновывал тем, что из-за работы музея ограничены время и дни богослужений, а это мешает развивать здешний приход. Передать помещения бывшего Смольного монастыря нужно было потому, что епархии «для организации и развития полноценной деятельности» нужны «помещения небогослужебного назначения» рядом со Смольным собором, ранее переданным РПЦ.

Позиция Полтавченко касательно передачи Спаса на Крови была той же, что и по Исаакию: отдавать храм РПЦ преждевременно. В Минэкономразвития, как и в случае с Исаакием, посоветовали решать городским властям. Думать же, как распорядиться помещениями бывшего Смольного монастыря, которые находятся в федеральной собственности, Полтавченко предложил Москве. Но заявки от РПЦ в Росимущество не поступало, отмечали в Минэкономразвития.

Роль патриарха

Апелляция к Медведеву оказалась небессмысленной. После обращения Варсонофия в Московском патриархате стали всерьез обсуждать тему передачи Исаакия. Осенью 2016 года в процесс включился патриарх Кирилл и вопрос начал обсуждаться «на всех уровнях», подчеркивает собеседник РБК в церковных кругах.

Отголоски обсуждений доносились до Петербурга: «В кулуарах постоянно шли разговоры о том, что церковь не отказалась от желания получить собор и что идет поиск вариантов передачи», — рассказывает РБК один из депутатов заксобрания.

Еще в сентябре Полтавченко говорил, что Исаакий передавать не будут, вспоминает в беседе с РБК источник, близкий к городской администрации. Но в конце декабря 2016 года губернатор пригласил к себе директора музея «Исаакиевский собор» Николая Бурова и объявил о решении передать собор в пользование РПЦ, рассказывает РБК пресс-секретарь музея Мария Морозова.

Решение о передаче Полтавченко принял после встречи с патриархом в декабре 2016 года. Других значимых событий, которые могли бы повлиять на губернатора, не было, полагает источник РБК в музейных кругах Петербурга.

Патриарх посещал город с 17 по 19 декабря, сказано на сайте Санкт-Петербургской митрополии. В его честь состоялись два приема — церковный, в Санкт-Петербургской епархии, и светский, от имени Полтавченко, в государственной резиденции К-2 на берегу Малой Невки, рассказали РБК собеседник, близкий к епархии, и чиновник городской администрации.

Публично о передаче Исаакия на приеме в резиденции не говорилось ни слова, сказал РБК чиновник, присутствовавший на светском мероприятии, и подтвердил еще один приглашенный. Но в тот же вечер состоялась приватная встреча патриарха и Полтавченко, говорят два других собеседника из городской администрации. Тогда и договорились: Исаакий передадут РПЦ.

Вскоре о принятом решении узнали СМИ. О грядущей передаче со ссылкой на собственные источники 30 декабря сообщила «Фонтанка», а после Нового года сам Полтавченко подтвердил эту информацию ТАСС . «Вопрос решен», — заявил он. Музей будет работать, а содержать собор планирует церковь, подчеркнул губернатор.

Свое отношение к передаче собора губернатор начал менять после того, как к делу подключилась патриархия: он понял, что это не просто желание митрополита Варсонофия, рассказывает источник РБК в церковных кругах.

Источник РБК в РПЦ и два собеседника, близких к Кремлю, говорят, что патриарх согласовал передачу Исаакия с президентом. Высокопоставленные чиновники администрации президента, в частности первый замглавы администрации Сергей Кириенко, о принятом решении не знали, говорит один из собеседников РБК. По его словам, согласие главы государства было получено в декабре. Однако официально подтвердить эту информацию РБК не удалось.

Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков заявил РБК, что согласовывать передачу религиозных объектов «не прерогатива президента». Последняя официальная встреча Путина с главой РПЦ в 2016 году была 22 ноября: президент поздравил его с 70-летием. Патриарх 1 декабря слушал послание Путина Федеральному собранию, а 28 декабря принял участие в торжественном новогоднем приеме в Кремле, где был и Путин. ,>

Ошибка губернатора

Как о решении передать Исаакий сообщили Полтавченко и кто это сделал, неизвестно. Непосредственно с губернатором президент передачу Исаакия не обсуждал, РБК в феврале федеральный чиновник.

Несмотря на согласование, публичное заявление главы Санкт-Петербурга о передаче собора стало для всех полной неожиданностью. «Полтавченко не согласовал свое заявление ни с кем. Предполагалось, что официально о передаче Исаакия будет объявлено позже», — утверждает собеседник в церковных кругах. Когда именно планировалось объявить о передаче, он не сказал. Но патриархия хотела, чтобы эта история «до последнего не выходила в публичное пространство», утверждает источник, близкий к РПЦ.

Полтавченко, соглашаясь на передачу собора, принял решение, которое ему посоветовали принять, говорит собеседник, близкий к Кремлю. Другое дело, что губернатор должен был его грамотно представить: провести общественные слушания или организовать обращение к нему уважаемых людей города. «В общем, создать хотя бы видимость обсуждения с людьми. Но он этого не сделал», — констатирует собеседник РБК.

Против решения передать Исаакий выступили представители оппозиции и деятели культуры. В Санкт-Петербурге состоялось несколько акций протеста, в некоторых приняли участие и депутаты городского заксобрания. В состав коалиции против передачи вошли «Яблоко», «Справедливая Россия», ПАРНАС, «Открытая Россия» и Партия роста. Президент Союза музеев России и генеральный директор Эрмитажа Михаил Пиотровский попросил патриарха отозвать ходатайство о передаче. Рейтинг самого Полтавченко рухнул: падение составило 5-7% в зависимости от районов города, сообщил РБК федеральный чиновник.

