Малые пророки. Пророчества библии и краткий обзор их основных тем Малые пророки ветхого завета влияние на историю

Уже в книге Экклезиастикус двенадцать Малых пророков были объединены (49:12). По-видимому, вместе их рассматривал и Иосиф Флавий (Против Апиона I.8.3). В трактате Baba Bathra 15a говорится, что книгу Двенадцати написали мужи Великой Синагоги; ранние отцы Церкви тоже говорили о них как о "Двенадцати", называя их труд "книгой Двенадцати пророков". В манускриптах Септуагинты иной порядок следования книг, по крайней мере, первых щести: Осия, Амос, Михей, Иоиль, Авдий и Иона. Вероятно, книга пророка Осии была поставлена на первое место как самая большая, однако принцип следования остальных книг объяснить достаточно затруднительно. Кроме того, в некоторых манускриптах (А и В) Двенадцать помещены перед Большими пророками.

КНИГА ПРОРОКА ОСИИ

НАИМЕНОВАНИЕ

Книга названа по имени пророка - hoshe‘a . В Септуагинте и латинской Вульгате это имя звучит как Osee .

Осия был сыном Беерии и пророчествовал в Израильском царстве. Его деятельность совпала с жизнью пророка Исайи. Он - автор всей книги, которая носит его имя.

Согласно некоторым исследователям в этой книге есть части, которые ему якобы не принадлежат. Вольц и Марти, например, считают, что он не мог написать пророчества о благословении или спасении (такие, например, как 11:8-11 или 14:2-9). Другие отрывки, где авторство Осии также оспаривается, - это те, где содержится какое-либо упоминание о Южном Царстве. С точки зрения Марти, Новака и других такие отрывки (за некоторыми исключениями) представляют собой позднейшие вставки. Эти теперь уже устаревшие взгляды хорошо изложены в комментарии Харпера.

В настоящее время эта тенденция, по-видимому, меняется. Айсфельдт, например, подчеркивает, что даже в тех отрывках, которые безусловно следует признать подлинными (главы 1 - 3), содержатся упоминания о спасении после наказания, и, кроме того, ссылаясь на 5:8 - 6:6, он показывает, что есть отрывки, которые действительно принадлежат Осии, несмотря на то, что в них упоминается об Иудейском царстве. Основными глоссами он считает следующие отрывки: 4:3, 9; 7:10; 14:10, а также некоторые части 12 главы. Что касается Бентцена, то в данном вопросе он, в целом, разделяет позицию Айсфельдта.

Мы считаем, что нет достаточных оснований отрицать авторство Осии, говоря о какой бы то ни было части книги. Вполне естественно, что он упоминает об Иудейском царстве, поскольку (8:4) без всяких оговорок считает Северное царство незаконным. Учитывая такую точку зрения (ср. также 3:5), можно понять, почему время своего пророчества он датирует годами правления южных царей.

ЦЕЛЬ

В служении Осии десяти отступившим северным коленам пророк возвещает Божью благодать и милосердие. Именно к ним, вполне заслужившим гибели, он и послан. Его главная цель - показать, что Бог любит этот грешный и мятежный народ. Используя образ неверной жены, он говорит о нем как о духовно неверном и умоляет покаяться и оставить свои нечестивые пути. Наступит время очищения, когда Израиль на много дней окажется в непривычных для себя условиях, однако потом, после плена, милосердие будет явлено снова.

По-видимому, призвание Осии к пророческому служению совершилось в конце царствования Иеровоама II. Он, вероятно, был свидетелем последних дней правления этого монарха, очевидцем упадка и крушения Израиля, а также плена.

АНАЛИЗ

а. Осия 1:1 -3:5. Взаимоотношения Бога и народа.

Приступив к изучению пророчества Осии, читатель почти сразу же сталкивается с крайне нелегкой проблемой. пророк начинает свою весть с сообщения о том, что Господь обратился к нему с таким повелением: "Иди, возьми себе жену блудницу и детей блуда; ибо сильно блудодействует земля сия, отступивши от Господа". На первый взгляд может показаться, что Господь повелевает Осии сделать нечто предосудительное. В ответ на Божие повеление Осия говорит, что он взял в жены Гомерь и что она родила ему нескольких детей. Каждый ребенок получил символическое имя и стал как бы средоточием пророческого наставления. Например, одного из них звали Лоамми (то есть "не Мой народ"), и это имя символически выражало Божию весть о том, что Он отказывается признать Израиль Своим народом.

На протяжении первых трех глав в пророчестве звучит тихая печаль, что заставило христианских комментаторов искать причину печали и значение пророчества. Согласно некоторым посвященным исследователям, следует буквально понимать все, о чем здесь рассказывается. Таким образом, получается, что Осия действительно женился на блуднице и она родила ему детей, которые носили ужасное имя - дети блуда. Как только кто-нибудь из них рождался, Осия, пользуясь случаем, обращался к народу с вестью, которую дал ему Господь. Когда, например, родилась дочь, он назвал ее Лорухама (то есть "Непомилованная") и, используя факт ее рождения, возвестил Израилю: "Я (Господь) уже не буду более миловать дома Израилева, чтобы прощать им" (1:6).

Многое можно сказать в защиту буквального истолкования. Прежде всего, нельзя не заметить, что пророчество написано простым, искренним языком, и на первый взгляд кажется, что все так и было, и воспринимать все это надо буквально. Можно понять многих христианских толкователей, считающих, что в данном случае буквальное истолкование вполне уместно.

Однако, когда начинаешь раздумывать над этим отрывком, возникают столь непреодолимые и постоянные вопросы, что просто невозможно не обращать на них внимания. Во-первых, если бы Осия на самом деле женился на блуднице, не лишилось бы все его служение силы? Скажем яснее: если сегодня вдруг выяснится, что некий проповедник замечен в связи с недостойной женщиной, разве мы не станем смотреть на него с подозрением? Разве не начнем сомневаться в искренности его проповеди? Это справедливо и по отношению к Осии. Если бы он действительно женился на такой женщине, то разве стали бы его слушать? Этот довод имеет свою силу, и трудно закрыть на него глаза. Кроме того, можно предположить, что время было препятствием для пророка, сводя на нет действенность его вести. До рождения первого ребенка прошло много месяцев, и, когда, наконец, он родился, пророк, наверное, и провозгласил свою весть. Сохранилась ли какая-нибудь связь с теми словами, которые он изрек, когда женился? По-видимому, прошло довольно много времени, и народ просто позабыл, что Осия возвестил им, взяв в жены блудницу. До рождения второго ребенка опять прошло несколько месяцев, и так далее. Мы привели всего лишь два существеных соображения, которые заставили многих благочестивых исследователей усомниться в буквальном понимании этого рассказа.

Вместе со многими другими я все больше склоняюсь к тому, что весь эпизод имеет символическое значение. пророку была явлена вся весть, и он рассказал о своем откровении народу. Если это так, мы сразу же ощущаем всю силу и действенность вести. От нее исходит напор и искренность, она говорит о Божьей любви к грешному неверному народу и достигает вершины в возвещении того, что число сынов Израилевых станет как морской песок.

Конечно, символическое истолкование имеет свои проблемы, но все-таки оно кажется правильным. В этой связи можно заметить, что в 3 главе Господь опять повелевает Осии жениться, и на сей раз не ясно, идет ли речь о Гомери или нет. Есть серьезные основания считать, что это была Гомерь, однако, в любом случае, весь эпизод направлен на то, чтобы явить нежную Господню любовь к Своему заблудшему народу.

Вельхаузен принял точку зрения, которую можно назвать полубуквальным истолкованием. Он считал, что Осия узнал истинный характер своей жены только после того, как у него родились дети. Впоследствии такой взгляд претерпел некоторые изменения, однако в нем отсутствует логичность и его нельзя безоговорочно распространить на третью главу.

б. 4:1 - 14:10. Речи пророка

Согласно Драйверу, в этом разделе Осия особым образом раскрывается как пророк "упадка и гибели Северного царства". В 4-8 главах подчеркивается, что это грешное царство несет на себе вину; далее (9 - 11:11) говорится о наказании, которое обрушится на Израиль, а затем (11:12 - 14:10), несмотря на то, что эта мысль сохраняет свою актуальность, пророк возвещает будущее благословение, которое ожидает покаявшийся народ. Исторический фон этих пророчеств - угроза, нависшая над Израилем со стороны Ассирии. Осия предстает как человек эмоциональный, и порой его гневное отношение ко греху выражается резким и в какой-то мере неистовым языком. С другой стороны, когда пророк говорит народу о возвышенной Господней любви, язык повествования исполняется прекрасных образов.

КНИГА ПРОРОКА ИОИЛЯ

НАИМЕНОВАНИЕ

АНАЛИЗ

а.1:1-2:27. Наказание саранчой.

