Социокультурная трансформация. Фундаментальные исследования. Ценностная составляющая личности в современном обществе

1

Трансформация китайского социокультурного пространства под воздействием ряда факторов внутреннего и внешнего характера оказывает влияние на региональное сотрудничество, под которым понимается приграничное сотрудничество. Северо-Восточный регион КНР как приграничный рассматривается на двух уровнях: мезоуровнь – горизонтальная дифференциация китайского социокультурного пространства; второй уровень – гармонично расширяющаяся социокультурная подсистема КНР. Особенности ценностного социокультурного потенциала данного приграничного региона связаны со спецификой территориальной организации, ресурсного потенциала, воспроизводства, региональной культуры и ценностей. Анализ ценностной мощи региональных стратегий развития КНР как компонента формирующегося «могущественного культурного государства» представляет особую актуальность. Северо-Восточный регион стремится к соединению традиционных норм управления с инновационным преобразованием с целью формирования самодостаточного региона в условиях соразвития с российским приграничьем.

соразвитие.

управление

ценности

социокультурное пространство

приграничье

1. Абрамов В. А. Глобализирующийся Китай: грани социокультурного измерения. - М.: Восточная книга, 2010. - 240 с.

2. Абрамова Н. А. Теория «нового регионализма» в исследованиях китайских ученых // Трансграничье в изменяющемся мире. - 2006. - № 1. - С. 75-83.

3. Древнекитайская философия / Под ред. Л. В. Литвинова. - М: Мысль, 1972. - Т. 1. - 363 с.

4. Кан Шаопан. Гоцзи чжаньлюэ синь лунь (Новая теория международной стратегии). -Бэйцзин, 2006. - 374 с.

5. Линь Яньмэй. Формирование культуры гармоничного социалистического общества // Проблемы Дальнего Востока. - 2008. - № 1. - С. 135-137.

6. Мяо Цзяфу. Цюаньциухуа юй миньзцу вэньхуа доянсин (Глобализация и многообразие национальных культур). - Бэйцзин, 2005. - 254 с.

7. Хуайнань-цзы / Пер. Л. Е. Померанцевой // Древнекитайская философия. Эпоха Хань. - М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1990. - 523 с.

8. Чжунго цзюэци юй Дунъя гоцзи чисюй дэ чжуаньсин (Возвышение Китая и трансформация международного порядка в Восточной Азии: формирование и развитие совместных интересов) / Под ред. Юань Цзунзцэ. - Бэйцзин: Бэйцзин дасюэ чубаньшэ, 2007. - 330 с.

9. Юй Кэпин. Цюаньциухуа юй чжэнчжи фачжань (Глобализация и политическое развитие). - Бэйцзин, 2005. - 367 с.

Составным элементом российско-китайских партнерских отношений является сотрудничество между приграничными регионами. Нормализация политических отношений между двумя государствами в конце 1980-х - начале 1990-х гг. создала предпосылки тесного политического, экономического, культурного соразвития на межрегиональном уровне. Решение задач соразвития расширяет возможности России и Китая для тесного и плодотворного трансграничного сотрудничества, формирует полномасштабное развитие приграничных регионов стран, способствует подготовке региональных специалистов-управленцев. Подобное сотрудничество необходимо и для расширения политического и экономического присутствия России и Китая в Азиатско-Тихоокеанском регионе, наиболее динамично развивающемся центре мировой экономики.

Китайское социокультурное пространство постепенно трансформируется под влиянием политики «нового регионализма», которая предусматривает следующие преобразования. Резко возрастает социокультурная интеграция стран в «китайском регионе». Взаимодействие в нём саморазвивающихся обществ и экономик протекает очень активно, эта интеграция является неофициальной и именуется «мягким» регионализмом. Развитие «нового регионализма» способствует формированию и становлению регионального самосознания и региональной идентичности, особенно в Восточной Азии, где пробуждается осознание принадлежности к «китайскому региону». Китайское региональное сотрудничество, определяемое межправительственными документами, расширяет содержание «нового регионализма» и определяет его особенности. Сотрудничество - ключевая категория в теории китайского «нового регионализма», которая его характеризует. «Новый регионализм» способствует интеграции стран региона АТР .

Китайское социокультурное пространство в контексте «нового регионализма» представляется метасистемой, в которой конституируются практические и мыслительные социокультурные образования. Особое место в них отводится культурным архетипам. Культурные архетипы задают социальные способы использования человеком своих способностей, а также прагматически и морально измеряют социальные практики, определяют место человека в общественных структурах, его статус, допустимые формы деятельности в социально-экономической, политической, хозяйственной сферах самого государства. Это фактически означает, что ценности китайской цивилизации и сегодня продолжают играть эффективную управленческую роль, расширяя сознание человека, его социокультурное пространство.

Понимание особенностей ценностно-управленческих практик России и Китая, взаимопонимание является необходимым условием в осуществлении приграничного соразвития. Представляется, что формирование благожелательного отношения к китайским социокультурным ценностям важно для расширения политического, экономического, социокультурного присутствия самой России в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Рассмотрение гармоничного развития приграничного Северо-Восточного региона КНР актуально, в связи с тем, что показывает не только сущность китайских региональных практик, но и позволяет определить управленческую специфику ценностного потенциала «могущественного культурного государства» в данном регионе. Это имеет большое значение как для российского приграничья, так и для России в целом.

Северо-Восточный регион КНР как приграничный стоит рассматривать в двух аспектах: на мезоуровне горизонтальной дифференциации китайского социокультурного пространства и как гармонично расширяющуюся социокультурную подсистему КНР.

В первом аспекте данный регион КНР представляет собой историко-этническую, ландшафтно-географическую, административно-территориальную, экономическую общность, сформировавшуюся естественно-историческим путем, в результате проведения КНР законодательной управленческой политики по выделению этого региона в относительно самостоятельный субъект.

Социокультурное пространство Северо-Востока обладает особенностями ценностного социокультурного потенциала. Они связаны со спецификой территориальной организации (приграничное положение, природно-климатические условия и др.), ресурсного потенциала (преобладание социальных ресурсов над природными и сырьевыми), воспроизводства (перенасыщение отраслями тяжелой промышленности, что сформировало его своеобразную региональную культуру).

В истории китайской цивилизации и ее литературных источниках можно найти множество решений относительно ценностной системы управления социальной реальностью, сводимых к двум основным задачам: кто должен управлять и как следует управлять .

Рассуждения Конфуция об управлении и управленческих навыках, представителей школы «законников» и их конкретные формулировки «правильного», «хорошего» управления, Мэн-цзы и его учеников, разрабатывавших принципы «человеколюбивого» управления, а также «мудрого» управления Мо-цзы составили ценностную основу китайской стратегии управления реальностью, продолжившей сегодня свое развитие в трудах современников. Так, в научном сообществе Китая философско-культурологическая рефлексия конфуцианских ценностей, их организующее воздействие на социальную реальность и взаимоотношения с другими социумами в процессе модернизации и реформ концептуально отражалась в трудах Ду Вэймина, Чжан Шаохуа, Ван Синго, Синь Личжоу, Чжан Ливэня и многих других авторов.

Поиск новых стратегий «мирного» развития китайского государства привел ученых к анализу путей соединения трансформирующегося конфуцианского традиционализма с реалиями ХХI в., к созданию обновленной этической системы глобального управления, соответствующей социокультурной политике построения «гармоничного мира». Выработка этой стратегии и создание новой культурной платформы глобализирующего Китая являются объектом исследования: Янь Шаотана, Гао Мина, Чжао Чжидуна, Гао Хуанпина, Е. Таня, Ся Липина, Цзян Сиюаня и др.

Несомненно, вклад в разработку управленческих стратегий гармоничного развития внесли исследования: Ли Чжэнся, Ван Чжэньли, Линь Яньмэя, Ли Эрпина, Кан Шаопана. Так, Ли Цзэхоу, Цзян Ихуа, Ду Вэймин, рассматривая национальный характер конфуцианских ценностей, уделяли особое внимание его сохранению и внешнему глобальному распространению. Использование социокультурных ценностей в управлении как одно из условий глобализации Китая и определения его роли в мировом развитии представляется группами китайских ученых. Причем управление рассматривается как в политическом ключе , так и культурном .

Ценностные стратегии гармоничного развития учитываются при разработке конкретных практик регионального уровня. Так, Северо-Восточный регион стремится к соединению традиционных норм управления с инновационным преобразованием с целью формирования самодостаточного региона. Новаторский компонент формирования Северо-Восточного региона заключается в развитии и применении институциональных, научно-технических и культурных инноваций. Под институциональными инновациями понимается новая нормативная система эффективного управления социально-экономическим развитием государства с целью достижения его устойчивого и сбалансированного развития, которая предполагает функционирование Северо-Восточного региона как экспериментальной базы внутренней регионализации путем создания общих нормативных документов для четырех провинций о сотрудничестве в различных сферах.

Развитие и применение научно-технических инноваций предполагает формирование единого рынка научно-технических кадров, инноваций и инновационных ресурсов четырех провинций, создание региональных инновационных площадок. Создание единого инновационного поля способствует росту международной конкурентоспособности региона и объединяет, взаимодополняет потенциалы инновационного развития четырех провинций.

Инновационная культура складывается соединением управленческих ценностей китайских культурных традиций и современной, в том числе и регионально, культуры. Культура инноваций направляет развитие у населения региона творческого духа, новаторских идей, корпоративной культуры и др. Инновационная культура выступает как управленческий компонент региональной «мягкой силы», способствующий социально-экономическому развитию региона, популяризации, распространению ценностей китайской культуры в социокультурном пространстве других государств.

Представление Северо-Восточного региона как гармонично расширяющейся и трансформирующейся социокультурной подсистемы КНР соотносится с пониманием инновационного влияния управленческих ценностей региональной культуры на его пространственную организацию. Контактная функция ценностей традиционной культуры Северо-Восточного региона позволяет рассматривать его как динамичную систему в аспекте международного сотрудничества. Приграничное положение определяет Северо-Восток как транзитный регион в расширении ценностей китайского социокультурного пространства, а объектом ценностно-управленческой деятельности региона постепенно становится социокультурное пространство соседних государств.

Возникает новая межгосударственная форма общения, организация жизнедеятельности и ценностного управления реальностью, т.е. социокультурное сотрудничество для решения актуальных проблем, прежде всего приграничных внутренних регионов соседних государств. Пересекая границы национальных административных практик, ценностное социокультурное восприятие друг друга формирует осознание глобальной связанности, взаимозависимости, общих интересов и возможности соразвития.

Анализ региональных практик социокультурной политики китайского государства показывает, что сложившийся китайский трансграничный регионализм активно воздействуют на жизнедеятельность российского приграничья, трансформируя уклад жизни, экономики, образование, культуру и само общественное сознание сотен тысяч людей. Эта новая ситуация требует от разных уровней власти нестандартных, инновационных управленческих решений и подходов, глубокого понимания ценностного потенциала современного Китая. Анализ ценностной мощи скрытых возможностей, существующих в потенции формирующегося «могущественного культурного государства» представляет особую актуальность в связи с возрастающим социокультурным влиянием китайского государства на соседние страны и мировое сообщество в целом. В заключении необходимо отметить, что новая стратегия создания «могущественного культурного государства» направлена не только на различные позитивные для Китая трансформации китайского социокультурного пространства, но и на выработку ценностно-управленческих механизмов, регулирующих эти трансформации. Для процессов соразвития приграничных регионов России и КНР это имеет решающее значение.