Патриарший собор

Исаакиевский собор после передачи Русской православной церкви будет иметь статус патриаршего, придать ему особый статус церковь хотела изначально, рассказала РБК глава юридического отдела Московской патриархии игуменья Ксения (Чернега). «[Поэтому] неслучайным было участие святейшего [в процессе передачи собора]. Вполне естественно, что он обратился к губернатору, поддержав инициативу владыки Варсонофия», — рассуждает она.

О том, что патриарх Кирилл обратился к губернатору Санкт-Петербурга Георгию Полтавченко с просьбой передать собор церкви, говорили на пресс-конференции 12 января вице-губернатор города Михаил Мокрецов и епископ Тихон (Шевкунов). Патриарх направил письмо губернатору в декабре 2016 года, сообщили РБК в пресс-службе Полтавченко.

Соборов, имеющих статус патриарших, в России несколько, например Морской собор в Кронштадте, рассказывает Чернега. К их числу относятся еще Богоявленский (Елоховский) собор в Москве, Успенский собор в Московском Кремле, Вознесенский войсковой собор в Новочеркасске (Ростовская область) и другие.

Полномочия по управлению патриаршим собором принадлежат предстоятелю РПЦ, объяснил РБК источник в церковных кругах, хотя у такого собора есть ключарь, или настоятель, который «осуществляет текущее руководство богослужебной и иной деятельностью». В управлении патриаршими соборами участвуют и местные архиереи.

Исаакиевский собор, скорее всего, будет иметь двойное подчинение, сказал РБК настоятель храма Святой мученицы Татианы при МГУ протоиерей Владимир Вигилянский. «Патриарх является настоятелем многих ставропигиальных [независимых от епархий] монастырей, к примеру на Соловках и Валааме. И такими же, ставропигиальными, могут быть храмы в других регионах», — подчеркнул Вигилянский.

Патриарший храм отличается от других храмов тем, что при нем нет приходского совета, пояснил РБК протодиакон Андрей Кураев​. «Взять, к примеру, храм патриарха в Геленджике. Этот храм не имеет приходской служебной нагрузки. Если патриарх приезжает, то он там служит», — рассказал он.

В вопросах финансирования патриарших храмов «никаких правил у Московского патриархата нет». «Как пожелает патриарх, так и будет. Но в целом с точки зрения финансирования не бывает так, чтобы из центрального патриаршего бюджета шли деньги на содержание какого-либо храма. Оттуда деньги могут идти только на содержание патриарших дворцов-резиденций», — сообщил Кураев.

Символичный год

Если дело о передаче собора РПЦ решено, то сроки передачи обсуждаются до сих пор.

РПЦ с самого начала рассчитывала, что Исаакиевский собор передадут ей в пользование уже в 2017 году, рассказывает источник в церковных кругах.

В 2017-м отмечается не только столетие двух революций, это еще и годовщина начала гонений на церковь, объясняет значение нынешнего года другой источник в церковных кругах. Именно в октябре 1917-го (в ноябре по новому стилю) большевики убили в Царском селе первого священника — Иоанна Кочурова. «2017-й особый для церкви, и святейший совершенно справедливо обратил на это внимание. Было бы замечательно, если бы Исаакий был передан РПЦ, конечно, при соблюдении всех условий, именно в 2017 году», — говорит собеседник РБК.

Патриарх упоминал 2017-й как символический год для передачи Исаакия на заседании Высшего церковного совета 17 февраля этого года. «Передача Исаакиевского собора Санкт-Петербурга в год столетия революционных событий призвана стать символом примирения нашего народа», — заявил предстоятель. О необходимости передать собор в 2017-м говорил Николаю Бурову и губернатор Полтавченко, рассказывает близкий к городской администрации источник РБК. Сам Буров, по его словам, предложил первый квартал 2019-го: «Это наиболее реальный срок, чтобы спокойно разобраться со всеми музейными объектами».

Формально пожелания директора музея были учтены. В конце декабря прошлого года городской комитет имущественных отношений (КИО) после встречи с ним составил план-график передачи собора церкви, рассчитывая, что процесс завершится в 2019 году. С РПЦ этот документ не согласовывали, ее представители узнали о бумаге из СМИ, сказали два источника в РПЦ. Тогда же, в конце декабря, директор подписал согласие на отказ от оперативного управления музеем, рассказал близкий к администрации города собеседник РБК​.

В РПЦ же хотели видеть собор у себя уже к Пасхе, которая в этом году выпала на 16 апреля, рассказал РБК высокопоставленный федеральный чиновник. Передача к празднованию главного православного праздника согласовывалась на уровне патриархии, подтверждает источник в церковных кругах, это было бы символично, добавляет он. Идею, говорит собеседник, поддержал и губернатор.

После возвращения Полтавченко из отпуска, 5 марта, администрация губернатора Бурова подготовиться к перевозке музейных объектов из храма до середины апреля. Экспонаты решили переместить в запасники Государственного музея истории Петербурга, а музеи — объединить. Музейщики были против, поскольку сроки нереальные, и доложили об этом в марте на одном из совещаний в городской администрации, рассказывал РБК хранитель музея «Исаакиевский собор» Домин Мансуров.

После РБК о том, что Исаакий могут передать к Пасхе, торопить руководство музея перестали, сообщили три источника в заксобрании и собеседник, близкий к городской администрации. К тому времени в последней уже начинали понимать, что не успеют организовать передачу к этому сроку, уточняет федеральный чиновник в беседе с РБК.