1. 1:1. Надпись. Несмотря на то, что в надписи ничего об этом не говорится, существует более или менее единое мнение о том, что Иоиль совершал свое служение в Иудее.

2. 1:2-20. книга начинается с описания опустошительного нашествия саранчи (2-4), за которым следует призыв покаяться. пророк призывает назначить пост и объявить о торжественном собрании в доме Господа (5-14); восклицанием "О, какой день" он возвещает о наступлении дня Господня, дня бедствий и наказания.

3. 2:1-17. пророк повелевает, чтобы трубили трубою, потому что день Господень приближается. Это день тьмы, когда враг войдет в город. В 3-10 стихах Иоиль описывает это нашествие и затем возвещает, что Господь со Своим воинством встретит захватчика (11 стих); итак, народу надо покаяться, соблюсти пост и обратиться к Господу (стихи 12-17). На это покаяние Господь ответит Своим великим и могущественным избавлением.

б. 2:28 - 3:21. Господни благословение и наказание.

В оригинале 2 глава заканчивается 27 стихом. Считаетя, что стихи 28-37 принадлежат 3 главе, а то, что в английском переводе рассматривается как 3 глава, в еврейском оказывается 4. Таким образом, в английском 2:28-32 соответствует еврейскому 3:1-5, а 3:1-21 - еврейскому 4:1-21 (как и в русском Синодальном переводе - прим. перев .)

1. 2:28-32. В этом разделе пророк возвещает о наступлении мессианского века, когда Божий Дух изольется на всякую плоть и всем будет возвещено евангелие. "Всякий, кто призовет имя Господне, спасется". Исполнение этого благодатного пророчества совершилось во время излития Святого Духа в день Пятидесятницы (Деян. 2:17).

2. 3:1-21. В этой главе, используя метафорический язык, пророк продолжает описывать благословенное время, которое наступит для Божьего народа. Для Иуды и Иерусалима пленение закончится, но в долине Иосафата над всеми народами совершится суд (стихи 1-8). Этим народам будет возвещено о наступлении времени войны и суда (стихи 9-16), однако Божий народ получит вечное благословение, "Иуда будет жить вечно, и Иерусалим - в роды родов" (стихи 17-21).

Основная проблема заключается в том, чтобы выяснить, являются ли первые две главы пророчеством или это просто описание событий, которые уже произошли. В последнее время Меркс и Айсфельдт ясно показали, что в этих главах содержится пророческий материал, указывающий на будущее. Нам, однако, кажется, что лучше всего рассматривать их как пророчества от начала до конца, и тогда они прекрасно согласуются со второй половиной книги. Автором всей книги был сам Иоиль, и, по всей вероятности, его служение протекало в период до пленения, быть может, в царствование Иоаса. В подтверждение этой точки зрения можно сказать, что враги Иуды, о которых упоминает пророк, - это не сирийцы, ассирийцы и вавилоняне, которые были врагами Иудейского царства во время плена, а филистимляне, финикийцы (3:4), египтяне и едомляне (3:19). Во время царствования Иосии Сирия и Ассирия еще не угрожали Иудее, однако Египет, вторгшийся в ее пределы в эпоху правления Ровоама, по-видимому, оставался врагом. Кроме того, незадолго до этого (во время царствования Иорама) едомляне и филистимляне воевали с Иудеей (ср. 2 Цар. 8:20-22; 2 Пар. 21:16-17).

Следует обратить внимание и на то, что книга пророка Иоиля стоит между книгами пророка Осии и пророка Амоса, а это, вероятно, свидетельствует о том, что иудейское предание считало ее древней. Более того, надо отметить, что ее художественный стиль довольно сильно отличается от стиля пророчеств Аггея, Захарии и Малахии, которые были возвещены уже после плена. Отметим и то, что о царе ничего не упоминается, хотя говорится о старейшинах и священниках. Это вполне понятно, если речь идет о царствовании Иоаса, поскольку, когда он восшел на престол, ему было всего семь лет (4Цар. 11:21). Что касается пророка Амоса, то он, вероятно, был знаком с пророчествами Иоиля (ср. 3:16 с Ам. 1:2 и 3:18 с Ам. 9:13).

Согласно Остерлею и Робинсону, повествовательный материал пророчества относится к периоду после плена, прежде всего потому, что в нем не упоминается о Северном царстве и единственным святилищем считается святилище в Иерусалиме, ничего не говорится о высотах, о царе и, вдобавок, три раза упоминается о хлебном приношении и возлиянии (1:9, 13; 2:14), а это, согласно упомянутым авторам, является решающим признаком, поскольку, как они полагают, "тамид" или "ежедневное" приношение свидетельствует о периоде после плена. Кроме того, считается, что сам стиль тоже говорит об этом. Все эти соображения, а также некоторые другие менее значимые аргументы, убедили Остерлея и Робинсона в том, что повествовательный материал книги Иоиля написан после плена.

Некоторые из этих доводов мы уже рассматривали, однако, в добавление к сказанному, стоит отметить, что у пророка просто не было какого-то особого повода упоминать о Северном царстве и что имя "Израиль" в равной мере относится как к Северному царству, так и к Южному. Отсутствие упоминаний о высотах (bamoth ) не может служить основанием для датировки, поскольку, по-видимому, не было никаких особых причин говорить о них. Даже сами Остерлей и Робинсон признают, что высоты могли не упоминаться и задолго до пророка Амоса. Следовательно, из этого нельзя делать никаких выводов. Упоминание о хлебном приношении и возлиянии тоже нельзя использовать как основание для датировки, если не принимать ту дату, которую представители негативного критицизма устанавливают для книги Исход и книги Чисел, где впервые говорится о возлиянии (ср. Исх. 29:38-42; Чис. 28:3-8).

Что касается апокалиптических разделов книги, то, согласно Остерлею и Робинсону, они были написаны приблизительно в 200 году до н. э. Таким образом, оба исследователя (а вместе с ними и Дум) считают, что у книги два автора. Высказывается точка зрения, что ее апокалиптический контекст сходен с контекстом апокалипсиса, написанного за два столетия до пришествия Христа, и что упоминание о "сынах эллиновых" (3:6) относится к Селевкидам. Однако это всего лишь предположение. Вполне возможно, что уже во время царствования Иоаса еврейских пленников продавали грекам. Кроме того, надо отметить, что апокалиптические разделы книги пророка Иоиля имеют некоторое сходство с соответствующими разделами Исайи. Апокалиптика вовсе не обязательно является основанием для более полной датировки.

Пфайфер считает, что эта книга представляет собой единое целое, что она принадлежит перу одного автора и, по всей вероятности, была написана около 350 года до н. э. Как бы там ни было, на наш взгляд, датирование книги периодом до плена предпочтительней.

ЦЕЛЬ

Иоиль стремится показать народу, что тому надо смириться и покаяться и что грядущий суд неизбежен. В то же время тех, которые остались верными Божьим обетованиям, он стремится ободрить, напоминая о грядущем спасении и гибели их противников и Божьих врагов.

КНИГА ПРОРОКА АМОСА

НАИМЕНОВАНИЕ

Автором всей книги является сам Амос. Он был родом из Фекойи (города, расположенного примерно в пяти милях к юго-востоку от Вифлеема), где был пастухом (nogedim , см.1:1) и собирал сикоморы (7:14). Господь призвал его к служению пророка, когда он был занят своим обычным делом (7:14-15). Свое призвание он описывает так: "Но Господь взял меня от овец и сказал мне Господь: "иди, пророчествуй к народу Моему Израилю" (7:15). Из книги мы узнаем, что представляли собой те люди, которым он проповедовал. Это были люди богатые, уверенные в себе и в своем благополучии. Богачи притесняли бедняков, и с прискорбием можно было видеть, что в судах нет правды. С истинным мужеством Амос обличал эти пороки и призывал народ обратиться к Господу.

Обычно принято считать, что книгу написал сам пророк, однако некоторые критики утверждают, что в ней есть примечания и добавления, сделанные рукой позднейших редакторов и писателей. В 1935 году Р.Е. Вольф попытался найти эти вставки. Пфайфер считает, что комментаторами были евреи из Иерусалима, работавшие в период между 500 и 300 годами до н. э. Он утверждает, что в тексте много примечаний и что наиболее известными являются славословия и мессианское обетование из 9:9-15.

Айсфельдт тоже считает, что в тексте много добавлений и, не принимая во внимание отдельные стихи и фразы, выделяет три основных вида вставок: 1:9, 10; 1:11, 12; 2:4, 5 (вставки в обличительные речи Амоса), 4:13; 5:8, 9; 9:5, 6 (славословия) и 9:11-15 (мессианское пророчество).

Однако, принято считать, что эти добавления были сделаны из богословских соображений и, кроме того, надо отметить, что таковыми они считаются на основании особой теории о религиозном развитии Израиля. Нет объективных данных, которые позволяли бы предположить, что в книге есть отрывки, не принадлежащие перу того, чье имя она носит.