Исследование выполнено при поддержке Министерства образования и науки Российской Федерации, соглашение 14.B37.21.0977.

Рецензенты:

Фомина Марина Николаевна, доктор философских наук, профессор, проректор по инновационному образованию ФГБОУ ВПО «Забайкальский государственный университет», г. Чита.

Абрамова Наталья Андреевна, доктор философских наук, профессор, зав. кафедрой востоковедения ФГБОУ ВПО «Забайкальский государственный университет», г. Чита.

Библиографическая ссылка

Лю Ч. ТРАНСФОРМАЦИЯ СОЦИОКУЛЬТУРНОГО ПРОСТРАНСТВА ПРИГРАНИЧЬЯ КНР В КОНТЕКСТЕ СОРАЗВИТИЯ С РОССИЕЙ // Современные проблемы науки и образования. – 2012. – № 6.;
URL: http://science-education.ru/ru/article/view?id=7738 (дата обращения: 01.02.2020). Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»

Автор(ы) статьи: Тарасов Алексей Николаевич, кандидат философских наук, доцент кафедры философии Липецкого государственного педагогического университета
Раздел: Теоретическая культурология
Ключевые слова:

социокультурная трансформация, мировоззрение, поздний эллинизм, Возрождение, авангард, постмодерн, кризис культуры.

Аннотация:

Мировоззрение представляет собой систему обобщённых знаний о мире в целом, о месте в нём человека, о его отношении к миру. В работе поставлена задача проследить как процессы кардинальных изменений в обществе, именуемые термином «социокультурная трансформация», влияют на эту систему взглядов. В работе анализируются четыре периода социокультурных трансформаций в континууме европейской культуры: поздний эллинизм, Возрождение, авангард и постмодерн. Делается вывод о том, что не только мировоззрение конкретного человека подвергается изменению, но и «коллективное социальное» мировоззрение подготавливает процессы социокультурных трансформаций.

Текст статьи:

Существует значительное количество определений термина «мировоззрение». На наш взгляд, под последним следует понимать целостную систему взглядов человека на мир (т.е. на природу, общество и мышление), оказывающих существенное воздействие на ценностную ориентацию и деятельность человека.

Мировоззрение выступает как духовно-практическое явление и представляет собой сплав знаний, поведенческих установок, ценностей и убеждений. Это вопрос об отношении человека к миру, о его месте и назначении в этом мире, решение проблем о статусе человека в объективной реальности, его детерминация и возможности. На основе решения этих вопросов человек вырабатывает жизненную установку, которой руководствуется в практической деятельности.

Мировоззрение является основополагающим элементом всякой культурной системы. Мировоззрение может быть повседневно-практическим и теоретическим, обыденным и научным, индивидуальным и общественным. К основным историческим типам мировоззрения относятся: мифологическое, религиозное, философское.

Мировоззрение имеет две стороны: мироощущение (психоэмоциональная основа мировоззрения) и миропонимание (интеллектуальная основа). Можно сказать, что мировоззрение – сложное, напряжённое, противоречивое единство миропонимания и мироощущения, знаний и ценностей, интеллекта и эмоций, разумного обоснования и веры, убеждений и сомнений, общественно значимого и личностного, традиционного и творческого мышления.

В кризисные периоды развития культуры и мировоззрение отдельного индивида и «коллективное социальное» мировоззрение, часто определяемое как менталитет, подвергаются значительным изменениям. Масштабность таких изменений многократно возрастает в периоды социокультурных трансформаций, т.е. в переходные периоды от одной культур-системы к другой . В континууме европейской культуры, по нашему мнению, может быть определено четыре социокультурных трансформации : поздний эллинизм – как переход от античной культуры к средневековой , Возрождение – как переход от средневековой к новоевропейской культуре , авангард – от новоевропейской к современной , и на современном этапе трансформации, отражением этих социокультурных процессов стал постмодерн – переход от современной к постсовременной культур-системе . Каждый из этих переходных периодов отражает качественные изменения, происходящие в сфере науки , религии , искусства и философии , замену одной культур-системы на другую. При этом происходят трансформационные процессы , ведущие зачастую к замене на характеристики противоположного порядка тем, что были в прежней культур-системе . Переход к таким периодам готовится социально-экономическими условиями развития конкретного региона, а сама социокультурная трансформация всегда базируется на философско-теоретической основе , ярким отражением чего является, например, постмодерн как современная социокультурная трансформация . При этом, как правило, именно искусство, в силу своей специфики – художественного образа, способно первым из всех сфер культуры отразить сущность происходящих изменений, на что обращали внимание мыслители прошлого . Социокультурная трансформация в этом отношении приводит к изменениям системного порядка, открывая путь для новой культур-системы, не является исключением и мировоззрение.

Мировоззрение формируется под влиянием многих факторов. Однако, принципиальную роль в его становлении играют те конкретно-исторические условия, в которых живёт конкретный человек. Несомненно, поступательное, динамичное развитие общества по пути созидания формирует мировоззрение антропогенной направленности с устойчивым положительным идеалом. Наоборот, движение социума по деструктивному пути низлагает формирование мировоззрения по направлению антропогенной культурности.

Динамика культуры, а именно специфика того или иного периода её развития также сказывается на мировоззрении. Как известно, процесс динамики культуры может быть представлен как последовательная смена кардинальных изменений с формированием новых аксиологический ориентиров и системно-поступательное развитие устоявшихся норм и ценностей. Последние как раз и образуют существо культур-системы, в том смысле, что по ним можно выявить характерные черты, отличающие один период от другого, например античную культур-систему от средневековой и т.д. В мировоззрении, как индивидуальном, так и коллективном все эти характеристики находят непосредственное воплощение. Так, рассматривая специфику средневековой культур-системы, мы отмечаем, что её отличительная особенность – теоцентризм, представление о том, что Бог выступает в качестве источника высшего знания, первопричины и первосущности бытия, и всё имеет ценность постольку, поскольку соотносится с Богом. Поэтому и мировоззрение типичного представителя средневековой культуры будет по сути своей теоцентричным, т.е. все явления бытия будут оцениваться с позиций мерила, каковым выступает Бог. Другой пример – новоевропейская культур-система. На этом этапе мировоззренческая установка определяется как антропоцентризм, т.е. высшей ценностью, источником знания выступает человек. Осознание человеком самого себя как высшей силы имело грандиозные последствия и в сфере науки, и искусства, и даже религии (примером чего в континууме европейской культуры стало появления протестантизма, когда человек напрямую «без посредника» может общаться с Богом).

Итак, в периоды системно-поступательного развития культуры мировоззрение отражает и развивает устоявшиеся нормы и ценности, существенно не изменяя их.

Иная ситуация наблюдается в кризисные периоды и периоды социокультурных трансформаций. Такие периоды представляются естественно-необходимыми в динамике культуры, они нужны хотя бы для того, чтобы культурная парадигма оттолкнулась от прошлых норм и ценностей и вышла к новым рубежам культурности антропогенной направленности. В переходные эпохи прежние нормы и ценности низлагаются, при этом новые ещё не утвердились. Именно в такие моменты начинается парадигмальная смена в мировоззрении.

В зависимости от масштабности изменений, мировоззренческие установки пересматриваются по разному. Кризис культуры знаменует собой изменения структурного характера, а социокультурная трансформация – системного, в том смысле, что меняется вся мировоззренческая парадигма социума.

Причинами таких изменений могут выступать разные факторов, как внутрикультурного характера, так и внешнего. Однако, как показывает анализ истории европейской культуры, эти причины действуют в совокупности.

Переход от античной культуры к средневековой был подготовлен ходом исторического развития – падение Западной Римской империи в 476 г. знаменовало собой завершение античности. При этом исторические источники периода позднего эллинизма показывают, что происходившее вызывало непонимание у типичных представителей античного мира. В связи с этим, многие пытались найти опору в религии, поэтому зарождавшееся христианство заняло в мировоззрении переходного периода генеральную позицию и окончательно утвердилось в средневековой культур-системе.

Переход от теоцентрического мировоззрения к антропоцентрическому в эпоху Возрождения сопровождался трансформацией ценностных установок, норм и идеалов. Вызвано это было, прежде всего, падением авторитета католической церкви, как следствие, прежняя религиозная идеология низлагалась, на смену ей приходил гуманизм. В определённой степени это может рассматриваться как кардинальная смена мировоззренческой парадигмы, возможно даже замена противоположного характера, поскольку если прежде Бог выступал в качестве основы бытия, а человек ему подчинялся, то теперь человек понимается как действенная сила, преобразующая этот мир.

Изменения в мировоззрении рубежа XIX – XX веков, вызванные III социокультурной трансформацией, представленной культурой авангарда, отразили все сферы культуры. Так, в науке впервые было замечено явление радиоактивности, которое долгое время не могло быть объяснено, что дало основание некоторым физикам заявить будто бы «материя исчезла». С позиции современного научного знания мы понимаем, что подобное заявление ошибочно – сама сумма знаний на тот момент была не способна объяснить замеченные открытия. Итак, научное мировоззрение рубежа веков претерпевало трансформацию, кардинальную смену воззрений.

Нечто подобное наблюдается и в искусстве. Происходит трансформация в понимании сущности искусства. Если прежде господствовала классическая, реалистическая линия, согласно которой искусство – есть отражение действительности в форме художественного образа с целью передачи социально значимого опыта, то теперь в результате социокультурной трансформации, приходит абстракция, которая утвердилась и стала основой модернистских течений.

Мировоззренческие ориентации подверглись изменению и в философии. Фактически до сер. XIX в. философия видела свою цель в познании сущности бытия рациональными методами. Появившийся во втор. пол. XIX в. иррационализм начал подвергать эту установку низложению.

Итак, на примере III социокультурной трансформации, представленной культурой авангарда, прослеживается отчётливая тенденция трансформации мировоззрения. Подобные процессы взаимовлияния социокультурной трансформации и мировоззрения в каждый конкретный период проявлялись всегда. На современном этапе происходящие системные изменения отражаются посредством культуры постмодерна.

Таким образом, мировоззрение представляя собой систему взглядов на мир, всегда детерминировано конкретно-историческими условиями его развития. Оно постоянно находится в динамике, хотя последняя носит неравномерный характер. В периоды поступательного развития мировоззрение предстаёт как устоявшаяся система норм и ценностей. В периоды кардинальных изменений (социокультурных трансформаций) мировоззрение подвергается влиянию внешних факторов и само трансформируется, зачастую приобретая характеристики противоположного порядка, по сравнению с прежней культур-системой.