РПЦ продолжает рассчитывать получить собор в этом году, говорит источник РБК в церковных кругах. Власти Петербурга обсуждают передачу Исаакия к 12 июля, Дню святых Петра и Павла, рассказал РБК источник, близкий к Минкультуры, и подтвердил собеседник из РПЦ. В этот день в Петербург всегда приезжает патриарх, чтобы возглавить службу в соборе Святых Петра и Павла в Петропавловской крепости.

Передача может быть приурочена и к церковно-государственному празднику День семьи, любви и верности (День памяти святых Петра и Февронии в Русской православной церкви), который отмечается 8 июля, сказал близкий к Минкультуры источник РБК. Если летом передать не удастся, это может произойти и осенью, допускает собеседник. Затормозить процесс могут бюрократия и президентские выборы.

Пробелы с передачей

После решения отказаться от передачи к Пасхе и утечек в СМИ чиновники закрылись: музейщиков не приглашают на совещания о будущем собора, говорит источник в музее «Исаакиевский собор». Буров подтверждает, что о происходящем вокруг храма ему ничего не известно. Церковь к обсуждениям тоже не привлекают, утверждает собеседник, близкий к епархии.

Вокруг Исаакия переплелось много разных интересов: в окружении того же Полтавченко есть те, кто по-прежнему против передачи, процесс стопорится еще и поэтому, рассуждает собеседник в церковных кругах и подтверждают два близких к городским властям источника.

Против передачи собора, тем более в преддверии президентских выборов, выступают и некоторые лица в Кремле, например Сергей Кириенко, рассказывает федеральный чиновник. Протесты из-за передачи Исаакия ударили по рейтингу петербургского губернатора, и, если напряжение сохранится до выборов, это может сказаться на результатах Путина, объясняет недовольство Кириенко еще один федеральный чиновник.

«Знаете, как это бывает? Наверху тебе что-то пообещали, сказали, да, хорошо [получайте Исаакий в пользование]. А в детали не вникали. Когда же дело доходит до практики, возникают различные нюансы и процесс стопорится», — описал ситуацию источник в церковных кругах.

Таким нюансом можно назвать юридическое оформление передачи. Церковь пока не направила городским властям требуемую по закону заявку. Поскольку собор будет патриаршим, она поступит, скорее всего, от Московского патриархата, а не от местной епархии, рассказывает игуменья Ксения.

РПЦ оформила свои притяз​ания на собор лишь в письме патриарха. О том, что оно было направлено Полтавченко, говорили на пресс-конференции 12 января вице-губернатор Санкт-Петербурга Михаил Мокрецов и епископ Тихон (Шевкунов). Патриарх направил письмо губернатору в декабре 2016 года, сообщили РБК в пресс-службе Полтавченко, но представить копию или изложить его содержание отказались, сославшись на частный характер переписки. Аналогичный ответ РБК получил и от синодального отдела РПЦ по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ.

В случае с Исаакием сначала должны быть описаны музейные объекты собора, а затем заключен договор на передачу в пользование церкви тех из них, которые невозможно вывезти, объясняет РБК игуменья Ксения. Таких объектов 62, уточнила она и подтвердил Буров. Договор между музеем и РПЦ должно утвердить Минкультуры. После того как он будет заключен, церковь подаст заявку на передачу ей в пользование собора. Эту процедуру — сначала музейные ценности, а потом здание — предложили чиновники: она изложена и в плане-графике КИО и РПЦ следует ему, сказала игуменья РБК.

Сведения, что сперва будут описаны музейные фонды и заключен утвержденный Минкультуры договор, приводил и курирующий КИО вице-губернатор Мокрецов на январской пресс-конференции. «Следующий шаг — это оформление документа, который будет являться договором на безвозмездное пользование [зданием собора]», — заключил он.

Но в марте этого года позиция чиновников изменилась: на заседании суда по иску противников передачи Исаакия в пользование РПЦ, который проходил 13 марта, они заговорили иначе. По словам представителя КИО, «заявление от религиозной организации [на передачу храма] в установленном федеральным законом порядке не было подано» и «решение не может быть принято в его отсутствие».

Подход, когда заявка на получение религиозного объекта подается в последнюю очередь, выгоден РПЦ, заявляет РБК глава отдела юридического сопровождения фирмы «ПетроЮСТ» (обслуживает организации культуры Санкт-Петербурга) Илья Елкин. Передача музейных ценностей на основании договора с Минкультуры дает РПЦ возможность утверждать, что ведомство согласовало весь процесс передачи, в том числе здания, раз уж переданы находящиеся в нем объекты: «Следовательно [церковь может утверждать], что процесс не может быть остановлен на уровне органов власти субъекта», — объясняет логику РПЦ юрист. Городские власти, продолжает он, могут использовать соглашение с Минкультуры как объяснение, что всё уже решили за них и они лишь исполняют решение вышестоящих органов.

С правовой точки зрения правильно было бы одновременно подать заявки и на здание и на музейные ценности, но в случае с Исаакием это условие не соблюдается, констатирует юрист.

Финансовый вопрос

Как будет финансироваться Исаакий, тоже пока не понятно. Церковь обещает, что будет содержать собор за свой счет. «Заверяю вас, что средства у церкви будут», — пообещал патриарх в феврале. Вход в собор станет бесплатным, но сохранится плата за экскурсионное обслуживание и осмотр города с колоннады. Этих средств хватит «на обеспечение текущих ремонтно-реставрационных работ» в объемах десяти последних лет, заверил патриарх.

Однако до сих пор не ясно, действительно ли все расходы на содержание и реставрацию собора лягут на РПЦ.

Вице-губернатор Мокрецов в январе допустил, что часть финансирования может взять на себя город. «Исаакиевский собор, — напомнил тогда он, — объект федерального значения, поэтому город обязан нести ответственность по поддержанию его в надлежащем виде». Например, реставрация Троицкого собора и буддистского храма на Приморском проспекте финансируется за счет городского бюджета, уточнил вице-губернатор.