ЦЕЛЬ

Пророчества Амоса - это образец Божьего благоволения к недостойному народу. Израильтяне Северного царства не признали завет, заключенный Давидом, и, следовательно, утратили всякое право на Господни обетования. В то же время они пребывали в самодовольной уверенности, что, поскольку являются народом богоизбранным, никакое бедствие их не постигнет. Они поклонялись Господу устами, однако их сердце было далеко от Него. Их жизнь была исполнена корысти, алчности, безнравственности, они без всякого стеснения угнетали бедных. В этой земле уже нет никакой правды, никакой справедливости. К таким людям и пришел Амос, дабы предупредить их о надвигающейся гибели. Он не называет прямо нашествие ассирийцев, но ясно, что пророчествует о грядущем плене. Его цель - предостеречь, но в то же время и возвестить об избавлении через Христа.

Иногда приходится слышать, что весть Амоса - это безнадежная весть об одном лишь грядущем горе, и что, следовательно, благословение, предсказанное в 9 главе, не принадлежит его перу. Но утверждать такое - значит неверно понимать весть пророка. Возвещая благословение, он говорит о верности Бога Своему Завету, той верности, которая найдет свое реальное воплощение, когда Он возвратит Свой народ из плена.

АНАЛИЗ

а. 1:1-2:16. Возвещение Божьих судов над народами.

1. Надпись. По-видимому, имя иудейского царя Озии упомянуто прежде всего для того, чтобы показать, что Амос признает законным наследника престола лишь по линии Давида (ср. Осия 1:1). Землетрясение произошло спустя два года после пророчества Амоса (ср. Зах. 14:5), но до того, как он записал свою весть.

2. 1:2. В этом стихе обозначена тема всего раздела. Интересно, что Господь обращается из Иерусалима, так как Сион являлся законным святилищем.

3. 1:3 - 3:3. Пророческое возвещение о судах над народами: Дамаск (1:3-5), Филистимляне (1:6-8), Финикия (Тир) (1:9,10), Едом (1:11, 12), Аммон (1:13-15), Моав (2:1-3).

Интересно, что первые три народа не были кровными родственниками Израиля в отличие от трех последних. Шаг за шагом Амос приближается к участи Израиля.

4. 2:4-16. Возвещение судов над богоизбранным народом: Иуда (2:4, 5) и Израиль (2:6-16).

Для того, чтобы эти пророчества выглядели более убедительно и сильно, Амос соответствующим образом выстраивает текст. Сначала идет фраза: "За три преступления и за четыре не пощажу". Затем упоминаются характерные прегрешения и потом возвещается суд. Такое построение удерживает внимание читателя до тех пор, пока, подойдя к Израилю, пророк со всею страстностью не начинает возвещать о скором пленении.

б. 3:1-6:14. Суд над Израилем.

1. 3:1-15. В этих стихах повествуется о вражде между Богом и Его народом.

3. 5:1-27. Господь оплакивает Израиль, как падшую деву.

Все три обращения предваряются фразой "Слушайте слово сие". В 5:18 возвещается о горе, подготавливая почву для продолжения третьего обращения, содержащегося в 6 главе (6:1-14).

4. 6:1-14. В этих стихах продолжается третья речь пророка, предваряемая восклицанием о грядущем горе.

с. 7:1 - 9:15. Пять видений грядущего суда.

1. 7:1-3. Первое видение о саранче.

2. 7:4-6. Второе видение: огонь, пожирающий великую пучину.

3. 7:7-17. Третье видение: видение об отвесе. К этому видению добавляется историческая справка о том, что Амасия повелел Амосу покинуть землю Израиля (11-17 стихи).

4. 8:1-14. Четвертое видение: "корзина со спелыми плодами".

5. 9:1-10. Пятое видение: разрушение святилища.

Первые четыре видения предваряются словами "такое видение открыл мне Господь", а пятое - словами "видел я".

6. 9:11-15. Обетование мессианского благословения.

11-12 стихи закладывают основу той цитаты, которую Иаков приводит в книге Деяний Апостолов (Деян.15:16-18). Водительствуемый Святым Духом, Иаков, приводя эту цитату, делает данный отрывок (в переводе Септуагинты) основой своей заключительной оценки ветхозаветного пророчества о мессианском веке. Эти слова он, вне всякого сомнения, связывает с желанием Бога призвать к Себе и язычников.

КНИГА ПРОРОКА АВДИЯ

НАИМЕНОВАНИЕ

Книга, которая содержит это небольшое пророчество, названа по имени ее автора - Obhadhyah , которое в Септуагинте читается как Obdiou , а в Вульгате как Abdias .

Относительно авторства книги существует множество разных точек зрения. Согласно Остерлею и Робинсону, она представляет собой собрание пророчеств, направленных против Едома; время написания и авторство неизвестно. В свою очередь, Пфайфер считает, что изначальное пророчество против Едома сводится к двум вариантам (Авдий 1-9 стихи и Иер. 49:7-22). По всей вероятности, 10-14 стихи, а также вторая половина 15 стиха никогда не существовали отдельно от 1-9 стихов, и все они (то есть 1-4 и вторая половина 15), с точки зрения Пфайфера, были написаны около 460 г.до н. э. Вторую часть он датирует даже более поздним периодом. Рудольф делит книгу на два пророчества: стихи 1-14, 15b, а также стихи 16-18, причем автором обоих он считает Авдия. Что касается заключительных стихов, то, согласно Рудольфу, они тоже могли быть написаны во время Авдия.

Айсфельдт утверждает, что во 2-9 стихах содержится реальная угроза, а не простое описание, и что 11-14, 15b образуют вместе с первыми десятью стихами действительное единство, поскольку в 11-14, 15b представлено обоснование той угрозы, которая описывается в предыдущих стихах. Время написания этой части он датирует периодом после 587 года (разрушение Иерусалима). Что касается первой половины 15 стиха, а также 16-18 стихов, то они не имеют связи с предыдущими, и весь оставшийся текст Айсфельдт делит на два раздела: 15а вместе с 16-18 стихами и 19-21 стихи. Возможно, что оба речения принадлежат Авдию, однако более вероятно, что они были написаны позднее.

Возражая всем перечисленным точкам зрения, мы хотели бы сказать, что лучше всего было бы считать автором всей книги самого пророка Авдия, признавая, что он жил до Иеремии. Нет необходимости истолковывать 11-14 стихи так, как это делает Айсфельдт, то есть как указание на гибель Иерусалима. Вполне возможно (как, например, полагает Рэйвен и другие исследователи), что они указывают на события, произошедшие во время царствования Иорама, когда филистимляне и аравитяне вторглись в Иудею (2Пар. 21:16-17, ср. также Амос 1:6). Мы не знаем, как долго после этого пророчествовал Авдий. Высказывается точка зрения (Дэвис, Рэйвен), что его служение осуществлялось во время царствования Ахаза, когда едомляне были настроены к Иудее особенно враждебно. Быть может, так оно и было, но думается, что гораздо более оправдана другая точка зрения, согласно которой Авдий пророчествовал в Иудее за какое-то время до того, как началось служение Иеремии. (Отрывок из 49 главы этого пророка (49:7-22) имеет сходство с пророчеством Авдия и, вероятно, в какой-то мере зависит от него).

ЦЕЛЬ

пророк стремится показать, что за действия против Иудеи едомляне будут наказаны, а сам дом Иуды прославится. В первых 14 стихах отражается содержание заголовка (1 стих), а также высказывается общая угроза, обращенная к Едому. Едом обольстился собственной гордостью, но Господь низринет его, поразив страхом его храбрецов. Едом вел себя не по-братски, и Господь указывает на то, чего ему не следовало делать. В 15-21 стихах возвещается наступление Дня Господня, когда Едом, как и другие народы, будет наказан за свое прегрешение. Тем не менее спасение совершится на Сионе, и царство будет принадлежать Господу.

КНИГА ПРОРОКА ИОНЫ

НАИМЕНОВАНИЕ

Иона был израильтянином, сыном Амафии, пророком из Гаф-Хефера, что в Галилее. Кроме этой книги, единственное упоминание о нем содержится в 4 книге Царств (4 Цар. 14:25), где рассказывается о том, что Иеровоам II по слову Господа, реченному через Иону, восстановил пределы Израиля от входа в Емах до моря в пустыне. Мы не знаем, когда именно Иеровоам исполнил сказанное Ионой, но, по крайней мере, знаем время служения этого пророка, так как Иеровоам, во время царствования которого Иона и совершал свое служение, правил с 783 по 743 годы до н. э. Хотя сама книга не датируется, вполне возможно, что Иона написал ее вскоре после своего возвращения из Ниневии. Кроме того, есть все основания предположить, что он посетил этот город незадолго до начала царствования Тиглатпаласара.