Литература:

1. Тарасов А.Н. Детерминация культуры позднего эллинизма как социокультурной трансформации: философский анализ // В мире научных открытий. Красноярск: Научно-инновационный центр, 2013. № 1.3 (37) (Гуманитарные и общественные науки). С. 276-293.
2. Тарасов А.Н. Категориально-понятийный аппарат аналитики социокультурной трансформации // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов, 2012. Вып. № 1 (15). Ч. 1. С. 189-191.
3. Тарасов А.Н. Концепт «культур-система» в аспекте аналитики социокультурных трансформаций в континууме европейской культуры // Фундаментальные исследования. 2013. № 4 (часть 1). С. 190-193.
4. Тарасов А.Н. Манифесты футуристов как культурфилософская основа III социокультурной трансформации в континууме европейской культуры // Современные проблемы науки и образования. 2013. № 1; [Электронный ресурс] URL: www.science-education.ru/107-8330 (дата обращения: 01.11.2013).
5. Тарасов А.Н. Массовая культура как один из истоков постмодернистского типа художественной культуры // Человек и Вселенная. Санкт-Петербург, 2007. № 8. С. 98-107.
6. Тарасов А.Н. Н.А. Бердяев о роли искусства в отражении процесса социокультурной трансформации // Современные проблемы науки и образования. 2011. № 6; [Электронный ресурс] URL: www.science-education.ru/100-5171. (дата обращения: 01.11.2013).
7. Тарасов А.Н. Периоды социокультурных трансформаций в континууме европейской культуры // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов, 2012. Вып. № 10 (25). Ч. 1. С. 185-192.
8. Тарасов А.Н. Плюрализм как характеристика социокультурных трансформаций в континууме европейской культуры: философский анализ // Альманах современной науки и образования. 2013. № 9. С. 173-175.
9. Тарасов А.Н. Постструктурализм как философская основа постмодернистского типа художественной культуры // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. Санкт-Петербург, 2008. № 74-1. С. 478-483.
10. Тарасов А.Н. Русская религиозная философия вт. пол. XIX – нач. XX вв. о культуре авангарда как проявлении социокультурной трансформации // European Social Science Journal. Москва, 2011. Вып. № 11 (14). С. 35-43.
11. Тарасов А.Н. Синергетический подход к аналитике социокультурных трансформаций в континууме европейской культуры // Фундаментальные исследования. 2013. № 6 (часть 1). С. 212-215.
12. Тарасов А.Н. Сущность концепта «социокультурная трансформация» // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов, 2011. Вып. № 7 (13). Ч. II. С. 211-213.
13. Тарасов А.Н. Теоретико-методологические аспекты аналитики социокультурной трансформации // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов, 2011. Вып. № 8 (14). Ч. II. С. 204-206.
14. Тарасов А.Н. Теория деконструкции как философско-теоретическая основа эстетики постмодернизма // Философия и общество. Москва, 2009. № 1 (53). С. 174-187.
15. Тарасов А.Н. Феномен «прекрасного» в художественной культуре постмодернизма: культурологический анализ: автореф. дисс. … канд. филос. наук. Тамбов, 2010. 23 с.
16. Тарасов А.Н. Феномен «прекрасного» в художественной культуре постмодернизма: культурологический анализ: дисс. … канд. филос. наук. Липецк, 2010. 160 с.
17. Тарасов А.Н. Философские истоки художественной культуры постмодернизма: постфрейдизм // Вестник Тамбовского университета. Сер. Гуманитарные науки. Тамбов, 2007. Вып. 12 (56). С. 59-63.
18. Тарасов А.Н. Философский анализ развития религии в континууме европейской культуры в периоды социокультурной трансформации // Современные проблемы науки и образования. 2012. № 5; [Электронный ресурс] URL: http://www.science-education.ru/105-6939. (дата обращения: 01.11.2013).
19. Тарасов А.Н. Экономическая культура общества в условиях современной социокультурной трансформации евроатлантической цивилизации: философский аспект // Фундаментальные исследования. 2012. № 9 (часть 1). С. 182-185.
20. Tarasov A.N. Analysis of development of science in the continuum of European culture during periods of social and cultural transformations: the philosophical aspect // Applied and Fundamental Studies: Proceedings of the 1st International Academic Conference. Vol. 2. October 27-28, 2012, St. Louis, USA. Publishing House «Science & InnovationCenter», 2012. Р. 303-308.
21. Тарасов А.Н. Философское знание в условиях социокультурной трансформации (на примере эллинизма) // Аналитика культурологии. – Тамбов. 2012. № 22. С. 166-169. / [Электронный журнал] URL: /journal/archive/item/799-9.html . Номер гос. рег. 0421200022/0009.
22. Тарасов А.Н. Влияние социокультурной трансформации на изменение сущностных границ искусства // Аналитика культурологии. – Тамбов. 2011. № 21. С. 193-197. / [Электронный журнал] URL: /journal/archive/item/756-31.html . Номер гос. рег. 0421100022/0105.
23. Тарасов А.Н. Аспекты оценки состояния современной культуры стран евроатлантической цивилизации // Аналитика культурологии. Тамбов. 2011. № 21. С. 190-192. / [Электронный журнал] URL: /journal/archive/item/755-32.html . Номер гос. рег. 0420900022/0104.
24. Тарасов А.Н. Эстетическая культура общества в условиях социокультурной трансформации (на примере маньеризма) // European Social Science Journal. Москва, 2012. Вып. № 5 (20). С. 191-199.
25. Тарасов А.Н. Социокультурная детерминация художественной культуры постмодернизма // Аналитика культурологии. Тамбов. 2009. № 15. С. 222-225. / [Электронный журнал] URL: /component/k2/item/320-article_27.html . Номер гос. рег. 0420900022/0143.
26. Тарасов А.Н. Постмодернистские арт-практики: хэппенинг, перформанс // Аналитика культурологии. Тамбов. 2009. № 15. С. 99-101. / [Электронный журнал] URL: /component/k2/item/361-article_49.html . Номер гос. рег. 0420900022/0134.
27. Тарасов А.Н. Постмодернизм в традиционных видах художественной культуры: архитектура, литература, живопись // Аналитика культурологии. Тамбов. 2009. № 15. С. 226-230. / [Электронный журнал] URL: /component/k2/item/322-article_28.html . Номер гос. рег. 0420900022/0144.
28. Тарасов А.Н. Аналитика социокультурной трансформации // Аналитика культурологии. Тамбов. 2012. № 24. С. 65-73. / [Электронный журнал] URL: /journal/new-number/item/876-9.html .
29. Тарасов А.Н. Философско-теоретические основания актуализации концепта «социокультурная трансформация» // Аналитика культурологии. Тамбов. 2012. № 23. С. 218-221. / [Электронный журнал] URL: /journal/archive/item/840-9.html .
30. Тарасов А.Н. Аналитика культуры авангарда как социокультурной трансформации в континууме европейской культуры: философский аспект // Аналитика культурологии. Тамбов. 2013. № 25. С. 9-14. / [Электронный журнал] URL: /journal/new-number/item/908.html ← ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ КУЛЬТУРЫ ПОЗДНЕГО ЭЛЛИНИЗМА КАК I СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ В КОНТИНУУМЕ ЕВРОПЕЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ

«Н.И. Лапин СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ РОССИИ: ЛИБЕРАЛИЗАЦИЯ VERSUS ТРАДИЦИОНАЛИЗАЦИЯ* В статье содержатся некоторые результаты исследований, проводимых автором и его коллегами по...»

Н.И. Лапин

СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ РОССИИ:

ЛИБЕРАЛИЗАЦИЯ VERSUS ТРАДИЦИОНАЛИЗАЦИЯ*

при Институте философии РАН с 1989 г. Опираясь на классическое наследие

(К. Маркс, Э. Дюркгейм, М. Вебер, П. Сорокин, Т. Парсонс), автор предложил

операционализируемые принципы социокультурного подхода и применил их в трех всероссийских полевых обследованиях (1990, 1994, 1998 гг.), выполненных по единой базовой методике. Это позволило выявить динамику трансформационных процессов, происходящих в России в конце XX в. Результаты первых двух исследований получили отражение в ряде публикаций автора и его коллег . Анализ и обобщение результатов всех трех исследований продолжаются.

Развернутая характеристика социокультурного подхода и его принципов дана в другой работе . Здесь кратко воспроизведем основные используемые понятия. Социокультурный подход означает понимание общества как единства культуры и социальности, образуемых деятельностью человека. Под культурой понимается совокупность способов и результатов деятельности человека (материальных и духовных - идеи, ценности, нормы, образцы и др.), а под социальностью - совокупность отношений каждого человека или иного социального субъекта с другими субъектами (экономических, социальных, идеологических, политических отношений, формируемых в процессах деятельности).

Социокультурный подход можно конкретизировать в виде нескольких принципов, помогающих четче осмыслить интересующие нас проблемы. Это принцип человека активного (homo activus), осуществляющего социальные действия и взаимодействия; принцип взаимопроникновения культуры и социальности при фундаментальной их несводимости и невыводимости одной из другой; принцип антропосоциетального соответствия, или совместимости личностно-поведенческих характеристик человека и социетальных характеристик этого общества; принцип социокультурного баланса, или равновесия между культурными и социальными компонентами как условие устойчивости общества; принцип симметрии и взаимообратимости социетальных процессов.

* Статья подготовлена в рамках проекта «Ценности, интересы, групповые солидарности и социальное управление» (№ А-89) Федеральной целевой программы «Государственная поддержка интеграции высшего образования и фундаментальной науки на 1997 - 2000 годы».

Лапин Николай Иванович - член-корреспондент Российской АН, главный научный сотрудник Института философии РАН, руководитель Центра изучения социокультурных изменений.

Адрес: 117334, Москва, Ленинский пр., 36, кв. 124.

Тел.: 137-86-06 (дом.), 203-06-34 (раб.).

Н.И. Лапин. Социокультурная трансформация России... 33 Опираясь на эти принципы, можно заключить, что общество есть большая самодостаточная социокультурная система, возникающая и изменяющаяся в результате взаимодействий homo activus; ее функции и структуры обеспечивают балансируемое удовлетворение противоречивых потребностей, ценностей и интересов субъектов деятельности, входящих в эту систему, а их подвижный баланс осуществляется через совокупность социетальных процессов.

Тип общества характеризуется типом антропосоциетального соответствия:

В «традиционалистском обществе» характеристики человека должны соответствовать сложившимся социетальным структурам, которые ограничивают или закрывают пространство для нарушающих традиции инициатив индивида (принцип закрытости);

В «либеральном или современном обществе» приоритет отдается свободам и ответственности людей, которые стремятся так изменить сложившиеся структуры, чтобы они соответствовали растущим потребностям и способностям индивидов и их коллективов, открывали пространство для целерациональных инноваций (принцип открытости). Целостность этой системы обеспечивается совокупностью взаимодополнительных функций, социетально-функциональных структур и процессов.

Социокультурная трансформация есть преобразование типа антропосоциетального соответствия или конкретно-исторической его формы. Это комплексный процесс, который охватывает все основные структуры общества, не сводится к реформам «сверху», а зависит от действий массовых социальных групп, что обусловливает незаданность его исхода. Он совершается многими поколениями и длится десятилетиями.

Это достаточно локальный процесс, протекающий в масштабах одной страны или, возможно, группы культурно близких стран и обществ. Он начинается с резкого нарушения существовавшего социокультурного баланса - социетального кризиса. Ответом на кризис могут быть спонтанные действия массовых групп или же целенаправленные реформы сверху. Происходит дифференциация существующих и возникновение новых структур, обеспечивающих новое антропосоциетальное соответствие; одновременно растут новые компоненты, вызывающие напряжения в обществе по новым основаниям. Завершается трансформация установлением нового социокультурного баланса. После этого наступает этап институционализации и воспроизводства нового типа общества - этот этап выходит за рамки трансформации в собственном смысле слова.