В том же духе высказался и епископ Тихон (Шевкунов). «Что касается глобальной реставрации, то какую-то часть [финансовой ответственности] будет нести государство, какую-то — община. Но текущая реставрация и содержание лягут на плечи общины», — пообещал он. Ответственность города и церкви будет зафиксирована в специальном договоре между РПЦ и городом, говорит источник РБК в церкви. Документ призван регулировать вопросы использования храма — сохранение музея, ремонт и т.д. «Правовая возможность участия города в эксплуатации собора имеется, ведь город остается собственником Исаакия. Он же не может абсолютно дистанцироваться», — рассуждает собеседник.

Но даже если церкви удастся хотя бы частично оставить финансирование Исаакия за городом, вопрос, откуда брать деньги на содержание собора, все равно остается.

Дело в том, что епархия живет на взносы со своих приходов, рассказывает РБК настоятель одного из храмов. Сумма взносов зависит от доходности храма, поясняет собеседник. Есть приходы, которые платят сотни тысяч рублей взносов в месяц, а есть те, что платят гораздо меньше: в первую очередь прибыль зависит от того, насколько проходное место занимает храм. Основной доход, по словам священника, составляют продажа свечей, плата за молебны, панихиды, отпевания, поминовения, обряды венчания и крещения. В целом по стране отчисление епархиям колеблется от 10 до 50% от доходов храмов, ранее выяснил РБК.

Сейчас расходы Санкт-Петербургской епархии идут на содержание городской Духовной академии, епархиальной больницы и общеепархиальные нужды. После передачи Исаакия появится новая статья расходов, которую нужно будет как-то покрывать, и взносы с приходов — один из потенциальных источников средств для епархии. В результате сумма взносов после передачи Исаакия может быть увеличена, опасается собеседник РБК.​​ При этом он считает, что полноценный приход в Исаакии вряд ли сложится: храм расположен вдали от густонаселенных жилых кварталов.

Община сложится, как только появится опытный человек, который будет ее создавать, возражает другой собеседник РБК в церковных кругах: откроется воскресная школа, люди не будут лениться потратить полчаса или час на то, чтобы добраться до собора. «В храме мирового уровня не может не возникнуть общины», — считает он.

Другой вариант содержания — через специальный фонд. Такая схема управления у московского храма Христа Спасителя, поясняет источник, близкий к РПЦ. Сопредседатели фонда — патриарх Кирилл и мэр Москвы Сергей Собянин, а среди попечителей много статусных церковных деятелей, федеральные и столичные чиновники. Московские власти ежегодно выделяют средства на содержание храма: деньги идут на поддержание инженерных систем и на уход за территорией, сказано на сайте фонда.​

Церковь будет стараться договориться с петербургскими меценатами, чтобы они финансово поддерживали содержание Исаакия, говорит собеседник РБК, близкий к РПЦ. Но пока желающих мало, сетует он: все понимают, что это дорогое удовольствие. По планам городских властей, на одну только реставрацию собора до 2028 года планировалось потратить 3,5 млрд руб.

При участии Юлии Сапроновой, Марии Истоминой, Ирины Парфентьевой, Полины Химшиашвили

17/08/2015

История с письмом петербургского митрополита Варсонофия Георгию Полтавченко, в котором он просит передать церкви Исаакиевский собор, должна так или иначе закончиться на этой неделе. Тот ошеломляющий эффект, который она произвела, заставил некоторых думать, что это – хитрая многоходовка.

D e ure

С юридической точки зрения все просто. Существует федеральный закон 2010 года, предписывающий органам власти отдавать религиозным организациям имущество религиозного назначения, если оно находится в госсобственности. Религиозная организация пишет в орган власти письмо в свободной форме, указывая имущество, которое хочет получить. Орган власти рассматривает письмо в течение месяца и не позже чем через 2 года имущество передает. Если в здании церкви сидит какое-нибудь учреждение типа музея, которому нужно найти новое помещение, - до шести лет. Оснований для отказа практически нет - только формальные ошибки, либо если просителем является иностранная религиозная организация.

Внешне это похоже на реституцию, о которой во времена демократии мечтали самые последовательные либералы: возвращение прежним хозяевам того, что большевики у них отобрали. Хотя и в несколько избирательном виде. На самом деле процесс явно обратный: поскольку до революции церковь являлась элементом государственной машины, исторической справедливостью была бы передача всех соборов обратно в госсобственность. А также включение РПЦ в систему федеральных органов власти и ликвидация патриаршества с подчинением Священного Синода Владимиру Путину.

Если иметь в виду этот исторический факт, то у закона о возвращении церковного имущества большие перспективы. Ведь он понимает под таким имуществом не только храмы, но и здания, построенные для «проведения молитвенных и религиозных собраний, обучения религии, профессионального религиозного образования...» Таким образом, в собственность церкви должны быть переданы, например, Университет кино и телевидения на улице Правды (бывший училищный совет Синода), а также и сам Синод - с предоставлением библиотеке им. Ельцина альтернативного помещения. Церковь может претендовать и на жилые квартиры, которые находятся в бывших паломнических гостиницах. Но только в том случае, если они не приватизированы, то есть являются госсобственностью.

Я вам пишу, чего же боле

16 июля в Смольном получили письмо митрополита Варсонофия губернатору, в котором он «повторно обращался по вопросу передачи Исаакиевского собора» (первая попытка была несколько лет назад, но довольно быстро пресеклась). Никакой особенной аргументации в письме нет. «Назревшая необходимость возвращения собору первоначального назначения - места молитвы, а также имеющиеся для этого правовые основания позволяют утверждать о важности принятия решения о передачи Епархии собора для возобновления в нем полноценной богослужебной жизни», - пишет митрополит. Строго говоря, никакой аргументации закон от него и не требует.