Айсфельдт считает, что мы не можем с полным основанием утверждать, что Иона, о котором рассказывается в этом пророчестве, и Иона, о котором упоминается в 4 книге Царств, - одно и то же лицо. С точки зрения Айсфельдта, книга пророка Ионы содержит две легенды: в одной (главы 1-3) повествуется о противоборстве Ионы божественному повелению, а в другой (глава 4) рассказывается о том, как его недовольство Божьим милосердием дошло до абсурда. В первой легенде содержится мифологический, сказочный (marchenhaftes ) мотив, который встречается во всех мировых сказаниях и в котором повествуется о том, как рыба, поглотившая человека, извергла его обратно.

Айсфельдт считает, что какой-то неизвестный сочинитель взял этот материал и оформил в дошедшую до нас книгу, хотя трудно сказать, насколько сильно его влияние. Ясно, по крайней мере, одно: широко распространенные идеи, которые обыгрываются в книге, принадлежат этому сочинителю, а это, в свою очередь, дает возможность определить время его жизни. Это был период, начавшийся после пленения (быть может, время деятельности Ездры и Неемии, поскольку книга, вероятно, представляла собой протест по отношению к их реформам); такой довод подтверждается еще и тем, что Ассирийское царство и его столица воспринимаются как нечто давно исчезнувшее (dahin ); считается, что в пользу такого аргумента говорит и наличие арамеизмов (например, beshellemi ("за кого?" или "через кого?") (1:7) и qeri`ah ("проповедуй") (3:2). (Мы, однако, не располагаем книгой в том ее виде, в каком она вышла из под пера своего сочинителя: с течением времени она претерпела определенные изменения и самыми примечательными из них являются добавление "песни благодарения" (2:3-10) и вставка второго стиха как введения к этой песне. В остальном книга представляет собой единое целое, и попытки выявить в ней различные источники (такие, например, которые находит Ганс Шмидт) следует считать неудовлетворительными.

В ее основных положениях точка зрения Айсфельдта отстаивается многими исследователями. Остерлей и Робинсон в первую очередь заинтересованы наличием арамеизмов и самим стилем повествования, поскольку считают, что все это указывает на период после пленения. Пфайфер утверждает, что ему удалось отыскать исторические неточности в названии "царя Ниневии" (3:6), а также в описании этого города как "города великого... на три дня ходьбы" (3:3), и кроме того, заявляет, что человеку физически невозможно "провести три дня в чреве кита".

В ответ можно заметить, что Христос, например, верил в историческую достоверность описанных чудес (см. Мф. 12:39-40; Лк. 11:29-30) и считал, что миссия пророка жителям Ниневии действительно имела место. Следовательно, мы не можем рассматривать эту книгу как лишенную исторической достоверности легенду. У нас и тех, кто не верит в чудеса и божественную природу Христа, разное основание, так как верующему в Иисуса вполне достаточно думать, что благодаря чудотворной Божьей силе пророк смог находится в чреве кита три дня.

Что касается арамейских выражений, которые встречаются в книге, то они не могут служить критерием для определения времени ее написания, поскольку содержатся в ветхозаветных книгах как раннего, так и позднего периодов. Более того, в недавно обнаруженных текстах Рас Шамры они тоже присутствуют (а эти тексты датируются приблизительно 1400-1500 г. г. до н. э.).

Выражение "на три дня ходьбы" (3:3, 4) нельзя считать исторической неточностью. Быть может, в этой фразе говорится о той площади, которую занимал город, но возможно также, что здесь просто подчеркивается, что он был не мал. В 4 стихе говорится, что "начал Иона ходить по городу (ba`ir ) сколько можно пройти в один день". Это не значит, что он просто покрывал расстояние, которое можно пройти за один день ходьбы: речь идет о том, что он просто перемещался по раным частям города, проповедуя свою весть. Кроме того, вполне возможно, что выражение "на три дня ходьбы" относится не только к площади самого города, но и к тем окрестностям, которые окружали Ниневию. Если это так, то в таком описании нет никакого противоречия.

В этом смысле не является исключением и фраза "царь Ниневии". Писатель просто ссылается на правителя как такового (например, "царь Дамаска" (2 Пар. 24:23) или "царь Едомский" (4 Цар. 3:9, 12). Обычно израильтяне говорили об этом правителе как о царе Ассирии, и оборот, который здесь используется, аналогичен именованию Ахава царем Самарии (3 Цар. 21:1, ср. с 20:43), а Венадада - царем Дамаска (2 Пар. 24:23), тогда как обычно он именовался царем Сирии.

Более того, в 3 главе (3:3) не говорится о том, что Ниневия существовала в далеком прошлом, но просто указывается, каким по размеру был этот город и каково было его состояние, когда Иона пришел в него. Меллер считает, что в Евангелии от Луки есть параллельное по смыслу место (Лк. 24:12). Нет никакого сомнения, что фраза "находившееся стадиях в шестидесяти от Иерусалима" (англ. пер. ), просто указывает на местоположение Еммауса и не предполагает, что этот город существовал когда-то давно и что теперь его нет.

Что касается обобщающих идей, которые присутствуют в книге, то они вполне согласуются с той всеобъемлющей предпосылкой, которая ощущается во всем Ветхом Завете. Такой акцент заявляет о себе довольно рано (см., например, Быт. 9:27), и нет никаких оснований считать подобные высказывания характерной особенностью одного лишь периода после плена.

ЦЕЛЬ

Основная цель книги пророка Ионы заключается не в ее миссионерском учении, с присущим ему мотивом вселенского масштаба, а в том, чтобы показать, что, как Иона, брошенный в глубины преисподней, остался жив, так и Мессия, приняв смерть за чужие грехи, воскреснет. Иона был израильтянином, рабом Божьим, и ему пришлось пережить такой опыт за грехи других народов (Ниневии). Мессия тоже израильтянин, тоже верный Раб Господа, и смерть Его была вызвана грехами этого мира.

"Ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи. Ниневитяне восстанут на суд с родом сим и осудят его, ибо они покаялись от проповеди Иониной; и вот, здесь больше Ионы" (Мф. 12:40, 41). Таким образом, опыт, который пережил Иона, прежде всего призван к тому, чтобы указать на опыт Другого, Кто "больше Ионы".

Кроме того, все, что пережил Иона, имело большую дидактическую ценность для его современников-израильтян. Иона, израильтянин, брошен в морскую пучину, но вызволен оттуда, чтобы исполнить свою миссию. Таким образом, за свое непослушание Израильский народ должен будет пройти через воды бед и скорбей, но его остаток выйдет оттуда, дабы исполнить возложенную на Израиль миссию по отношению ко всему миру.

Кроме того, служение Ионы указывает на лукавый и мятежный нрав израильтян. Израилю было дано много пророков, и он все равно не покаялся, однако, когда жители Ниневии услышали пророческие слова, они "оделись во вретище и сели на пепле".

И, наконец, миссия Ионы нацелена на то, чтобы дать израильтянам понять, что Божие спасение не ограничится каким-то одним народом. Израиль - это раб, которому надо распространить по всему миру знание о Господе.

ЕДИНСТВО КНИГИ

Кратко охарактеризовав точку зрения Айсфельда, мы видели, что так называемую "песнь благодарения" или псалом, содержащийся во 2 главе, он приписывает источнику, отличному от того, который лежит в основе остальной части книги. Таким образом, в том, что касается ее единства, основной вопрос сводится к тому, какова связь этого песнопения с остальными тремя главами.

Те, кто считает, что этот псалом взят из другого источника, выдвигают следующие аргументы. Во-первых, они говорят, что в 2:2 сказано, что Иона "помолился", однако то, что следует за этим, представляет собой не молитву, а псалом благодарения за спасение. Кроме того, высказывается точка зрения, что этот псалом был воспет до того, как спасение совершилось, ибо только в 11 стихе сказано, что "кит изверг Иону на сушу". Вдобавок к этому, в самом песнопении нет ничего, что указывало бы на пережитое Ионой. Вельхаузен даже считал, что в 6 стихе упоминается о морских водорослях и, следовательно, Иона не мог находится во чреве кита, так как (по его словам) "водоросли в этом чреве не растут". И, наконец, высказывалась мысль, что без данного песнопения текст имеет последовательность, если сразу после 2 стиха перейти к 11.

Возражая на приведенные доводы, прежде всего следует заметить, что если мы уберем 3-10 стихи, то хиастическая структура книги разрушится. книга со всей очевидностью распадается на две половины: 1-2 главы и 3-4 главы. Надо отметить, что 3:1-3а и 1:1-3а, за исключением небольших словесных расхождений, вполне соответствуют друг другу. Более того, 4:2 и 2:2 соответствуют друг другу словами о том, что Иона помолился (wayyithpallel ). В первом случае, перед нами - псалом благодарения, во втором - жалоба. Поэтому, если мы уберем 2:3-10, хиазм книги просто разрушится. Более того, на наш взгляд нет никакого противоречия между высказыванием о том, что Иона помолился и его благодарственной песнью. Разве не является благодарение самой сутью молитвы? (ср., например, Пс. 85, где в молитве (tephillah ) содержатся элементы благодарения).