Соответственно типам антропосоциетального соответствия и самого общества, можно выделить два основных типа социокультурных трансформаций:

1) традиционализация - возникновение и институционализация традиций и других элементов культуры и социальной структуры, которые обеспечивают приоритет предписанных норм и правил поведения субъектов (традиционных действий) по сравнению с возможностями инновационных их действий;

2) либерализация (модернизация) - расширение свободы выбора и ответственности субъектов; увеличение возможностей для инновационных целерациональных действий путем дифференциации структуры общества, возникновения и включения в нее новых интегрирующих элементов - в соответствии с усложнением личности, возвышением ее потребностей и способностей. Понятие «либерализация» используется здесь по отношению к обществу в целом, а 34 Журнал социологии и социальной антропологии. 2000. Том III. № 3 не только к его политической организации. Оно включает ценность свободы и сопряжено с веберовской рационализацией исторического процесса.

Ранняя либерализация и рецидивы традиционализации в России Примем как исторический факт, что общее направление изменений стран Западной Европы от средних веков до наших дней можно охарактеризовать как социокультурную трансформацию от феодального традиционализма к буржуазному либерализму.

Т. Парсонс выделил три стадии этой либерализации: раннюю (до XIX в.), зрелую (XIX в.) и позднюю (XX в.), поныне продолжающуюся . Можно предложить иную хронологию: ранняя либерализация завершается в XIX в. лишь в Англии, а в большинстве западных стран она захватывает тот или иной период XX в.; соответственно, в XX в. началась и продолжается зрелая либерализация.

Переход к зрелой либерализации характеризуется переносом центра внимания со структур общества как внешних условий развития человека на самого homo activus, на его роль в изменении существующих структур и возникновении новых, на возможности преодоления отчуждения человека. В каждой стране этот процесс протекает по-своему, нередко включает драматические рецидивы традиционализма (например, в Германии). Но общий вектор трансформации очевиден.

В России феодальный традиционализм оказался весьма устойчивым. Ни радикальная модернизация Петра I, ни просвещенческая либерализация Екатерины II не поколебали его абсолютистско-крепостнических основ. Население оставалось множеством подданных, а не граждан. Ценой такой устойчивости стало двухвековое торможение развития промышленности и торговли, всего народного хозяйства страны. Поражение России в Крымской войне (1853 - 1856) сделало дальнейшее отставание нетерпимым. Обнаружился не очередной верхушечный кризис, а глубинный тупик традиционализма.

Оказавшись в тупике, царствующая династия была вынуждена и решилась приступить к комплексной трансформации государства, а по сути, всего российского общества. Этот процесс начался с середины XIX в. и продолжается до наших дней. Различаются три его фазы.

а) Реформы конца 50-х - начала 60-х годов XIX в., проведенные Александром II, положили начало ранней либерализации как комплексной трансформации России. Это выразилось прежде всего в отмене крепостного права (поэтапном освобождении помещичьих крестьян) и многоаспектной дифференциации социальных институтов: введение нового судоустройства, городского управления, возникновение новых отраслей промышленности и торговли, развитие банковской системы, создание народных училищ и мн. др.

Но этого казалось мало разночинной интеллигенции, унаследовавшей от просвещенных дворян либеральные идеи в их абстрактно-радикальной форме.

Если дворяне-декабристы не решились застрелить Николая I, то народовольцы застрелили Александра-Освободителя. За этим роковым выстрелом последовал рецидив традиционализации: Александр III и Николай II похоронили конституционные почины, усилили полицейский характер государства, свернули местное самоуправление, университетскую автономию. Стеснение свобод сказаН.И. Лапин. Социокультурная трансформация России... 35 лось на развитии промышленности и торговли, расширило коррумпированность властей. Итогом стало поражение России в войне с Японией, а затем и с Германией - обнаружился новый тупик российской традиционализации.

б) Три массовые революции начала XX в. и гражданская война 1918 - 1922 гг.

взбудоражили и изменили социальные устои России: ликвидация частной собственности означала уничтожение основ гражданского общества, максимальную этатизацию советского общества, подчинение всего производства государству, государственных структур - влиянию КПСС. В итоге - тотальное отчуждение человека: от участия в управлении, от результатов своего труда, от правдивой информации, от личной безопасности. Произошел возврат от начавшейся либерализации антропосоциетального соответствия к крайней, давно не наблюдавшейся его традиционализации.

С помощью этой традиционализации, обеспечивавшей максимальную мобилизацию человеческих и иных ресурсов, осуществлялась военно-техническая модернизация сталинской эпохи: индустриализация и милитаризация, урбанизация, подъем массового образования и науки. Это обеспечило победу СССР в Великой Отечественной войне против фашизма, обретение значительных территорий, утраченных после поражения России в первой мировой войне, а также удержание новых союзников в сфере своего влияния в течение 40 лет. Но этого оказалось недостаточно, чтобы выстоять в «холодной войне»

двух типов общества и выдержать гонку вооружений против США и НАТО:

традиционализм вновь загнал страну в тупик.

в) Системный, социокультурный кризис советского общества (с середины 80-х годов XX в.) стал следствием традиционалистского тупика, в котором оказалось это общество перед вызовом западных обществ, наглядно демонстрирующих преимущества социокультурной либерализации, но не в меньшей степени и перед возросшей потребностью массовых слоев образованных россиян самим обустраивать свою жизнь. Первым ответом на эту потребность была перестройка, модернизационные реформы сверху: быстрое информационное открытие общества, демократизация его политических институтов. Немедленно последовала социокультурная катастрофа: распад СССР как оплота административно-командного традиционализма.

В самостоятельной России интенсифицировались модернизационные процессы, инициируемые сверху и снизу: рационализация и либерализация ценностных ориентации населения; разделение властей, становление независимых политических партий; плюрализация форм собственности, включая легитимизацию частной собственности, создание рынков труда и капитала, системы частных банков и т.п. Наблюдаются быстрое изменение структуры занятости, высокая социальная мобильность населения, его адаптация к условиям «дикого рынка»; появление «средней массы», новых типов социально-экономических организаций. Сквозь метаморфозы отчуждения проступает рост относительной свободы человека. Эти и другие процессы расширяют социокультурное пространство для инициативы и ответственности россиян, что позволяет сделать заключение о возобновлении движения России по пути ранней модернизации.

Но очень высокой оказалась социальная цена реформ: поляризация доходов (большая их часть оказалась у немногих, меньшая - у большинства), разЖурнал социологии и социальной антропологии. 2000. Том III. № 3 мывание среднего класса, угрозы и попытки нанести ущерб территориальной целостности страны (вдобавок к тому, что около 20 миллионов соотечественников оказались в ближнем зарубежье). Традиционалистски ориентированные силы предпринимают попытки контрреформ. Эмпирически современный этап предстает как множество разнонаправленных нововведений, предпринимаемых различными социальными субъектами сверху и снизу.

В этом хаосе плохо различается общий вектор изменений. Похоже, его формирование во многом зависит от характера власти и отношения граждан к своей свободе.

Самовластие и вседозволенность versus свобода

На Западе в ходе ранней либерализации, после нескольких волн демократических революций, ушла в прошлое фигура подданного, а на авансцену политической истории выступил гражданин, отстоявший свои права и свободы, включая право легитимно изменять структуры государственной власти. Последняя же усвоила свою обязанность обеспечивать реализацию этих прав и свобод граждан.

В советской же России после трех революций утвердилось тотальное подданство - тотальное, потому что оно не сдерживалось ни сословными привилегиями, ни буржуазной собственностью. В нынешней, постсоветской России, несмотря на вполне демократические формулировки Конституции РФ, властные и другие высокоактивные слои населения смешивают свободу со вседозволенностью, используют новые условия для криминализации политической и экономической жизни, архаизации многих норм поведения.

Данные трех всероссийских обследований, упомянутых выше, свидетельствуют об устойчивости тенденции либерализации структуры ценностей россиян в 90-е годы XX в., несмотря на частичную ее делиберализацию во второй половине этого десятилетия, отражавшую их разочарования в реформах. Бытующие суждения о вакууме или архаизации ценностей не подтверждаются эмпирическими данными. В конце XX в. более половины россиян высоко ценят свободу и считают, что достойны отношения к себе именно как к свободным гражданам своей страны.

Что конкретнее можно сказать об этих наших согражданах? Чтобы четче выявить их характеристики, будем ориентироваться на тех респондентов, которые так или иначе ответили на наши вопросы, и отсеем тех, кто «не знают»

и отказались от ответа. Даже в этом случае из объективных факторов наиболее дифференцирующим оказывается один: образование! Среди специалистов, т.е.

людей, имеющих среднее специальное и высшее образование, на 8-12% больше полностью согласных с утверждением «Свобода человека - это то, без чего его жизнь теряет смысл», чем среди не имеющих такого образования (всего среди 1100 опрошенных 58,9% полностью согласны с этим утверждением). Города дают на 10 - 15% приверженцев свободы больше, чем села и рабочие поселки.

Ценность свободы сопряжена в современной России с желанием добиться признания, успеха, с большим предпочтением рыночной экономики, но не с богатством как показателем успеха. Те, кто ценят свободу, значительно чаще Н.И. Лапин. Социокультурная трансформация России... 37 остальных предпочитают такое государство, которое лучше обеспечивает индивиду свободу, чем безопасность (коэффициент связи Q = 0,5). Но в этой связи просматривается, скорее, дистанцирование от государства, чем его поддержка: почти половина респондентов считают, что о безопасности надо заботиться самому, не надеясь на власти.

Ценность свободы в России до сих пор не находится в сколько-нибудь заметной связи с ценностью власти, а если она и обнаруживается, то, скорее, с отрицательным знаком (Q = 0,1). Корень вопроса в том, что в ценностном сознании большинства россиян власть вообще находится на очень низкой позиции. Во всех трех обследованиях (1990, 1994, 1998 гг.) ценность власти стабильно занимает последнюю строчку. А если взять ответы на прямой вопрос о ценности власти как таковой («Человек должен стремиться к тому, чтобы у него в первую очередь была власть, возможность оказывать влияние на других»), то полностью согласны с этим суждением в соответствующие годы были еще меньшие доли респондентов: 7,8, 15,8, 11,3%, т.е. явное меньшинство.

Но это весьма активное меньшинство. Его образуют преимущественно мужчины (их 1,5 раза больше, чем женщин), до 35 лет, чаще выходцы из деревень и рабочих поселков, с незаконченным средним образованием (21,3% против 8,3% с высшим образованием). Их мотивом определенно является стремление добиться признания, успеха (Q = 0,79), при этом главный показатель успеха - богатство (Q = 0,67); они готовы бороться до полной победы над соперниками (Q = 0,62), используя не одобряемые обществом средства. Они склоняются к рыночной экономике, к государству, обеспечивающему свободу, но эти их склонности выражены менее отчетливо, чем у тех, кто прежде всего ценит свободу.

Наряду с властью, еще одна ценность (или антиценность) устойчиво занимает в иерархии базовых ценностей одну из самых низких позиций - вольность, по сути, вседозволенность. По объективному содержанию это противоположные ценности: власть так или иначе легитимирована в законах и нормах, а вольность означает отсутствие ограничений для субъективного произвола, это ненормированная вседозволенность. Наиболее резко она выражена в нашей методике в виде суждения: «Бывают обстоятельства, когда человек сам, по своей воле может посягнуть на жизнь другого человека». Полностью согласны с этим суждением в 1990 г. 24% респондентов, в 1994 г. - 27,9%, в 1998 г. - 31,0%. Налицо рост готовности оправдать вседозволенность, как бы ни смягчать ее «обстоятельствами», - по крайней мере, стало больше обстоятельств для ее проявления.