Широкая общественность узнала об этом письме через неделю от депутата Максима Резника. Новость возмутила не только директора музея Николая Бурова (по его словам, он ничего об этом не знал) и традиционно антиклерикально настроенную либеральную общественность, но поколебала и более умеренные круги. Пресс-секретарь губернатора Андрей Кибитов осторожно написал в Твиттере, что вопрос требует всестороннего обсуждения. Позднее министр культуры Владимир Мединский высказался за сохранение «нынешнего статуса Исаакиевского собора». Одновременно, как стало известно потом, церковь попросила себе и Спас-на-Крови. Оппозиционные депутаты тут же стали готовить референдум, хотя в то, что его дадут провести, едва ли верят даже они сами.

Спас-на-Крови, Исаакиевский, Сампсониевский и Смольный соборы входят в музейный комплекс «Музей четырех соборов», который возглавляет экс-глава Комитета по культуре Николай Буров. Процесс передачи Смольного собора начался давно и шел к взаимному удовлетворению обеих сторон - музей получал в качестве компенсации помещения в бывшей Городской думе на Невском. В начале года церковь захотела себе Сампсониевский собор, с которым Буров тоже может расстаться более-менее легко, поскольку это самый малоценный актив в его собрании. Но Исаакий и Спас-на-Крови - наиболее важные и с культурной, и с финансовой точки зрения объекты, допустить потерю которых музей не может, потому что тогда он просто перестанет существовать.

При прежнем митрополите Владимире музей и епархия жили в полной христианской любви. Николай Буров, известный своей религиозностью (впрочем, по нынешним временам весьма умеренной), предоставлял во всех своих храмах возможность проводить богослужения, пускал верующих бесплатно и, по его словам, закрывал глаза на разные мелочи - например, не требовал с церковных лавок, торгующих сувенирами, арендной платы. Однако при новом митрополите отношения испортились, так что на последнем пасхальном приеме директор музея выступил с обличительной речью, предложив владыке «унять своих мальчиков». Сначала все думали, что речь идет о ключаре Исаакиевского собора архимандрите Серафиме (Шкредь), регулярном герое публикаций диакона Кураева. Но, по словам Николая Бурова, с ключарем у него как раз отношения нормальные, а вот с настоятелем Сампсониевского собора протоиереем Александром Пелиным не сложилось. Последнего он обвинял, в частности, в том, что тот торговал на территории собора, являющегося пока музеем, алкоголем - «кагором, неизвестно в каком подвале разлитым в пластиковые бутылки».

Как рассказал «Городу 812» Николай Буров, позиции Смольного, он не знает, но «верит, что руководство города поступит в интересах всех горожан и сохранит музей». После этого он будет стараться продолжать хорошие отношения с церковью, но «былая сердечность этих отношений, строившихся 25 лет, утрачена безвозвратно». В частности, он намерен ввести эти отношения в строго формальные рамки: если закон требует, чтобы со всех арендаторов брали арендную плату, ее будут брать и с церковных лавок.

Пока, говорит директор музея, к нему обращались только представители комитетов, которым велено проработать вопрос: они запрашивают у него хозяйственно-финансовую информацию.

Деньги

Всего на обслуживание четырех соборов, без учета реставрации, тратится 150 миллионов рублей в год, из них порядка 70 приходится на Исаакий и около 40 - на Спас-на-Крови. В прошлом году музей заработал 650 миллионов, в этом планирует получить 700. Он платит 60 миллионов рублей налогов, 200 миллионов уходит на оплату труда 400 сотрудников музея, остальное тратится на развитие и реставрацию. Как подчеркивает Николай Буров, это единственный крупный музей в России, на протяжении десятилетий не получающий ни копейки бюджетных средств. Иными словами, он представляет собой хорошее доходное место.

В епархии уже заявили, что сделают вход в Исаакиевский собор бесплатным. Это, конечно, существенно сократит доходы, но церкви есть на чем сэкономить: во-первых, очевидно, что ей не нужен существующий музейный коллектив. Во-вторых, скорее всего, она не будет платить и за реставрационные работы. По крайней мере, все исторические церкви, включая Казанский собор, реставрируются за счет бюджета. Строго говоря, практически все реставрации памятников в городе, вне зависимости от того, кому они принадлежат, оплачивает казна. Однако если учесть, что, будучи музеем, четыре собора во главе с Исаакием зарабатывают на свою реставрацию сами, дело выглядит совсем иначе. Помимо этих расходов, город потеряет налоговые поступления (религиозные организации не платят налоги). Тогда как церковь получит выгодный с коммерческой точки зрения объект с минимумом расходов.

Цели и средства

Беда в том, что в Исаакиевском и других соборах музейного комплекса регулярно проходят службы. Если бы их не было, требования вернуть храмы церкви выглядели бы более или менее логичными. Но они есть, и поэтому претензии церкви на сами здания напоминают борьбу за деньги. Кроме того, Исаакиевский собор - слишком знаменитый музей, чтобы его можно было ликвидировать, не вызвав возмущения в городе и общероссийском культурном сообществе. Свидетельство чему - заявление Владимира Мединского. Отдашь Исаакий - неминуемо жди претензий на Петропавловский собор. Что потом? У крупных храмов было по несколько домов причта, сейчас это по большей части жилые дома. Поэтому можно предположить, что в Смольном, где любят спокойное течение жизни, не сильно порадовались, получив письмо из епархии. А ряд источников в Смольном и вовсе уверяют, что городские власти собираются епархии отказать.