Однако, Вельхаузен и прочие исследователи, возражающие против подлинности упомянутого отрывка (2:3-10), вообще не понимают смысла псалма. Да, водоросли не растут в чреве кита, однако перед нами не псалом благодарения за спасение из этого чрева, а благодарение за то, что Иона не утонул. Обороты речи, использованные в этом псалме, указывают именно на то, что он мог утонуть, а не на то, что он находился в этом чреве. Более того, нет ни единого намека, который позволял бы думать, что в этом псалме речь идет об избавлении из чрева кита. Представители негативной критической школы совершенно необоснованно наделяют этот псалом тем смыслом, который в нем никогда даже не подразумевался.

Итак, следует считать, что песнь находится на своем подлинном месте. Иона был брошен в море, в чрево преисподней, в глубину, в потоки, в воды, в бездну; его голова была обвита морскою травой, он нисшел до основания гор, был загражден пределами земли (на что еще все это может указывать, как не на море?) Однако, от всего этого ужаса Иону спас кит, приготовленный Господом (wayeman - необходимо принять во внимание это Господнее действие, прежде чем отрицать возможность чуда). Находясь во чреве кита, Иона воздал свое благодарение и затем, когда настало время, кит изверг его на сушу.

В его песнопении много реминисценций на псалмы, которые, согласно их наименованию, приписываются Давиду, а также на те, которые были написаны в его время. Меллер предлагает следующую сравнительную таблицу:

КНИГА ПРОРОКА МИХЕЯ

НАИМЕНОВАНИЕ

Книга названа по имени пророка Михея, более полное имя которого встречается в книге Судей - Michayahu (Суд.17:1, 4). В Септуагинте оно выглядит как Michaias, а в Вульгате - Michaeas .

Все пророчество, содержащееся в этой книге, принадлежит самому пророку. Он был родом из Морасфита, который, наверное, можно отождествить с Морешеф-Гефом их 14 стиха. Его служение проходило во дни царствования Иоафама, Ахаза и Езекии. В книге пророка Иеремии приводятся слова Михея из 3:12, которые он сказал во время царствования Езекии, и на этом основании можно сделать вывод, что Михей был моложе своего современника Исайи. Исторический фон книги такой же, как и в начальных главах Исайи, хотя видно, что Михей не так хорошо знал политическую жизнь столицы, как Исайя. Это, вероятно, объясняется тем, что он жил далеко за ее пределами (обычно Морешеф связывают с Бет Ибримом).

Представители школы современного негативного критицизма не считают, что Михей написал всю книгу полностью. Айсфельд, например, полагает, что им были написаны первые три главы за исключением 2:12, 13. С его точки зрения, заголовок (1:1) вторичен по своей исторической достоверности, а содержание первых семи стихов (1:2-8) были возвещены незадолго до гибели Северного царства. Что касается остальных стихов первой главы (1:9-16), то они имеют отношение к ситуации 701 или 711 годов. В остальной части этого раздела нет никаких ссылок на конкретную историческую ситуацию.

Айсфельд считает, что очень трудно высказать какое-либо мнение об исторической достоверности и подлинности материала, содержащегося в 4:1 - 5:8 и 2:12, 13. Аргументы, приводимые в пользу подлинности данных отрывков, заслуживают внимания, однако Айсфельд полагает, что гораздо обоснованнее было бы отвергнуть их. Во-первых, слова угрозы из 3:12 ослабляются привнесением вторичных обетований. Что касается первых пяти стихов 4 главы (4:1-5), то они встречаются и у Исаии, и вполне возможно, что первоначально это было какое-то анонимное пророчество, приписанное авторству Исайи и Михея. Более того, согласно Иеремии (Иер. 26:18), Михей всего лишь угрожает, но не дает обетования о восстановлении. Что касается остальных частей этого раздела, то в них высказываются мысли, которые встречаются только в разделах, относящихся к более позднему времени: 4:6, 7 и 5:6, 8 - здесь говорится о том, что Господь соберет Свой рассеянный народ; в 4:8-14 содержится эсхатологическое упование на то, что враги Иерусалима будут уничтожены.

Пятая глава (5:9-14) напоминает об Исаие (Ис. 2:6-8), и по всей вероятности, первоначально это было предупреждением Божьего народа, которое позднее переросло угрозу, обращенную к чужеземным народам. Что касается шестой главы, то в ней первые восемь стихов (6:1-8), по-видимому, принадлежат Михею, так же как и 6:9-16 и 7:16. С другой стороны, отрывок 7:7-20 был написан позднее, вероятно, во второй половине 6 века до н.э., когда появились стихотворные отрывки 56-66 глав Исаии. По сути дела, между этими двумя отрывками есть определенное сходство. Более того, как 4:1 - 5:8 вместе с 2:12-13 (обетование) были связаны с 1-3 (угроза), так и 7:7-20 (обетование) связаны с 5:9 - 7:6 (угроза). Этот двойной ряд угроз и обетований можно объяснить тем, что, по-видимому, первоначально существовали два собрания пророчеств Михея о бедствиях. Позднее, к каждому из них было прибавлено заключение в виде обетования. Возможно, однако, что существовало лишь одно собрание, вбирающее в себя подлинный материал, которое позднее было расширено заключительным обетованием о спасении (Heilsweissagung ), однако, кроме того, оно было расширено и в середине, поскольку 3:12, по-видимому, тоже требует такого заключения. Сначала были вставлены первые пять стихов (4:1-5), а затем другие подобные пророчества о спасении.

Таковы соображения Айсфельдта, на которые мы теперь попытаемся ответить.

книга в какой-то мере действительно лишена единой связи. Михей не излагает никакого пространного аргумента, переходящего из одной главы в другую, но подобно Исайе (в заключительной части книги) переходит от одной темы к другой. Именно такая картина как-будто и говорит в пользу того, что авторов было несколько, хотя на самом деле это не так.

Мы не можем признать обоснованной никакую точку зрения, которая по богословским соображениям утверждала бы, что идея спасения, выраженная в этой книге, не могла возникнуть в тот период, когда пророчествовал Михей. Нет никаких объективных данных, которые свидетельствовали бы в пользу того, что в эпоху Михея такой идеи не было. В его книге есть отрывки, очень сходные с теми, которые встречаются в трудах его современников. Если (пытаясь отстоять натуралистическую теорию, согласно которой религиозные взгляды Израиля претерпевали определенное развитие) мы будем настаивать, что эти отрывки тоже следует датировать более поздним периодом, наши действия будут совершенно неоправданы.

И, наконец, мы поступим неправильно, если, обращаясь к упомянутому отрывку из Иеремии (Иер. 26:18), станем утверждать, что он якобы указывает на то, будто пророчество Михея состоит из одних только угроз. Не надо забывать, что Иеремия был признан достойным смерти, потому что возвещал грядущую гибель. Тем не менее некоторые из князей говорили, что, поскольку он пророчествует именем Господа, его нельзя осуждать на смерть. Кроме того, нашлись и старейшины, заявившие, что во дни царя Езекии Михей пророчествовал таким же образом. Итак, в данном случае упоминание о Михее было сделано лишь для того, чтобы сравнить его поведение в определенный период с той ситуацией, в которой оказался Иеремия. Следовательно, этот отрывок никоим образом нельзя рассматривать как характеристику всех пророчеств Михея, и совершенно неоправданно видеть в нем доказательство того, что Михей возвещал только угрозы.

АНАЛИЗ

а.1:1-2:13. Грозные пророчества об Израиле и Иуде

1. 1:1. Надпись. По-видимому, эта надпись была сделана рукой самого Михея. По крайней мере, нет достаточных оснований это отрицать. Если ее сделал не Михей, то тогда, наверное, она принадлежит перу переписчика, который вставил ее, находясь под водительством Святого Духа.

2. 1:2-16. В этом разделе говорится о Божьем гневе на Самарию и Иуду. Оба царства творят зло, и Господь накажет их. Вступительное слово "слушайте" (1:2) появляется и в других местах (3:1 и 6:1). Нет оснований утверждать, что 1:5b, 6, 8, 9 написаны не Михем. Образный язык этого описания, нельзя рассматривать как доказательство того, что оно не согласуется с историческими событиями 722 года до н. э. Яркую картину разрушения Самарии, нарисованную Михеем, следует связывать с судьбой самого народа, и не рассматривать ее как подробное описание того, что произойдет с городом как таковым.