Объективные характеристики носителей такой готовности во многом напоминают тех, кто ценит власть: преобладают мужчины, чаще очень юные (15 - 19 лет) или второго зрелого возраста (45 - 54 лет), с незаконченным образованием (как средним, так и высшим), проживающие преимущественно в рабочих поселках, малых и средних городах. Они также стремятся к признанию и успеху, включая богатство, еще в большей мере готовы использовать неодобряемые средства, хотя у них менее выражены предпочтения рыночной экономики и желание бороться до победы. Из них свыше 70% разделяют и ценность свободы, что свидетельствует о неадекватном ее восприятии российскими вольнолюбцами.

Журнал социологии и социальной антропологии. 2000. Том III. № 3 Думается, мы имеем дело со специфическим феноменом российской истории, который сохраняется и поныне. В ценностном сознании россиян власть сопоставлена с вольностью; первая выступает как самовластие «верхов», а вторая - как вседозволенность «низов»; обе образуют баланс взаимной дополнительности. Отсюда их тесная взаимосвязь: Q = 0,49.

Более того, они в определенной мере совместимы: часть ценящих власть одновременно ценят и вседозволенность. Много ли таких россиян и кто они?

Их доля в общем числе ответивших невелика: всего 6,6%. Но среди ценящих вседозволенность они составляют 19, а среди ценящих власть - 54%. Значит, каждый второй из таких «совместителей» готов использовать власть как возможность легитимировать вседозволенность, т.е. ценят власть как самовластие. Наиболее склонны к совмещению власти и вседозволенности мужчины 25 - 34 лет, со средним специальным образованием, живущие в рабочих поселках, притом относящие себя к среднему слою и выше среднего. Они очень четко представляют свои интересы, максимально ориентированы на богатство как главный показатель успеха (85%) и на использование не одобряемых средств (70%) для достижения своих целей. Они явно предпочитают рыночную экономику, изобилие товаров при высоких ценах, а также государство, обеспечивающее свободу больше, чем личную безопасность.

Ценности власти и вседозволенности совмещаются в сознании многих россиян и со свободой: соответственно, 8 и 25%. Но в целом ценность свободы не обнаруживает значимой связи с властью и вольностью (соответственно, Q = -0,1 и 0,19). Это очень важно, так как позволяет заключить, что в сознании большинства россиян преодолено отношение к самим себе как к чьим-либо подданным.

Следовательно, несмотря на рецидивы и мистификации традиционализма в России продолжается социокультурная трансформация в русле либерализации.

Вместе с тем, распространена антиценность вольности как вседозволенности, к тому же широко совмещаемая с ценностью власти, которая превращается в самовластие. Именно она служит аксиологической почвой, на которой продолжает произрастать традиционное отношение реальной власти к подвластным как к подданным. Гражданская свобода большинства россиян оказывается между самовластием и вседозволенностью. Это не промежуточное, а сжимаемое «сверху» и «снизу» положение гражданской свободы. Оно конфликтно в обоих направлениях и не позволяет надеяться на быстрое его преодоление. Приходится считаться с поколенческой природой и потому «тяжкой медлительностью» социокультурной трансформации .

Тем не менее, по мере выхода страны из системного кризиса и установления социокультурного баланса различные ветви власти, прежде всего законодательная и судебная, должны будут все более утверждать легитимный порядок в российском обществе и теснить вседозволенность. Постепенно это приведет к сужению пространства последней в действиях самих властей.

Как Э. Дюркгейм в конце XIX в. предвидел распространение органической солидарности во французском обществе, так и мы можем надеяться на завершение эволюции от традиционного подданства к либеральному гражданству в России в начале XXI в. Это одна из важнейших линий завершения ранней либерализации российского общества и подготовки eго к зрелой либерализации.

Н.И. Лапин. Социокультурная трансформация России...

39 Одним из свидетельств движения в этом направлении можно бы считать следование таким стратегическим ориентирам государства российского в начале XXI в.:

Не допускать решений, ухудшающих положение слабых слоев населения, обеспечивать постепенное его улучшение;

устранять препятствия развитию инициативы специалистов - слоев населения с высшим и средним специальным образованием, стимулировать повышение качества и расширение масштабов их подготовки, поскольку именно они являются наиболее эффективным социально-экономическим капиталом страны;

Обеспечивать международные приоритеты России: военно-политические, экономические и др.

В целом же в России конца XX в. имеются условия для завершения ранней либерализации как первой стадии социокультурной трансформации. Российское общество очень трудно, но движется к более открытому антропосоциетальному соответствию, характерному для следующей стадии - зрелой либерализации. Темпы движения к этой стадии, как и темпы предыдущих стадий социокультурной трансформации, определяются сменой поколений людей (их генераций) и потому измеряются не годами, а десятилетиями.

Литература

1. Кризисный социум: Наше общество в трех измерениях / Отв. ред. Н.И. Лапин, Л.А. Беляева. М.: ИФ РАН, 1994.

2. Динамика ценностей населения реформируемой России / Отв. ред. Н.И. Лапин, Л.А. Беляева.

М.: УРСС, 1996.

3. Беляева Л.А. Социальная модернизация в России в конце XX века. М.: ИФ РАН, 1997.

А. страна гор Б. многонациональная В. многоязычная Г. страна аксакалов 2. Какой административной единицей стал Дагестан...» "Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие. X Юбилейные...»

2017 www.сайт - «Бесплатная электронная библиотека - электронные материалы»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам , мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.

Кузьмичева О.В.

г. Самара

Трансформация социокультурного пространства в рамках экономической системы

В повседневной жизни социальное пространство подвергается различного рода изменениям. Однако выступая объектом изучения преимущественно социологических наук, социальное пространство определяется как отношения социальных субъектов, как область взаимодействия социальных ролей, статусов.

На современном этапе развития социально-экономической формации возникает потребность в изучении и анализе социального пространства с междисциплинарных позиций, в силу возрастающего влияния на все сферы жизни общества. Данный подход был изложен Шулусом А.А., который указал на участие социальной сферы в экономике, политике, культуре. Взаимосвязь этих сфер дает разновидности отношений: социально-экономических, социально-политических, и социально-культурных.

Каждая из представленных сфер взаимодействия с социальным пространством, можно рассматривать индивидуально. На социокультурное пространство активно воздействует ряд внешних и внутренних факторов, под влиянием которых оно и формируется. Внутренними факторами являются: естественные факторы, экономические факторы, социальные факторы, культурные факторы, индивидуально-личностные особенности человека. Внешними факторами являются: процесс глобализации, фактор информационной революции, культурное многообразие мира.

В общем виде, под трансформацией социально-культурного пространства понимается существенные изменения в функционировании социальных институтов, социальных групп, а так же системе отношений индивидов, под действием новых, преобразованных социальных норм, культурных и иных ценностей. Кроме того, учитываются изменения в качестве и объеме услуг, предоставляемых учреждениями социальной сферы, и возможности населения пользоваться этими услугами. [ 2 ]

Базовыми характеристиками современного общества выступают восприимчивость к инновациям, мощный потенциал саморазвития и ответственность. В частности, достаточно большой части социума свойственно чувство личной ответственности. Более половины населения региона отвечая на вопрос, в какой степени улучшение жизни зависит от Вас самих, выразили готовность к проектированию личных жизненных стратегий под свою ответственность.

Характерной чертой трансформации, несмотря на то, что она может носить управляемый характер, является спонтанность. Движущей силой, как правило, становится активная группа населения, с присущими им интересами. Находясь во взаимодействии, индивиды формируют в социкультурном пространстве системы связей. Изучая и используя эти связи население способно ускорять или же тормозить развитие экономики. В каждом пространстве, системы связи выступают как ресурс формирования социального капитала.

Влияние особенностей трансформации социокультурного пространства приобретает актуальность на фоне экономической и социальной нестабильности. В теории и практике модернизационных процессов социокультурный фактор выступает неким базисом, во многом формирующим основу преобразований, в том числе экономических.

Трансформация социокультурного пространства неразрывно связана с преобразованиями в экономике, где особенно остро проявляется влияние глобального финансово-экономического кризиса. Так же, негативно сказывается на качестве и доступности культурных благ глубокая социально-экономическая дифференциация регионов. Проблемы в реальном секторе экономики повлекли за собой изменения на рынке труда. Из-за сокращения производства начались массовые увольнения, отправка работников в административный отпуск, сокращение ставок оплаты труда. Безработица, непомерно углубляющийся разрыв между богатством и бедностью, коррупция, низкое качество жизни основной массы населения, – все это характеризует не только уровень материального благосостояния, но и культуры в стране.

Трансформация социального устройства общества характеризуется весьма противоречивыми процессами, как крупномасштабное сосредоточение производства, с одной стороны, и отставание развития среднего и малого бизнеса – с другой; формирование высокотехнологичного производства и сырьевая направленность производства. То есть социокультурная трансформация общества определяется необходимостью развития в единстве социально-экономических, научно-технических и культурных ее составляющих, что обеспечивает целостность процесса модернизации.

Большинство подходов к понятию модернизации, сформулированные российскими исследователями, в частности В.Г.Федотовой, раскрывает ее именно как социокультурный процесс.

Наиболее сложным с теоретической и практической точек зрения оказывается поиск эффективного сочетания в процессе модернизации универсальных ориентиров, с особенными для каждого региона культурными факторами, определяющими направления развития.

Мировой опыт показывает, что степень успешности модернизации напрямую обусловлена уровнем развития социальной среды, превалирующими в ней ценностями, ее восприимчивостью к процессам совершенствования существующих или внедрения новых технологий, продуктов и услуг, реализации новых принципов организации экономической жизни, новых моделей и механизмов управления и т.д. Получение соответствующей информации возможно путем проведения исследований социокультурного потенциала населения территории.

Отсутствие в Стратегиях социально-экономического развития описания социокультурной интеграции составляющих его субъектов значительно сужает коридор реальных возможностей реформирования экономики регионов. В условиях обстановки всеобщей напряженности люди склонны объединяться для ее преодоления. Жителей объединяют не только трудности финансового характера, но и сочувствие к тем, чей социальный статус пошатнулся, и внутренняя тревога в связи с обострением региональных проблем и угрозой будущности территории. Таким образом, общие переживания усилили чувство региональной сплоченности.

Теоретически значимо раскрытие взаимосвязи внешнеэкономических факторов глобализации социокультурного пространства. Россия в территориальном разрезе отличается сильной неравномерностью экономического развития. Это неравномерность во многом определяется обеспеченностью природными ресурсами, сложившейся инфраструктурой, климатическими показателями, и другими факторами объективного характера, которые во многом определяют уровень экономического развития регионов.

С учетом специфики экономик субъектов Российской Федерации для нашей страны возможны два сценария развития: положительный, в ходе которого человеческое общество получает определенные блага (как материальные, так и духовные), и отрицательный, в котором явно видятся отрицательные для человека тенденции.

Тенденции развития социокультурного пространства России в условиях глобализации можно разделить на две группы. Первая – это тенденции, основанные на принятии традиционных социокультурных моделей поведения, общепризнанных духовных и материальных ценностей культуры в границах пространственно определенного социума. Вторая группа тенденций – усиление отрицания традиций, преимущественная ориентация на западные образцы, нормы и модели социокультурного поведения, в крайней форме –американизация современного социокультурного пространства России. Преодоление и смягчение разделения этих групп тенденций является насущной проблемой государственной культурной политики и задачей деятельности органов, осуществляющих функции социального управления развитием российского социокультурного пространства.