Почему же митрополит просит отдать ему Исаакий?

На поверхности лежит самая очевидная версия: митрополит Варсонофий последовательно проводит политику увеличения мощи вверенной ему епархии. В том числе - финансовой. Но многие считают, что судьба Исаакия - вопрос, который решается на более высоком уровне. (Говорят даже, что в свое время было обещание митрополита Алексия чуть ли не в письменной форме, что церковь никогда не будет требовать себе Спас-на-Крови, Петропавловский и Исаакиевский соборы, после которого Борис Ельцин и подписал первый указ о возвращении церковной собственности.) И если вопрос с Исаакием решен наверху, то до всех исполнителей доводят высшую волю, после которой никто нигде не выступает. А если не решен, то к чему такая инициатива с мест?

Некоторые считают, что все произошедшее - хитрая провокация против самого Варсонофия, исходящая от его конкурентов внутри церкви (не стоит забывать, что он не только возглавляет епархию, но и занимает пост управляющего делами патриархии). Тем или иным способом митрополита убедили отправить это письмо. Теперь он либо получит отказ, либо добьется своего, но заслужит славу человека, проявляющего неуместную инициативу. И то и другое для него плохо.

По другой версии, жало интриги направлено против Николая Бурова. Возможно, его хотят свалить, возможно - речь идет о распределении денег, которые крутятся внутри его музейного комплекса. Некоторые считают, что цель - развалить музей четырех соборов и разобрать его по кусочкам в другие, не менее влиятельные музеи. В этом случае епархия может выступать не как заинтересованное лицо, а как чей-то союзник.

Наконец, возможно, это нехитрый прием торговли со стороны епархии, которая понимает, что Исаакий ей не получить, но нацелилась, например, на Спас-на-Крови. И потом великодушно откажется от первого в обмен на второй.

16 августа истекает установленный законом месячный срок, в течение которого власти должны дать ответ епархии. Если верно, что Смольный собирается отказать, то не очень понятно, на каком юридическом основании он может это сделать. Единственная зацепка - передачи не подлежат объекты Музейного фонда. В Исаакиевском соборе они есть, но само здание им не является. Поэтому, возможно, Смольный формально не откажет и затеет долгий процесс переезда музея, ничего при этом фактически не предпринимая. То есть отложит решение на 6 лет. А через 6 лет это будет уже проблема другого губернатора.

Впрочем, если один раз отказали, можно и второй раз отказать.

Как устроено право собственности в РПЦ

Если где-то хотят построить церковь, то сначала образуется ее приход. Для этого нужно, чтобы как минимум 10 человек обратились с соответствующей инициативой в епархию. Епархия утверждает создание прихода, назначает туда председателя приходского совета и настоятеля будущей церкви. Как правило, это одно и то же лицо. На практике это выглядит так: вокруг священника образуется группа верующих, располагающих необходимой для строительства суммой и энергией. Все вместе они идут в епархию и оформляют свои отношения.

У прихода есть одно, но важное право: за все платить. Он является юридическим лицом, от своего имени проходит весь мучительный путь согласования строительства и оплачивает работы. Как только церковь построена - она переводится на баланс епархии. Это очень предусмотрительно. Ведь если церковь останется в собственности прихода, а приход будет самостоятельной организацией, он может уйти в раскол: объявить себя какими-нибудь обновленцами или катакомбниками.

В дальнейшем приход самостоятельно эксплуатирует храм, несет все затраты по его содержанию, выплате зарплат священникам и т.д., а также платит «церковный налог» - регулярные отчисления в епархию, размер которых никогда не афишируется.

При советской власти посты настоятеля и председателя приходского совета разделялись, и последний занимали люди из органов, которые таким образом получали полный контроль над церковной жизнью на низовом уровне. Поэтому сразу после свержения коммунистов приходские советы замкнули на настоятелей.

Если церкви передается исторический храм, то между государством и епархией заключается договор о передаче здания и земли в собственность или бессрочное пользование, после чего - договор с приходом, который выступает в качестве пользователя. При этом бюджет, как правило, оплачивает реставрационные работы.

До революции, в так называемый Синодальный период истории русской церкви, многие храмы точно так же строились на средства жертвователей, после чего передавались под контроль Синода или епархий. Наряду с этим существовали ведомственные храмы. Военное министерство строило полковые соборы (в частности, Спасо-Преображенский, Троице-Измайловский и т.д.), Морскому ведомству принадлежал, например, Никольский собор, Исаакиевский собор был на балансе Министерства двора.

«Никаких противоречий здесь не возникало, поскольку Синод входил в систему органов власти точно так же, как и эти министерства. И все вместе они возглавлялись императором. Церковь как имущественно-правовой институт была интегрирована в структуру государства», - рассказал «Городу 812» профессор СПбДА, зав. кафедрой церковно-исторических дисциплин, протоиерей Георгий Митрофанов.

Однако были еще и частные храмы, построенные единолично каким-нибудь купцом или помещиком в своей деревне, а также домовые церкви. В этих случаях инвестор (в церковной терминологии - ктитор, то есть попечитель) имел большое влияние на жизнь своей церкви, в том числе мог влиять на назначение настоятеля. «Поэтому церковные власти не приветствовали появление таких храмов и при первой возможности старались реально переподчинить их себе», - говорит о. Георгий Митрофанов.

Как и сегодня, доходность храмов была важным фактором во внутрицерковных отношениях. Так, например, Георгий Шавельский, глава военного духовенства в русской армии в 1914-1917 годах, а потом - в армии Деникина, вспоминал в своих увлекательных мемуарах, как в 1919 году архиереи белого юга России делили епархии и «екатеринославский епископ Агапит протестовал против отделения Ростова из-за Ростовской часовни, приносившей ему от 18 до 20 тысяч рублей в год».