3. 2:1-13. В данном отрывке повествуется о причинах Божьего недовольства. В первых одиннадцати стихах описываются греховные поступки народа и говорится о том, почему Господь решил наказать его. В 12-13 стихах возвещается грядущее избавление.

Нет достаточных оснований утверждать, что обетование, содержащееся в этих двух стихах, не принадлежит Михею. Эти стихи - кульминация первого раздела книги, а что касается изменения темы, то это можно объяснить фрагментарным характером повествования.

b.3:1-5:15. За наказанием последует восстановление

1. 3:1-12. В этом отрывке содержится второе обличение, в котором пророк продолжает описывать всю греховность Божьего народа и которое достигает своей вершины в возвещении о гибели Иерусалима (12 стих). (Обратите внимание, что между этим отрывком, который признается подлинным, и 1 стихом 4 главы, авторство которого оспаривается, существует определенное фразеологическое сходство, что выражено в употреблении фразы "гора Дома").

2. 4:1 - 5:1. Утверждение Божьего царства, исполненного славы.

С незначительными расхождениями первые три стиха четвертой главы (4:1-3) встречаются у Исайи (Ис. 2:2-4). Возможно, что оригинал был у Михея, однако возможно, что оба пророка обращались к какому-то одному, более раннему пророчеству. Так или иначе, но в отличие от Исайи, содержащееся в этих стихах пророчество Михея имеет более тесную связь с последующими стихами. Нет никакого сомнения, что в 8 веке эти чудесные обетования о будущем спасении были широко распространены. Если утверждать, что они не принадлежат перу пророков указанного периода, то тогда придется сказать, что эти пророки были всего лишь морализирующими ораторами, людьми, осуждавшими грех и призывавшими к покаянию, но не имевшими никакой надежды, которую могли бы предложить своему народу. (Сравни также 4:3 с Иоиль 3:10; 4:7 с Ис. 24:24; 4:9 с Ис. 13:8 и 21:3; 4:13а с Ис. 41:15, 16; 4:13b с Ис. 23:18).

3. 5:2-15. Рождение нового Царя и Его Царство. Во 2-ом стихе данного отрывка возвещается рождение Царя-Мессии. Его человеческая природа подчеркивается тем, что он родится в Вифлееме, а его подлинная божественная природа - тем, что его происхождение (motsa‘othau ) - из начала (miqqedem ), от дней вечных (mime‘olam ). (Ср.5:5 с Ис. 9:6; 5:13 с Ис. 2:8).

с. 6:1-7:20. Наказание народа и эсхатологическое Божье милосердие

1. 6:1-16. Господь сетует на свой народ. Борьба Господа заключается в том, что Он совершил для своего народа много благодеяний, однако тот по-прежнему остается непокорным. Народ (по-видимому, персонифицированный и представленный в лице какого-то неизвестного представителя его интересов) спрашивает: как можно приблизиться к Господу и предстать пред ним? Ответ заключается в том, что для этого необходимо смиренное послушание Его воле.

Сравните 6:2 с Осия 4:1 и 12:2; 6:4 с Амос 2:10; 6:7 с Ис. 1:11; 6:8 с Ис. 1:17 и Осия 6:6; 6:11 с Осия 12:7; 6:14 с Осия 4:10. Эти сравнения, предложенные Рэйвеном, ясно показывают связь данной главы с пророчеством того времени.

2. 7:1-20. Обличение и обетование. (Сравните 7:1 с Ис. 24:13 и Осия 9:10; 7:2 с Ис. 57:1; 7:3 с Ис. 1:23 и Осия 4:18; 7:10 с Иоиль 2:17; 7:11 и Ам. 9:11). Надо отметить, что между Мих. 7:7 и Ис. 40-66 существует определенное сходство, что, однако, не означает, будто оба раздела были написаны в период после плена. У меня нет достаточных оснований, с помощью которых можно было бы утвержадь, что данные стихи не принадлежат Михею. Вельхаузену кажется, что между первыми шестью стихами этой главы и всей остальной частью существует глубокий разрыв, однако нет никаких оснований утверждать, что в первых шести стихах якобы нет и намека на утешение, ниспосланное народу. Правильнее считать, что здесь, как и в других местах, происходит чередование обличения и благословения. Разве нельзя использовать такой метод?

ЦЕЛЬ

Цель этой небольшой книги, которая, по-видимому (в силу ее фрагментарного характера), является кратким изложением пророческого служения Михея, заключается в том, чтобы пояснить, почему Бог недоволен Своим народом, возвестить, что за грех он понесет наказание, а также вселить в него надежду, что спасение непременно наступит с приходом Божественного Мессии.

КНИГА ПРОРОКА НАУМА

НАИМЕНОВАНИЕ

В книге говорится, что Наум родом из Елкоса, точное местоположение которого неизвестно, хотя Иероним, например, считал, что речь идет о некоем месте под названием Елкеси в северной Галилее. Существует точка зрения, согласно которой можно говорить об Алкуше (пять миль к северу от Мосула), однако такое предположение в высшей степени спорно. Согласно Псевдо-Епифанию это место находилось в Иудее, неподалеку от Элевтерополиса. Возможно, что это так, поскольку в 1:15 действительно упоминается об Иудее, а это дает основание думать, что пророк и был оттуда родом.

По всей вероятности, Наум совершал свое служение в период между 664-663 годами до н. э. (когда Ассирия под предводительством Ассурбанипала (Ашурбанипала) захватила Фивы (или Но-Аммон, как о них говорится в 3:8), причем это событие рассматривается уже как совершившееся) и 612 годом до н. э. (когда была разрушена Ниневия). Более точная датировка невозможна.

Тема пророчества, возвещаемого Наумом, - падение Ниневии. Первая глава начинается со вступительного псалма, в котором пророк прославляет Божье величие, возвещает о наказании врагов Господа и о благодеяниях, оказанных тем, кто верит в Него. Затем, во 2 главе он живым языком описывает осаду Ниневии и ее гибель, а в 3 объясняет, почему этот город пал. Таким образом, книга представляет собой законченное единое произведение и во всей своей полноте может рассматриваться как труд самого пророка.

Тем не менее Пфайфер считает, что Науму принадлежит только триумфальное песнопение (2:3 - 3:19). Приблизительно в 300 году до н. э. неизвестный редактор предпослал этому песнопению упомянутый псалом, который он записал на основании не совсем точных воспоминаний. Псалом (1:2-10) не имел ничего общего с падением Ниневии и был вставлен потому, что внешне вполне соответствовал контексту. Что касается промежуточного материала (1:11 - 2:2), то здесь Пфайфер считает, что отчасти эта работа редактора, а отчасти - первоначальный раздел упомянутого триумфального песнопения Наума.

Теория Пфайфера субъективна и лишена оснований. Разве не могло случиться так, что пророк сам предпослал своей вести первую главу, видя, что в своем величественном описании Божьей славы и силы она вполне может служить прологом?

КНИГА ПРОРОКА АВВАКУМА

НАИМЕНОВАНИЕ

Книга названа по имени пророка Аввакума. В Септуагинте это имя читается Ambakouk , в Вульгате - Habacuc .

О жизни пророка можно узнать только из самой книги. Точная датировка пророчества затруднена, хотя в 1:5-6, по-видимому, упоминается время, когда до халдейских завоеваний оставалось совсем недолго. Период халдейского владычества длился с 625 по 539-538 годы, и, следовательно, служение Аввакума могло протекать во время царствования Манассии. Если, однако, допустить, что в указанном отрывке речь идет об угрозе, нависшей над Иудеей со стороны халдеев, которая во-видимому, впервые зримо заявила о себе в битве при Каркемише (Кархемисе) (605 год), то в таком случае (как считают многие исследователи) Аввакум пророчествовал во время царствования Иоакима.

Не так давно Дум, Торри и другие исследователи, решив, что в этом отрывке речь идет не о халдеях (kasdim ), а о киприотах (kittim ), стали утверждать, что пророчество было направлено против Александра Великого и македонян. Надо, однако, сказать, что такое предположение субъективно и не подтверждается текстом.

Новая точка зрения была предложена Бруно Балшейтом, который заявил, что в указанном отрывке слово "халдеи" использовано в метафорическом смысле, как сегодня, например, многие европейские народы зовутся гуннами. Таким образом, сказанное в книге якобы вполне согласуется с эпохой Александра. Предположение интересное, но и для него нет никаких объективных оснований. Михей и Исайя уже раньше предсказали крушение Иудеи от рук халдеев, и поэтому евреи, по всей вероятности, знали, кто их враг. Следовательно, вполне возможно, что пророк начал свою проповедь, когда халдеи впервые появились на горизонте.

Представители негативного критицизма считают, что книга не могла быть написана одним человеком. Прежде всего они утверждают, что псалом из 3 главы никак не связан с первыми двумя главами. Согласно Пфайферу автор этого стихотворения жил во 4 или 3 веках и с умыслом написал его в архаическом стиле, подражая 33 главе книги Второзакония и 5 главе книги Судей. Одним из первых, кто настаивал на датировке периодом после пленения, был Бернхард Штаде (1884), за которым последовали многие другие ученые.