Институты рынка не могут служить достаточно эффективными, а тем более универсальными регуляторами социальных отношений, особенно в социокультурной сфере. Назревшей необходимостью является разработка институциональной базы развития социокультурного пространства России, которая обеспечивала бы приоритетность духовного содержания произведений культуры и ограничивала непомерную нацеленность организаций и учреждений культуры на коммерцию и максимизацию прибыли.

Для того чтобы остаться в числе основных действующих лиц глобализации, необходимо стабилизировать тенденции экономического роста, грамотно вкладывая в инновации деньги, полученные от природных ресурсов. Важно также, насколько эффективно руководство использует природные преимущества регионов и имеющиеся в наличии факторы производства, или, напротив, насколько результативно оно восполняет недостаток этих преимуществ за счет каких-то собственных уникальных инициатив.

Кроме того, необходимо вкладывать инвестиции в человеческий капитал, который представляет собой интеллектуальный потенциал всего государства в целом, ведь именно знания позволяют создавать современные информационные продукты и грамотно применять их на деле.

В системе управления социокультурным пространством, в культурной политике необходимо сделать акцент на обновлении и нововведения, что включает в себя: финансовую поддержку культурных учреждений, пропаганду культурных ценностей российскому обществу, в частности молодежи.

Учитывая сложность и многоаспектность социокультурного развития, необходимы дальнейшие исследования социокультурной специфики и модернизационного потенциала для выработки более конкретных предложений по выбору наиболее актуальных инновационных технологий.

Список литературы

1. .Беляева Л.А. Социальные слои в России: опыт кластерного анализа. / / Социс. – 2005. №12. – с. 57–64.
2. Иванова С.А. Приоритеты формирования социального пространства инновационной экономики региона/ИПРЭ РАН. – СПб.:«Скифия-принт». 2013. – 191 с
3. Шулус А.А. Социоэкономика как межотраслевая наука: Сб. - М.: АТ и СО, 2008. - 376 с.

Введение

Глава 1. История и логика становления социокультурного прогнозирования 14

1.1. Классические концепции социокультурной динамики 15

1.2. Марксизм и теория постиндустриального общества 26

1.3. Коммуникативные модели 68

Глава 2. Социокультурная динамика современности и каналы коммуникации 107

2.1. Ценностная составляющая личности в современном обществе.. 108

2.2. Актуальные характеристики образовательной парадигмы 126

2.3. Структура и динамика информационно-интеллектуального пространства 152

Заключение 169

Список литературы 171

Введение к работе

Общая характеристика работы Актуальность темы исследования. Конец XX - начало XXI века характеризуется высокой скоростью и масштабностью происходящих изменений. В связи с этим особую актуальность в настоящее время приобретают исследования особенностей трансформаций, провоцирующих разного рода социальные вызовы.

Еще в философии Просвещения, а позже в марксизме и ряде других социально-философских концепциях, предполагалось, что понимание истории прошлого позволит человечеству не только предвидеть, но и создавать историю будущего. Общество рассматривалось как предсказуемая и стабильная система. Если следовать этой логике, то развитие науки и технологии должно было бы привести к глобальному порядку и стабильности.

Мир, в котором мы живем сегодня, становится все менее и менее предсказуемым и контролируемым. Более того, некоторые тенденции, которые, как ожидалось, должны были бы привести к большей упорядоченности и управляемости общества, в частности прогресс науки и техники, не оправдали этих надежд. Современная культура отличается сложными и противоречивыми тенденциями - плюрализмом в оценке норм и ценностей, меняющейся шкалой их оценки и соотношений, мозаичностью, фрагментарностью структуры, интеграционностью существующих направлений, быстротой девальвации культурных феноменов, отказом от следования культурным универсалиям. Усиление социокультурного многообразия создает дополнительные условия и для проявления разного рода социальных отклонений, негативных факторов культурного развития. Усугубляются тенденции стандартизации и рационализации, снижения аксиологических фильтров трансляции культуры, усиления национально-этнических конфликтов, угрозы глобальной экологической и террористической катастроф. Насыщенность социума информацией, событиями, мобильность и гибкость социокультурной динамики требуют более совершенных, сложных способов регулирования, упорядочивания форм коллективной жизнедеятельности и их социальной консолидации, что является необходимым условием позитивного культурного развития.

Усиление коммуникации в условиях разнородности социально-культурных трансформаций создает новые связи. Коммуникационные процессы выходят за рамки технологической проблемы, так как включают широкий спектр социокультурных аспектов, что обуславливает необходимость их адекватной оценки в рамках философско-культурологического анализа.

Таким образом, в основе актуальности нашего исследования лежит попытка понять противоречие между основной парадигмой Просвещения, с ее верой в универсальность прогресса, обеспечиваемого расширением знания и образования, более совершенной организацией общества и прочими социальными достижениями, и далекими от подобной универсальности современными реалиями.

Степень разработанности проблемы

Образы будущего всегда будоражили развитое воображение. Проектный или сценарный подход органично присутствовал в работах, исследующих динамику исторического процесса. Важность структурирования направлений социокультурного развития, осознаваемая, хотя и латентно, еще со времен Античности, обусловлена острой потребностью людей в ориентировании их деятельности в настоящем.

Попытки осмысления динамики социальных процессов присутствуют в работах Платона и Аристотеля, римских философов, Н.Макиавелли, Т.Гобб-са, Ж-Ж.Руссо и других философов XVIII века, например, А.Смита, которые, как правило, использовали свои теории преимущественно для описания политических процессов. В XIX веке в рамках позитивизма О. Конт создает теорию общественного прогресса, которая по реалистическому характеру перекликается с концепциями его предшественников - А.-Р. Ж. Тюрго, Ж.-А. де Кондорсе и А. де Сен-Симона, - и во многом объединяет их.

Среди классических концепций, которые до сих пор вызывают споры и порождают новые теории, нельзя не выделить социальную теорию марксизма, который вобрал в себя многие достижения философской мысли своего времени.

В 60-е гг. XX века синтез различных подходов к оценке современного состояния социума положил начало теории постиндустриального общества в ее нынешнем понимании. Концепция постиндустриального общества, наиболее полно разработанная в работе Даниела Белла «Грядущее постиндустриальное общество», представляет для нас интерес, прежде всего, комплексностью анализа формирующегося общества, а также точным предугаданием перемен.

Ряд исследователей описывали новое состояние в рамках постмодернизма, полагая, что эпоха современности, ядром которой было индустриальное развитие, прекратила свое существование. Вопросу параллелей между постмодернистским мировоззрением и технологическими новациями посвящен ряд исследований, среди которых, в первую очередь, следует выделить работу Ж.-Ф. Лиотара "Состояние постмодерна", в которой впервые было заявлено о вступлении культуры развитых стран в постсовременную эпоху, и, прежде всего, в связи со становлением постиндустриального или информационного общества.

Проблемами современности и анализом тенденций развития в рамках теории постиндустриального общества занимается Центр исследований постиндустриального общества под руководством В.Л. Иноземцева; в рамках теории информационного общества - Центр развития информационного общества. Эти центры опубликовали ряд значительных работ в области социокультурной динамики и перехода к постиндустриальному обществу.

Проблемы, связанные с социокультурной коммуникацией, ее креативной ролью в информационном обществе, изучаются рядом фундаментальных и прикладных научных дисциплин (социальной философией, социологией, теорией культуры, информатикой, политологией, теорией журналистики). Проблема оценки роли и места коммуникационных каналов в современном обществе выносится в центр внимания у таких представителей постструктуралистской и постмодернистской мысли, как Ж. Бодрийяр, Ж. Делез, Ф. Гваттари, У. Эко, А. Крокер, Д. Кук и др. Изучением информационных потоков и средств информации занимается известный ученый Скотт Лэш.

Теоретико-концептуальным фундаментом диссертации стали труды исследователей современной культурологии - А.И.Арнольдова, Н.Г.Багдасарьян, И.М. Быховской, С.Н. Иконниковой, М.С. Кагана, И.В. Кондакова, Т.Ф. Кузнецовой, В.М. Межуева, Э.А.Орловой, В.М.Розина, А.Я. Флиера, Е.Н. Шапинской. Рассматриваемые в работе проблемы динамики культурных процессов, их сущностные характеристики, вопросы современного регулирования и саморегулирования культуры нашли свое отражение в их работах.

Эволюция социокультурной коммуникации в обществе, ее креативная роль в процессах культурного развития в разное время анализировались учеными различных школ и направлений гуманитарной мысли - Т. Адорно, Э. Кассирером, Ю.М.Лотманом, А.Молем, Ю. Хабермасом, Л.Уайтом. Разработка проблем специфики социокультурной коммуникации и перспектив ее развития с точки зрения футурологии - в исследованиях Д.Белла, С. Бретона, Дж. Гэлбрейта, М. Маклюэна, И. Масуды, О. Тоффлера, М. Кастельса. О принципах функционирования СМИ как важного для развития культуры социального института активно писали - В.М.Березин, Ю.П. Буданцев, Е.Л. Вартанова, Б.А. Грушин, Л.М.Землянова, В.А.Уханов, Б.М.Фирсов.

Теория и практика культурологических исследований показывает, что перспективной тенденцией развития системы социокультурной коммуникации становится ее виртуализация. Несмотря на инновационность явления, оно уже осмыслено в ряде публикаций - Д.В.Иванова, В.А. Емелина, М.М.Кузнецова, Н.Б. Маньковской, Н.А.Носова.

Аспекты процессов модернизации и глобализации глубоко рассматриваются современными отечественными учеными В.Г.Федотовой, А.И.Уткиным, А.С. Панариным и другими на протяжении последних лет.

С. Хантингтон в последних работах «Столкновение цивилизаций» и «Кто мы?» освещает ключевые проблемы современного общества и формулирует прогноз на ближайшее будущее.

Вопрос ценностей, традиций, семьи исследуется Директором Лондонской Школы Экономики Энтони Гидденсом в работах «Убегающий мир», «Социология» и др.

В целом, тридцать лет отделяют нас от того времени, когда понимание надвигающихся перемен как качественно нового этапа общественного прогресса стало общепринятым среди социальных теоретиков большинства развитых стран. Прошедшие годы лишь подчеркнули два фундаментальных недостатка, еще тогда унаследованных в подходах к анализу тенденций современного общества. Первый из них проистекает из чрезмерной сосредоточенности исследователей на отдельных хозяйственных, а иногда даже технологических процессах, что не способствует созданию комплексной картины развития социальной структуры. Второй недостаток связан с тем, что преувеличение роли подобных изменений объективно порождает иллюзию относительной устойчивости возникающих в последнее время тенденций. Предположения, а порой и чрезмерная уверенность ученых в том, что в ближайшие годы социальное целое не претерпит радикальных сдвигов, не перейдет в новое качество, не приобретет иной характер развития, искусственно сужают возможности исследования. В этом смысле очевидно, что социокультурная динамика сегодня столь необычна, что метод экстраполяции не всегда работает. Даже в отношении столь значимого процесса, как глобализация, нет уверенности в том, что он сохранится в данном виде. Например, американский социолог И. Валлерстайн показывает, что на пути этого процесса могут возникнуть неожиданные препятствия, которые изменят всю траекторию. Синергетический анализ также свидетельствует о том, что любой динамический процесс может изменить свою направленность в точках бифуркации.

Актуальность темы, степень ее научной разработанности, сформулированная проблема исследования обуславливают выбор его объекта, предмета, цели и задач.

Объектом исследования выступают социокультурные трансформации.