Антон МУХИН, фото

ТАТЬЯНА ЧУМАКОВА, ПРОФЕССОР КАФЕДРЫ ФИЛОСОФИИ РЕЛИГИИ И РЕЛИГИОВЕДЕНИЯ САНКТ-ПЕТЕ-РБУРГСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА

Почему именно сейчас РПЦ решила инициировать возвращение храмов?

Я думаю в связи с тем, что поменялось руководство епархии, в марте 2014 года Санкт-Петербургскую митрополию возглавил владыка Варсонофий (Судаков) вместо ушедшего на покой Владимира (Котлярова). До этого владыка Варсонофий руководил новообразованной Мордовской митрополией.

Если говорить о приходской жизни, в центре города действительно не хватает храмов?

Как мне кажется, эти храмы наполняются только на праздники, например, на Пасху или Рождество. Кстати, часто на праздники службы проводятся и в соборах, которые сейчас не находятся в собственности РПЦ МП. Например, тот же Исаакиевский собор открыт на Пасху, и там постоянно проходят службы. Но в обычные дни даже в центральных и популярных храмах, вроде Спасо-Преображенского собора (который никогда, даже в блокаду, не закрывался), не так много людей. Конечно, народ на службе есть, но храмовое пространство вполне вмещает всех прихожан. По наполняемости храмов в праздники нельзя судить об интенсивности приходской жизни, ведь посещение храмов в такие любимые народом праздники, как Пасха и Рождество, еще в советские времена стало для многих (в том числе и нерелигиозных людей) не только религиозной, но и культурной традицией. Поэтому в храмах в эти дни можно встретить даже совсем нерелигиозных людей

В Петербурге с каждым годом храмов становится все больше, в связи с этим становится актуальным вопрос о прозрачности их доходов. Перед кем отчитываются приходы?

РПЦ, как и большинство других религиозных организаций в нашей стране, имеет государственную регистрацию, и имеет юридическое лицо, а значит и регистрацию в налоговых органах. Но официальных данных о бюджете этой религиозной организации нет с конца 90-х годов, поэтому единственное что можно утверждать точно - это то, что бюджет этой организации совершенно непрозрачен, а доходы Патриархии складываются из множества различных источников: от частных пожертвований до доходов, получаемых от такого предприятия как Софрино.

Насколько мне известно, о доходах настоятели отчитываются перед епархией, куда переводится часть заработанных храмами средств, которые в основном состоят из средств, вырученных от продажи свечей и от пожертвований верующих за совершения служб и треб. Сейчас в приходах ведется бухгалтерская отчетность, ведь с 1990г. священнослужители были включены в систему пенсионного фонда Российской Федерации. Но в любом случае большая часть этих доходов недекларируема, т.е. никак не фиксируется.

А вы можете вспомнить случаи, когда в последний раз государство возвращало храмы представителям других конфессий? Например, старообрядцам или протестантам?

Судя по докладам представителей Росимущества, большая часть заявок по возврату имуществу поступает от РПЦ, но заявки подают и представители других христианских конфессий, а также представителей мусульманской и иудейских общин, буддисты. Часть этих заявок удовлетворяется, часть отвергается (в основном, по причине неправильного оформления документов). Староверам и протестантам имущество передавалось, в том числе и в последние несколько лет. Сейчас Русская православная церковь требует передачи здания музея Арктики и Антарктики, в котором до революции располагался приход единоверцев (фактически единоверцы относятся к РПЦ МП, и их число весьма невелико). Важно понимать, что именно «располагался», «принадлежал» мы не можем сказать, поскольку храмы был в ведении церкви, которая была государственной.

Если говорить о католиках, то они у нас традиционно скромнее. Но все, что они просили передать, было передано. И храмы, и католическая семинария Марии Царицы апостолов недалеко от Технологического института. Но они не требуют передачи комплекса зданий Католической духовной академии, которая располагалась на Васильевском острове и которую сейчас занимает Детская больница Марии Магдалины. И есть еще одна проблема, связанная с передачей собственности религиозным организациям: это нехватка средств на содержание переданных объектов. В 2013 году руководство Русской православной старообрядческой церкви обратилось к правительству Москвы с предложением о передаче части комплекса Рогожской слободы городу, поскольку у общины нет средств на содержание.-- И насколько мне известно, Исаакиевский собор постоянно требует значительных средств на реставрацию, которые сейчас полностью покрываются доходами от музейной деятельности. При этом интересы верующих также не ущемляются, поскольку в соборе проводятся регулярные богослужения в приделе, переданном РПЦ.

Как в Европе относятся к использованию храмов для нерелигиозных целей?

Достаточно спокойно. Поскольку сокращается количество верующих, сокращается и количество храмов. И в Англии продаются храмы, и во Франции продаются неиспользуемые здания. Верующие не видят в этом совершенно никакого надругательства над святыней.

Как вы относитесь к идее провести референдум по этому вопросу? Вы бы пошли на него?

Я бы пошла. Я считаю, что правильно спросить мнения горожан. Хотя ответы могут быть разные, совсем не те, которые ожидает Максим Резник. Это зависит от того, как будет подготовлено информационное поле: что будут слышать люди из телевизионных СМИ, как все это будет преподноситься...

ЖАННА КОРМИНА, ПРОФЕССОР САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОЙ ШКОЛЫ СОЦИАЛЬНЫХ И ГУМАНИТАРНЫХ НАУК НИУ ВШЭ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ

Почему, по-вашему, именно сейчас РПЦ решила инициировать возвращение храмов?