Что касается первой и второй глав, то здесь мнения довольно сильно расходятся. Гизебрехт, например, утверждал, что 5-11 стихи 1 главы находятся не на своем месте и что после 4 стиха сразу должен идти 12. Эту точку зрения разделяет Карл Будде, согласно которому отрывок 1:5-11 должен идти после 2:4. Именно этот отрывок (1:5-11, в котором упоминается о халдеях) и является спорным вопросом в обсуждении данной книги. Мы считаем, что в нем говорится о реальном историческом событии (нет никаких оснований думать иначе) и что, следовательно, он находится там, где и должен быть.

И, наконец, следует сказать, что нет достаточных оснований и для того, чтобы отделять 3 главу от двух первых. Прежде всего, нельзя не заметить, что в обоих разделах обсуждается одна и та же тема. Обнаруживается глубокое сходство и в языке. Как в первой главе (1:4, 13), так и в третьей (3:13) враг назван "нечестивым" (rasha`). В начале третьей главы (3:2), вероятно, упоминается о видении из второй главы (2:3-5). Более того, о третьей главе сказано, что это молитва пророка Аввакума (1 стих). Да, глава начинается и заканчивается упоминанием специальных музыкальных терминов, однако на основании этого нельзя утверждать, что Аввакум не мог ее написать, поскольку в связи с книгой Псалмов эти термины, очевидно, использовались и в период до пленения. В своем важном исследовании, посвященном анализу этого псалма, В.Ф. Олбрайт утверждает, что вся книга представляет собой единое целое и что ее следует датировать периодом между 605 и 589 годами до н.э.

В трех коротких главах этого небольшого пророчества содержится удивительно прекрасная весть. пророк начинает с сетований. Он вопиет против порока и насилия, однако его вопля никто не слышит (1:2-4). И вот в ответ на его сетования начинает говорить Господь. Господь не позволит, чтобы народ избежал наказания. Он действует. Он поднимет другой народ, жестокий и необузданный, который и накажет Божьих избранников. Этот народ (характер которого описывается довольно яркими красками) будет служить Господу орудием для наказания Его собственного народа. Однако народ, избранный для наказания, сам возгордится и за это будет наказан (1:5-11).

Далее пророк говорит о том, что Господь чист и праведен, однако, есть нечто, чего пророк все-таки не понимает. Да, этот враждебный народ накажет израильтян, однако он будет наказывать тех, кто праведнее его самого. "Чистым очам твоим не свойственно глядеть на злодеяния, и смотреть на притеснение Ты не можешь. Для чего же ты смотришь на злодеев и безмолвствуешь, когда нечестивец поглощает того, кто праведнее его?" (1:13). Господь чист, но почему же Он попускает такое?

Ответа ждать недолго: он содержится в чудесном отрывке из 2 главы: "Вот, душа надменная не успокоится, а праведный своею верою жив будет" (2:4). Речь идет о том, что у надменных, то есть, халдеев, нет веры, и поэтому они будут наказаны. Жив будет только тот, у кого она есть. Перед нами сравнение, построенное на контрасте между теми, кто верует (праведники), и теми, кто исполнен гордыни. Такой контраст разъединяет не только халдеев и богоизбранный Израиль, но и все человечество. Если человек горделив и высокомерен, то это само по себе уже является признаком погибели. Так и с халдеями: Бог избрал их Своим орудием, но они возгордились свершенными подвигами, и потому их ждет смерть. Таким образом, первоначально этот стих указывал на конкретную ситуацию, однако апостол Павел был совершенно прав, когда использовал его для того, чтобы выразить мысль, согласно которой "праведный верою жив будет". По сути дела, перед нами одна и та же ситуация, поскольку жизнь, о которой говорит пророк Аввакум - это не просто обычное земное существование, но жизнь с Богом в ее самом глубочайшем смысле. Многие современные критики не улавливают всей глубины слов, сказанных пророком.

В свете этого глубокого пророческого речения становится возможным осмыслить и пять последующих возвещений о горе, обращенных к врагу, и песнь восхваления (глава 3).

КНИГА ПРОРОКА СОФОНИИ

НАИМЕНОВАНИЕ

Согласно 1:1 это пророчество было произнесено Софонией во время царствования Иосии. По всей вероятности (хотя об этом нельзя говорить с полной определенностью), Софония провозгласил свою весть за некоторое время до того, как этот царь начал свою реформу. Из некоторых отрывков (1:4-6, 8-9,12 и 3:1-3, 7) мы узнаем, что к моменту возвещения пророчества духовное и нравственное состояние богоизбранного народа было крайне низким.

Родословная пророка прослеживается на четыре поколения назад вплоть до Езекии. Поскольку Софония - единственный пророк, родословие которого прослеживается так далеко, можно предположить, что для этого есть какая-то особая причина, и, по-видимому, она кроется в том, что упомянутый Езекия и иудейский царь Езекия - одно и то же лицо. Если это так, то тогда получается, что у Софонии - царские предки, и, следовательно, он, вероятно, был своим человеком при дворе, где мог слышать все то, что легло в основу его вести.

Согласно некоторым современным исследователям, книга была пересмотрена позднейшими редакторами, но относительно конкретных деталей особого единства во мнениях не наблюдается. В этом смысле характерной фигурой можно считать Айсфельдта. Он считает, что за исключением некоторых небольших пояснений и переработок (Uebermalungen ), которые действительно могли иметь место, нет оснований сомневаться в подлинности первой половины книги (1:2 - 2:3). С другой стороны, подлинность заключительной части второй главы вызывает сомнение (2:4-15), и, по меньшей мере, надо признать, что здесь были сделаны добавления, относящиеся к периоду после пленения (особенно это касается начала и конца 7 стиха). Что касается 3 главы, то, согласно тому же Айсфельдту, первые тринадцать стихов принадлежат Софонии, хотя в 8-10 стихах заметно влияние редакторской работы. 14-17 стихи тоже могли быть написаны Софонией, однако, поскольку содержащиеся в них эсхатологические добавления были делом обычным, их, наверное, тоже надо рассматривать как позднейшую вставку. Равным образом 18-20 стихи тоже не принадлежат пророку и были написаны во время плена или после него.

Однако эти доводы весьма субъективны, и нет достаточных оснований считать, что в данной книге содержатся какие-либо отрывки, не написанные Софонией.

ЦЕЛЬ И АНАЛИЗ

Цель Софонии заключается в том, чтобы предостеречь народ от надвигающейся гибели. Он описывает день гнева, но в то же время указывает и на грядущее освобождение. книга разделяется на три основные части:

1. День Господень (1:1 - 2:3). Общая тема этого раздела намечается во 2 стихе, где сказано, что Господь истребит все с лица земли. Затем пророк конкретизирует эту тему, упоминая об Иудее, Иерусалиме, о всех тех, кто там находится, о людях и животных, о всех проявлениях идолопоклонства и о царском семени, - все это будет уничтожено (1:3-13). Ярко описав грядущее наказание, Софония возвещает о том, что день Господа близок. Он описывает его в сильных драматических выражениях, и это описание легло в основу средневекового гимна "Dies Irae " (1:14-18). В начале 2 главы (2:1-3) говорится о Божьем милосердии: еще есть время покаяться и взыскать Господа (этим призывом пророк и завершает данный раздел).

2. Пророчества о языческих народах (2:4-15). Как и многие другие пророки, Софония обращается к язычникам, чтобы обличить их в совершенных ими грехах и, следовательно, оставить без оправдания в день Божьего гнева, и в довершение показать им, что, в конечном счете, судьба народов находится в руках Господа, что Он непременно накажет всех, кто жестоко обходился с Его народом. Таким образом, пророчества о язычниках являются неотъемлемой частью пророческой вести, и считать, что они были написаны какими-то позднейшими редакторами, значит просто не понимать их подлинной природы и предназначения.

Сначала Софония говорит о Газе и Филистимской земле (стихи 4-7), а затем осуждает Моава и Аммона за их враждебное отношение к Израилю (стихи 8-11); далее говорится о том, что Эфиопия и Ассирия (особенно Ниневия) тоже погибнут (стихи 12-15).

3. В 3 главе (3:1-20) описываются прегрешения Иерусалима и будущее спасение. В первых семи стихах пророк возвещает горе (hoi ) Иерусалиму и описывает его грех, а затем (стихи 8-20) провозглашает грядущее избавление. Останется подлинный Израиль, чистый остаток, и дщерь Сиона воспоет в ликовании, ибо всемогущий Господь пребудет посреди оставшихся, которых спасет.