Предметом диссертационного исследования являются теории и тенденции социокультурных изменений, представленные и аккумулированные в современном научном знании.

Цели и задачи работы. Основная цель работы - выявить тенденции и некоторые механизмы социокультурных изменений, а также проследить развитие представлений о социокультурной динамике.

Для достижения намеченной цели ставятся следующие задачи:

Провести типологизацию концепций социокультурной динамики на основе их компаративного анализа;

Проанализировать концепции социокультурной динамики, в основе которых лежат процессы коммуникации;

Дать анализ ключевых составляющих процесса формирования и трансляции социальной информации. Методология и методы исследования. При выборе методологии исследования принципиально важным представляется анализ накопленного в научном знании материала в области структурирования современности и исследование на этой основе тенденций дальнейшего социокультурного развития.

Каждая культура задает определенный вектор преобразования всего материала трансформирующегося общества, обладая внутренними механизмами и технологиями, необходимыми для переработки сырой информации (или того, что она считает информацией) в культурные понятия, оценки, установки и действия.

Рассматриваемая нами проблема находится на стыке разных направлений социогуманитарного знания, и поэтому методологической основой данной работы являются системный, междисциплинарный, коммуникационный подход к анализу социокультурных трансформаций. Поскольку в работе изучаются процессы, направленность которых считается исторически прогрессивной, мы неизбежно опираемся на методологию эволюционизма и его основные базовые установки. В диссертации последовательно реализованы общенаучные принципы объективности и конкретности. Основными методами исследования явились анализ, сравнение, обобщение.

При рассмотрении вопроса о тенденциях социокультурного развития ценностной составляющей личности, динамики образовательных систем и средств информации были применены принципы культурологического анализа. В качестве объекта компаративного анализа выступили концепции социокультурной динамики, сформировавшиеся в современном научном знании. Для анализа собственно процессов трансформаций использован системный социокультурный подход, сущность которого состоит в понимании общества как единства культуры и социальности, образуемого деятельностью человека, а также синергетические принципы нелинейности развития.

Научная новизна исследования.

1. В исследовании на основе компаративного анализа проведена типологизация концепций социокультурной динамики, выявляющая логику перехода от доиндустриальных обществ к индустриальным и постиндустриальным. Особенность авторского подхода заключается в выборе доминирующей составляющей в изменениях общества, которая приобретает ключевую роль в его трансформации.

2. Выделены три типа моделей социокультурных трансформаций: на основе политического устройства, экономического развития и способа коммуникации.

3. Аргументирован тезис о том, что только концепции, которые определяющим фактором развития общества видят способ коммуникации, позволяют наиболее полно проанализировать тенденции функционирования социума, поскольку жизнь современного человека проходит в рамках интеллектуально-информационного пространства.

4. Выделены три составляющих процесса формирования и передачи социальной информации в современном обществе, а именно: ценностное пространство личности, сфера образования и средства информации, аккумулирующие социальный опыт и занимающие важное место в системе его трансляции.

5. Выявлены внутренние противоречия функционирования исследованных каналов коммуникации, которые минимизируются в рамках принципа дополнительности. Так, отход от традиционных ценностей сопровождается параллельным усилением стремления к национальной идентичности; средства информации вместе с увеличением расстояния покрытия все более дифференцируются в соответствии с ожиданиями непосредственного потребителя; следование системы образования за социальными запросами вызывает определенное сопротивление консервативных элементов.

Положения, выносимые на защиту:

1. Возрастающее значение информатизации и коммуникации, благодаря достижениям науки, затронуло весь мир. Именно поэтому коммуникационные процессы сегодня выступают ключевым фактором социокультурных изменений. Их анализ позволяет достигнуть понимания глубинных и не вполне проясненных на сегодняшний день тенденций, характерных для таких ключевых сфер современной культуры как образование, массовая информация и ценности.

2. Ценностное пространство современного человека претерпело качественные изменения, обусловленные напряжением, возникающим в связи с разной направленностью процессов транснациональной глобализации и усиления национальной идентичности.

3. Интегративным фактором формирования личности становится образование, способствующее росту социального капитала посредством раскрытия рационального содержания корпуса знаний, с вовлечением в этот процесс эмоционального компонента. При этом важной характеристикой процесса образования становится непрерывность и уход от стереотипности. Таким образом происходит формирование социального капитала, который становится решающим фактором социокультурной динамики.

4. Средства информации претерпевают существенные изменения, теряя временную значимость и увеличивая расстояние покрытия. При этом они приобретают все более индивидуализированный характер, трансформируясь из средства в цель, в конечный товар.

Теоретическая и практическая значимость работы

Теоретическая значимость работы состоит в том, что содержащийся в ней анализ представляет собой шаг в направлении философского осмысления социальных механизмов динамики общества и ее современных тенденций; в построении структурной модели системы социокультурной коммуникации и определения ее как базового фактора культурной регуляции.

Рассмотрение комплекса вопросов, связанных с коммуникативным аспектом трансформаций, имеет также большое практическое значение. Полученные в диссертации результаты могут быть использованы:

Для формирования социокультурных технологий, необходимых в целях создания системы регуляции информационно-интеллектуального пространства;

При оценке эффективности каналов трансляции знания в современном обществе организациями, вовлеченными в эти процессы;

При чтении специальных курсов по проблемам информационного общества, по социальному прогнозированию и проектированию для студентов как гуманитарных, так и технических вузов.

Апробация полученных результатов.

1. Основные идеи диссертационного исследования отражены в ряде выступлений на российских и международных конференциях, в частности, на «Энгельмейеровских чтениях» (Москва-Дубна, март 2002 г.), на научном семинаре «Философия-образование-общество» (Гагра, июнь 2004 г.) и др.

3. В рамках научно-исследовательской работы по гранту «Электронные средства коммуникации в системе современной культуры» (Конкурс Минобразования РФ 2003 года по фундаментальным исследованиям в области гуманитарных наук, шифр гранта Г02-1.4-330).

4. Во внедрении результатов диссертационного исследования в образовательный процесс, в частности в базовый курс культурологии, читаемый по кафедре социологии и культурологии факультета социальных и гуманитарных наук МГТУ им. Н. Э. Баумана.

5. В ходе обсуждения диссертации на заседании кафедры культурологии МПГУ от 14 ноября 2004 г. (Протокол заседания №4).

Структура работы

Диссертация (объемом в 180 стр.) состоит из введения, двух глав, заключения и списка используемой литературы (166 названий).

Классические концепции социокультурной динамики

Одной из наиболее принципиальных черт античной мифологии был ее явно выраженный внеисторический характер. Древние приходили к неизбежному выводу о том, что циклические процессы, определенные божественной волей, представляют собой эталон любого развития. Прогресс в этом случае оказывался исключением, аномалией и вряд ли мог восприниматься как нечто положительное.

Платону принадлежит ряд тезисов, позволяющих понять воззрения греческих авторов на соотношение прогресса и цикличности. Констатируя, что «движение, происходящее вокруг какого-то центра... насколько только это возможно, во всех отношениях подобно и всего более близко к кругообращению Ума», философ продолжает: «...раз душа производит у нас круговращение всего, то по необходимости надо признать, что попечение о круговом движении неба... принадлежит душе» . Таким образом, проявление в социальной жизни элементов цикличности становится возможным по мере того, как в обществе начинает преобладать разумное начало и возникает государство; направленное же развитие может иметь место лишь на том отрезке истории, где люди уже были оставлены попечением богов, но еще не поднялись до самоорганизации.

Основная часть политической теории Аристотеля, как и теории Платона, связана с эволюцией форм государственного устройства. Различая три основных типа управления - монархию, аристократию и политик)4, Аристотель рассматривает также и производные от них, «извращенные» формы - тиранию, олигархию и демократию5. Он подробно описывает переход от одной государственной формы к другой, однако ни причины изменения, ни их общая направленность не анализируются. Некоторая предопределенность развития форм государства (по его словам, «вообще, в какую сторону клонится государственный строй, в том направлении и происходит изменение... политая, например, перейдет в демократию, аристократия - в олигархию»6) ограничена в концепции философа единым принципом: та или иная социальная форма, существовавшая ранее, так или иначе возвратится вновь, ибо самым совершенным видом движения является движение круговое7.

Римские мыслители сделали подобные представления еще более строгими и категоричными. Последний шаг к теории абсолютного циклизма был сделан на закате античной эпохи, и формальным его основанием стали воззрения Лукреция, известного Римского материалиста. Применительно к обществу Лукреций высказал предположение, что оно уже достигло высшей точки своего развития и скоро должен начаться спад, знаменующий собой новый циклический виток. Идею тотального круговращения поддерживает и Тацит, отмечавший, что «всему сущему свойственно некое круговое движение, и, как возвращаются времена года, так обстоит дело и с нравами»8.

Античные исторические теории во многом обусловлены специфической религиозной доктриной того времени. Если в таких религиях, как христианство или ислам, религиозные события разворачивались на фоне человеческого общества, а центральными проблемами становились проблемы морального характера, то есть вера изначально была социализирована, то в античных представлениях религия объясняла не столько первопричину событий, сколько каждый отдельный элемент мировой схематики. В результате реальным божеством оказывалась сама природа, божественный порядок вещей задавался последовательно сменяющимися состояниями, тогда как сложные и разнообразные социальные отношения не могли быть адекватно описаны, исходя из соответствующих методологических оснований.

Основополагающими принципами античных исторических концепций стали: вынесение источника развития социального организма вовне его самого, признание за движением, как природы, так и социума циклического характера, а также особое внимание к исследованию поверхностных форм человеческого общежития. И все же, этот опыт представлял собой впечатляющий прорыв интеллекта в сферу познания общественной жизни в период, когда таковая еще не приняла развитых форм.

Христианское учение, появившееся в середине восьмого века и инкорпорировавшее некоторые радикальные черты античной традиции, способствовало, тем не менее, радикальному пересмотру прежних представлений о человеке и его месте в мире.

Христианская теория истории основана на том, что Бог являет собой источник прогресса общества не в качестве непосредственной причины, а как сущность, с которой «человек соотносится как с некоторой своей целью»9; подобный подход отрицает социальную структуру как нечто замкнутое и неизменное, способствуя пониманию неизбежности ее эволюции и развития.

Созданная св. Августином трактовка развития земного сообщества не могла не стать объектом пристального внимания. Утверждая, что историческое время представляет собой не замкнутый круг, а открытый в будущее луч10, ибо самим божеством поставлена цель, к которой идет и придет человечество в конце своей истории, теолог предлагает двоякую периодизацию развития града земного. Однако ни в первом, ни во втором случае эта периодизация не основывается на оценке этапов духовного совершенствования человека. С одной стороны, св. Августин выделяет в качестве важнейших стадий социального прогресса семью, город и мир11, что представляется достижением по сравнению с учением античных авторов в той мере, в какой последний термин не включает в себя государственное устройство, идентичное у теолога понятию «город». С другой стороны, предлагается периодизация, отчасти дублирующая историю, представленную в Евангелии от Матфея. Со времен после Рождества Христова автор признает единственным значимым событием лишь Страшный Суд, знаменующий собой, что «земной град не будет вечным»12.

Христианская социальная доктрина привнесла в философию истории идею прогресса, пусть и понятую сугубо теологически, обнаруживая источник позитивных изменений в общественной жизни лишь в нравственном совершенствовании личности.