Я не вижу здесь какого-то изменения большой церковной политики. Судя по всему, планы по переводу ряда культурных памятников в церковную собственность связаны, прежде всего, с личными инициативами нового Санкт-Петербургского митрополита Варсонофия, которые, конечно, должны были получить одобрение высшего церковного начальства.

Зачем они нужны церкви? Неужели не хватает действующих?

Действующих храмов определенно хватает. Здесь могут быть два объяснения, друг друга не исключающие. Во-первых, церковь хочет быть заметной в публичном пространстве, и передача Исаакиевского собора, который является одним из основных символов Санкт-Петербурга, с этой точки зрения выглядит логичной. Во-вторых, хорошо отремонтированные церковные здания в центре огромного города являются мечтой любого священника, так что могут стать хорошим инструментом в руках нового митрополита для проведения его внутренней епархиальной политики.

Есть ли какая-то статистика по числу православных в Петербурге. Сколько действительно в городе более ли менее воцерковленных людей?

Нет такой статистики. Есть попытки посчитать процент православных по стране, предпринимаемые ВЦИОМ, но по Петербургу мне такие исследование не известны. Вопрос о том, как считать воцерковленных людей, совсем непрост: по частоте причастия? Но как собирать такие данные, если люди могут причащаться не только в своем храме, а там, где придется или захочется? Таких, может быть, до 10 процентов населения. По участию в социальной жизни прихода (в дополнение к участию в литургической жизни церковной общины)? Таких вряд ли насчитается больше одного процента населения.

Есть ли во всей этой истории финансовый интерес со стороны церкви (ведь на поддержание объектов культурного наследия требуются дотации)?

Если церковь владеет объектом культурного наследия, то, насколько я понимаю, поддержание этого объекта в достойном состоянии должно по закону финансироваться из государственных источников и заботиться о нем будет в том числе комитет по охране культурного наследия. То есть церковь получает исторический памятник в свое пользование, но не на свой баланс. Ремонтировать крышу им самим не придется.

Как с использованием храмов обстоят дела в других странах? Используются церковные здания под светские цели?

Да, очень часто. Я как-то жила в маленьком английском городке, где Церковь всех святых стала муниципальным культурным центром, этаким ДК имени всех святых. Но это связано с простой прагматикой - секуляризированное население Англии в церкви не ходит, а содержать старинные здания как-то нужно, поэтому их используют для разных нужд местной общины. Бывают и такие случаи, когда церковь продолжает свое существование, но сдает в аренду часть своих помещений или, в качестве гостеприимной хозяйки, принимает музыкальные фестивали. Кстати, это случается и в Петербурге - на концерты приглашают католические церкви и лютеранские храмы.

Прося о возвращении храмов, верующие часто прибегают к аргументу о том, что эти здания до революции принадлежали церкви. Но ведь и сама церковь принадлежала государству. То есть, как дореволюционная культура отношений государства и церкви применима сегодня с точки зрения писаного и неписаного права?

В принципе все культовые здания и другие ценности можно рассматривать как совместно нажитое имущество, которое государство при разводе в 1918 году, когда началась экспроприация церковных ценностей, оставило за собой, указав, что РПЦ не имеет права на это имущество. Теперь же Церковь утверждает, что это имущество было отнято незаконно и требует его возврата, взывая к исторической справедливости. Не забывая при этом напоминать всем о перенесенных моральных и материальных издержках. Но разводилась церковь с одним государством, терпело страдания от другого, а требует компенсации от третьего.

Как вы относитесь к идее провести референдум по этой теме?

Прекрасная идея. Очень интересно будет посмотреть на результаты референдума. Мне она кажется привлекательной, поскольку референдум мог бы стать своеобразным социологическим опросом. Он показал бы, насколько каждый петербуржец готов предоставить одной религиозной организации право определять лицо города.

О том, что Петербургская епархия обратилась к властям города с просьбой о передаче Исаакиевского собора, стало известно 23 июля. В митрополии также настаивают на передаче Благовещенской усыпальницы Александро-Невской лавры в ведение церкви, а также Собора Воскресения Христова на Крови (Спаса на Крови). Запрос церковь отправила около полутора недель назад, но ответа пока не получила, писал тогда Интерфакс . В епархии заверили, что в случае передачи храм останется открытым для посещения горожан и туристов. Но на запрос РБК Петербург с просьбой подробнее прокомментировать обращение пресс-служба митрополии не ответила.

Председатель комиссии по образованию, культуре и науке Законодательного собрания Петербурга Максим Резник, в свою очередь, на своем официальном сайте , что выступает категорически против передачи собора церкви. «Исаакиевский собор - один из главных символов Петербурга. Он не должен принадлежать какой-то одной, пусть и очень влиятельной организации», - говорит депутат. А его коллега по парламенту, депутат от «Яблока» Борис Вишневский даже направил в юридическое управление ЗакСа проект изменений в закон о передаче религиозным организациям имущества, который установит, что объекты культурного наследия федерального значения религиозным организациям не передаются.

Свою позицию по этому вопросу высказал и директор музея-памятника «Исаакиевский собор» Николай Буров. «Передача Русской православной церкви может негативно сказаться на состоянии Исаакиевского собора. Во-первых, резко замедлятся темпы реставрации, а это очень дорогостоящие работы. Во-вторых, Исаакиевский собор перестанет быть таким доступным для жителей и туристов, как сейчас», - сказал он в беседе с Интерфаксом .

Смольный пока не озвучил свою позицию по этому вопросу, но пресс-секретарь губернатора Санкт-Петербурга Андрей Кибитов