В Новое время в философии истории сформировался целый ряд направлений, характерной чертой которых стали попытки синтезировать общественные учения христианских авторов и концепции античного периода. Чаще всего они заканчивались созданием эклектичных построений, походивших на античные или христианские лишь по форме. По существу же они представляли собой противоречивые теории, нередко далекие от гуманистических принципов.

Эклектика неизбежно приводила к противоречию между идеей становления государства и представлениями о естественном праве. По мнению Н. Макиавелли и Т. Гоббса, естественное состояние заключалось в непрестанной войне человека с человеком, основным побудительным мотивом которой выступала личная материальная выгода. Переход же к обществу трактуется ими скорее не как изменение, а лишь как упорядочение подобного положения дел: в новых условиях право сильного остается столь же важным, как и ранее, а непримиримая вражда перемещается с уровня отдельных личностей на уровень народов и государств.

Воссоздание элементов теории общественного договора фактически в тех же формах, в каких они мыслились в античности, обусловило и границы прогностических возможностей новых концепций. И Н. Макиавелли, и Г.

Марксизм и теория постиндустриального общества

Среди классических концепций, которые до сих пор вызывают споры и порождают новые теории, нельзя не выделить социальную доктрину марксизма, который вобрал в себя многие достижения философской мысли своего времени.

Важнейшим системообразующим принципом марксовой теории является материалистический подход к пониманию истории. Примером его использования может служить знаменитый фрагмент из предисловия к работе «К критике политической экономии». «В общественном производстве своей жизни, - писал К. Маркс, - люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения - производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание»34.

На основе постулата о первичности производства по отношению к другим сторонам социальной жизни основатели марксизма стремились осмыслить все сферы человеческой жизни, исследуя проблемы, прослеживаемые на самых разных этапах развития общества.

К середине XIX столетия, периоду, на который пришлось творчество основоположников марксизма, развитие как европейских, так и азиатских наций давало значительный материал для исторических обобщений. Стала очевидной последовательная сменяемость хозяйственных систем; столь же несомненной представлялась и обусловленность политического развития эволюцией экономического базиса. Все прежние формы организации общества, за исключением родовой общины, представлялись связанными воедино самим фактом доминирования экономических отношений над всеми другими сторонами жизни, что позволяло рассматривать их в качестве составляющих единого по своей глубинной сущности состояния.

Однако наряду с пониманием внутреннего единства экономической эпохи как никогда ранее осознавалась и ее разделенность на внешне отличные друг от друга формы организации производства и модели социального взаимодействия. Поэтому вторая сторона проблемы периодизации истории неизбежно оставалась связана с осмыслением хода социальных изменений, сопровождавших движение от одной конкретной формы общественной организации к последующей. Обе эти задачи была разрешены основателями марксизма в их теории общественного прогресса. Создав двухуровневую модель периодизации на основе выделения общественных формаций и способов производства, рассмотрев переходы от одной общественной формации к другой и от одного способа производства к другому как социальные и политические революции соответственно, К. Маркс придал картине истории вид системной научной теории, обладающей мощным прогностическим и футурологическим потенциалом.

К. Маркс не посвятил периодизации общественного развития отдельную работу или цикл работ; замечания, ценные для понимания предмета, разбросаны во многих его произведениях. Особое значение для осмысления этой составляющей марксовой доктрины является термин «общественная формация», впервые использованный им в 1851 году в работе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта». Рассматривая события периода Великой французской революции, К.Маркс отметил, что переход идеологов буржуазии с революционных позиций на контрреволюционные произошел тогда, когда новые порядки стали господствующими, когда сложилась новая общественная формация. Через семь лет, в 1858 году, в Предисловии к работе «К критике политической экономии» К.Маркс вводит термин «экономическая общественная формация», тем самым конкретизируя понятие «общественной формации» и определяя сферы применения каждого из терминов. «В общих чертах, - писал К.Маркс, - азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный способы производства можно обозначить как прогрессивные эпохи экономической общественной формации... буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества» . Автор дает понять, что существует историческая эпоха, которая является «общественной формацией» и имеет своими основными признаками экономические черты, объединяя ряд способов производства на основании общих им всем характеристик.

Понятие «экономическая общественная формация» свидетельствует о том, что главной чертой, свойственной всем включенным в нее периодам, К.Маркс считал экономический характер жизнедеятельности общества, то есть такой способ взаимодействия между членами социума, который определяется не религиозными, нравственными или политическими, а в первую очередь хозяйственными, экономическими факторами. Данный термин используется только применительно к периоду, характеризующемуся господством в общественной жизни отношений, базирующихся на частной собственности, индивидуальном обмене и возникающей вследствие этого эксплуатации.

При этом, К.Маркс и Ф.Энгельс используют термин «экономическая общественная формация» как для обозначения отдельного исторического периода, характеризующегося указанными выше особенностями, так и для описания ряда исторических состояний, каждое из которых обладает теми же основными признаками. Так, предостерегая от представления, что фазы социальной эволюции являются стадиями, между которыми не существует переходных периодов и переходных форм общественных отношений, К.Маркс писал: «Так же, как и при последовательной смене различных геологических формаций, при образовании различных экономических общественных формаций не следует верить во внезапно появившиеся, резко отделенные друг от друга периоды».

Ценностная составляющая личности в современном обществе

Вопрос ценностей является наиболее дискутируемым в современной науке и может быть разрешен разве что на основе тщательного сравнения того, что представляет собой та или иная система ценностей с тем, что говорит нам о человеке и обществе вся система научных знаний. Значения и ценности являются производными как от системы знания, универсальных законов мира, так и от исторического и религиозного опыта. Изучение значений может так же подвинуть нас на пути понимания универсальных законов. Сегодня новая концепция экоцентризма приходит на смену антропологизму: не человек в центре вселенной, а человек для поддержания вселенной. Здесь же борются две ключевые тенденции 21 века -фундаментализм и космополитичная толерантность.

Системы ценностей играют важную роль в обществе. Они обеспечивают культурную основу для лояльного отношения к тому или иному экономическому и политическому порядку. Взаимодействуя с экономическими и политическими факторами, системы ценностей определяют лицо социальных преобразований.

Культура в контексте ценностей может быть определена как «стратегия выживания», потому что в любом социуме, сумевшем сохраниться на протяжении длительного исторического периода, культура находится с экономическими и политическими системами в отношениях взаимного благоприятствования206.

Философские воззрения, основополагающие ценности, социальные отношения, обычаи и общие взгляды на жизнь значительно отличаются в разных цивилизациях. Возрождение религии в большей части мира усиливает эти культурные различия. Культуры могут изменяться, и природа их влияния на политику и экономическое развитие может различаться в разные исторические периоды. И все же очевидно, что основные различия политического и экономического развития различных цивилизаций имеют корни в различии культур. Восточно-азиатский экономический успех обусловлен восточно-азиатской культурой, как и трудности, с которыми столкнулись восточно-азиатские страны на пути построения стабильных демократических систем. Причины провала установления демократии в большей части мусульманского мира во многом кроются в исламской культуре. Развитие посткоммунистических обществ Восточной Европы и на пространстве бывшего СССР определяется цивилизационной идентификацией.

Перемены, произошедшие в последние десятилетия в экономической, технической и социально-политической сферах, обусловили серьезные сдвиги в культурных основах современного общества. Изменилось все: стимулы, побуждающие человека к работе, противоречия, становящиеся причинами политических конфликтов, религиозные убеждения людей, их отношение к разводам, абортам, гомосексуализму, значение, которое человек придает обзаведению семьей и детьми. Изменилось даже то, чего люди хотят от жизни. За последние годы мы стали свидетелями начала огромных перемен в идентификации народов и символах этой идентификации. Мир, включая социальные структуры, политические устройства и экономические порядки, стал выстраиваться вдоль новых линий - культурных.

Все эти перемены происходят постепенно, в свою очередь, отражая изменения в процессе формирования человека, определяющие лицо различных поколений. Так, среди старших членов общества по-прежнему широко распространены традиционные ценности и нормы, тогда как группы молодежи все больше становятся привержены новым ориентациям. По мере того, как молодое поколение взрослеет и постепенно вытесняет старшее, происходит и трансформация мировоззренческой парадигмы общества.

Традиции и обычаи определяли жизнь людей большую часть истории человечества. При этом, исторически очень небольшое количество исследователей уделяли этому значительное внимание. Философы Просвещения крайне негативно относились к традиции. Первоначальный смысл традиции - передавать что-либо кому-либо с целью сохранения. В Римской империи слово «традиция» было связано с правами наследования имущества. В средние века понимание традиции в современном значении не существовало, поскольку весь мир вокруг был традицией. Идея традиции -продукт модернити. Институциональные изменения в эпоху модернити, как правило, касались только общественных институтов - правительства и экономики. В обыденной жизни люди продолжали жить традиционно. В большинстве стран семейные ценности, тендерные различия продолжали находиться под сильным влиянием традиции и не претерпевали изменений.

В современном обществе происходят два ключевых изменения традиции. В западных странах не только общественные институты меняются под воздействием традиции, но и обыденная жизнь претерпевает изменения. Большая часть обществ, которые всегда оставались строго традиционными, освобождаются от власти традиций.

Э. Гидденс говорит об «обществе после традиции» . Конец традиции не означает, что традиция исчезает, как хотелось бы философам Просвещения. Наоборот, она продолжает в разных формах существовать и распространяться. Но традиция имеет совершенно другое значение. Раньше традиционные действия поддерживались своими символами и ритуалами. Сегодня традиция становится отчасти «выставочной», «музейной», превращаясь иногда в китч, в сувенирные народные промыслы, которые можно купить в любом аэропорту. Отреставрированные памятники архитектуры, или берберские поселения в Африке, возможно, очень точно воспроизводят традицию своего времени, но из этой традиции «ушла жизнь», традиция превратилась в охраняемый объект.

Очевидно, что традиция необходима обществу, и, скорее всего, будет существовать всегда, поскольку через традицию происходит передача информации от поколения к поколению. Например, в образовательной среде все очень традиционно. Традиционны не только изучаемые дисциплины, без интеллектуальной традиции современные ученые не знали бы, в каком направлении двигаться. Но в той же академической среде постоянно преодолеваются границы традиции и происходят изменения.

С уходом традиции мир становится более открытым и подвижным. Автономия и свобода могут заменить скрытую силу традиции и способствовать диалогу. Свобода, в свою очередь, несет новые проблемы. Общество, которое живет по другую сторону от природы и традиций, как делает это Западное общество, постоянно сталкивается с проблемой выбора. А процесс принятия решений неизбежно приводит к росту пристрастий. Понятие пристрастия раньше распространялось только на алкоголь и наркотики. Сегодня любая область жизни может быть связана с пристрастием. Человек может пристраститься к работе, спорту, еде, любви - практически ко всему. Гидденс полностью связывает этот процесс с уходом традиции из структуры общества.

Вместе с изменением традиции меняется самоидентичность. В традиционных ситуациях самоидентификация определяется, как правило, стабильностью социальной позиции личности в обществе. Когда традиция заканчивается, а основным становится выбор стиля жизни, личность не выходит на свободу. Самоидентичности приходится создаваться и воссоздаваться чаще, чем прежде. Этим объясняется необычайная популярность всякого рода терапий и консультаций на Западе. «Когда Фрейд создавал психоанализ, он думал, что создает лечение для невротиков. В результате получилось средство для возобновления самоидентичности на ранних стадиях децентрализованной культуры»210. Таким образом, постоянно идет война свободы и автономии с пристрастиями и принуждениями.