КНИГА ПРОРОКА АГГЕЯ

НАИМЕНОВАНИЕ

Нет достаточных оснований считать, что вся книга была написана кем-то другим. Согласно Ротштайну после 1:15а должен следовать отрывок 2:15-19, а затем - упоминание о двадцать четвертом дне шестого месяца; что касается промежуточного отрывка (2:10-14), то он датируется двадцать четвертым днем девятого месяца; считается, что такая перестановка помогает понять, почему (с точки зрения некоторых исследователей) в 2:10-19 происходит изменение темы. Кроме того, некоторые ученые считают, что в 1:1-11 текст был расширен или изменен. Айсфельдт полагает, что здесь могли быть добавлены какие-то части из двух малых собраний.

Однако все эти предположения не являются необходимыми, поскольку в своем настоящем виде данное пророчество является единой вестью. Когда пленники вернулись из Вавилона в Палестину, они были преисполнены больших надежд. Кир Великий издал указ, согласно которому евреям было дано полное право восстановить Иерусалимский храм. Чувствуя его покровительство и зная об этом разрешении, евреи вернулись в обетованную землю. Тут, однако, их ожидали трудности. Появляются недоброжелатели, изо всех сил старающиеся расстроить работу. Строительство храма прекратилось примерно на пятнадцать лет, и общая картина была довольно плачевной.

На втором году царствования персидского царя Дария (то есть в 520 году до н. э.) на исторической сцене появляются два великих пророка - Аггей и Захария. Согласно книге Ездры (5:1 и 6:14), иудеи занимались строительством во время процветания по пророчеству этих двух мужей. Что касается Аггея, то о нем ничего не известно. По всей вероятности, он родился в Вавилонии во время плена и вернулся в Палестину с первыми пленниками. Если это так, то вполне возможно, что в Вавилоне он познакомился с Даниилом.

АНАЛИЗ

Аггей оставил нам краткое пророчество, которое можно разделить на четыре раздела:

1. 1:1-15. Весть этого отрывка был возвещена в первый день шестого месяца на втором году правления Дария (то есть приблизительно в августе-сентябре). Аггей обращает свою весть к вождям иудейского народа: правителю Иудеи Зоровавелю и первосвященнику Иисусу. Он начинает с описания мыслей народа. Народ говорит, что еще не пришло время для восстановления дома Господня. пророк осуждает такую позицию. Народ живет в украшенных домах, в то время как Господень храм лежит в запустении. Народ заботится о том, чтобы его дома были укреплены и защищены, чтобы они выглядели раскошно, и в то же время почти нисколько не заботится о доме Божием. Посему пришло время взглянуть, как он живет.

Господне благословение не будет дано этому народу по причине его собственного принебрежения. "Вы сеете много, а собираете мало; едите, но не в сытость; пьете, но не напиваетесь; одеваетесь, а не согреваетесь; зарабатывающий плату зарабатывает для дырявого кошелька" (1:6). Аггей призывает народ начать строительство храма; Господь будет благоволить к нему и будет прославлен. Выслушав эту серьезную весть, вожди народа и сам народ убоялись Господа и в двадцать четвертый день шестого месяца (т. е. спустя ровно двадцать четыре дня после того, как Аггей возвестил об этом) приступили к строительству храма, о котором забыли.

2. 2:1-9. Вторую весть Аггей воспринял от Господа в двадцать первый день седьмого месяца. По существу, это весть утешения и надежды. По-видимому, еще были живы те, кто помнил славу первого Храма, который построил Соломон и который в 587 году разрушил Навуходоносор. Нынешний храм не идет ни в какое сравнение с тем величественным строением, однако причин для отчаяния нет. Господь по-прежнему пребывает со Своим народом и по-прежнему сохраняет силу Завета, который Он заключил с ним во время исхода из Египта. Слава второго храма даже превысит славу первого. Господь пошлет "Желаемого всеми народами" и "наполнит Дом сей славою" (2:7). В результате "слава сего последнего храма будет больше прежнего, говорит Господь Саваоф" (2:9). Перед нами мессианское обетование. "Желаемый всеми народами" - это не кто иной, как Сам Мессия. Внимательный читатель увидит, что благословения, которые Господь здесь обещает, по своей природе духовны. Быть может, второй храм никогда не сравнится с первым по внешнему блеску и величию, но его слава далеко превзойдет славу первого и воссияет после того, как Господь потрясет небо и землю, море и сушу (ср. Евр. 12:26-28).

3. 2:10-19. Третье откровение было дано Аггею на двадцать четвертый день девятого месяца (то есть два месяца спустя после предыдущего откровения). В этом разделе пророк стремится объяснить народу, что подобно тому, как чистое оскверняется от соприкосновения с нечистым, так прежнее отношение этого народа к своему Господу и Его дому оскверняется их делами, и посему Господь не дает им благословения. Однако, отныне Господь будет благословлять. "Есть ли еще в житницах семена? Доселе ни виноградная лоза, ни смоковница, ни гранатовое дерево, ни маслина не давали плода; а от сего дня Я благословлю их" (2:19).

4. 2:20-23. Это откровение (последнее), которое является вестью утешения, было дано пророку в тот же день, что и предыдущее. В нем говорится, что Господь утвердит Зоровавеля. Это означает, что Он благоволит к избранному народу и, несомненно, исполнит по отношению к нему Свои обетования благословения. Господь отнимет силу у языческих народов и непреложно явит милость Своему народу.

КНИГА ПРОРОКА ЗАХАРИИ

НАИМЕНОВАНИЕ

Эта книга названа по имени самого пророка - Zekar-yah . В Септуагинте и Вульгате оно пишется Zacharias .

О Захарии говорится, что он был сыном Варахии, сыном Адды (1:1). Быть может, этот Адда (или Иддо) был левитом, вернувшимся в Палестину (Неем. 12:1; 4, 16). Если это так, то тогда Захария был священником и, следовательно, о нем упоминается в той же книге Неемии (Неем. 12:16). В начале своего служения пророк был еще молод, и его ранним современником являлся Аггей. Служение Захарии началось через два месяца после служения Аггея.

Одним из первых, кто усомнился в подлинности этой книги, был кембриджский исследователь Джозеф Мид (1653). Его смутило, что в Евангелии от Матфея (27:12) приводится цитата из Захарии (Зах. 11:12), приписанная авторству Иеремии, и он решил, что 9-11 главы не были написаны Захарией, что они датируются периодом до плена и принадлежат перу Иеремии. Вопрос приобрел остроту, и ученые начали рассматривать его не так, как прежде. В 1700 году на защиту Мида встал Ричард Киддер, утверждавший, что 12-14 главы тоже были написаны Иеремией.

В 1785 году Уильям Ньюкам заявил, что 9-11 главы были написаны до падения Самарии (быть может, где-то во время служения Осии), а что касается 12-14 глав, то они были написаны позднее, в период между смертью Иосии и разрушением Иерусалима. Таким образом, Ньюкам считал, что в 9-14 главах ему удалось обнаружить два фрагмента, датируемых периодом до плена.

В 1792 году Н. Корроди, не признававший теорию допленного написания книги пророка Захари, предположил (как раньше, в 1644 году, это сделал Гротиус), что 9-14 главы были написаны много лет спустя после служения Захарии. Мнения ученых разделились: одни считали, что книга была написана до плена, другие утверждали, что она была написана после Захарии, тогда как третьи решительно настаивали на единстве и исторической достоверности всего пророчества. В 1824 году в четвертом издании своего "Введения" Айхгорн высказал точку зрения, согласно которой 9-14 главы следует датировать довольно поздним периодом. Он считал, что в отрывке 9:10 - 10:12 описывается вторжение Александра Великого (322 г. до н. э.), а отрывок 13:7 - 14:21 - это песнь утешения по случаю смерти Иуды Маккавея (161 г. до н. э.). За Айхгорном последовали другие ученые, утверждавшие, что упомянутые главы относятся к позднему периоду греческих завоеваний, однако были и такие (например, Розенмюллер и Хитциг), кто заявлял, что они были написаны до плена. Со временем сторонников второй точки зрения становилось все больше, и начиная с 1842 года критическое исследование источников Ветхого Завета в большей или меньшей степени разделилось на два лагеря: тех, кто отстаивал единство всего пророчества, и тех, кто утверждал, что 9-14 главы были написаны до плена.

В 1881-1882 годах Штаде дал новое направление критическому отношению, заявив, что упомянутые главы были написаны во время Диадохов (306-278 до н. э.), и это привело к оживлению гипотезы, согласно которой вся книга появилась после служения Захарии. Сегодня ученый мир разделился на тех, кто отстаивает единство всей книги (Робинсон, Дэвис, Меллер) и тех, кто считает, что упомянутые главы были написаны в эпоху греческих завоеваний (в основном, в 3 веке до н. э.). Что касается гипотезы написания до пленения, то сегодня, насколько нам известно, она не имеет сторонников, хотя некогда о ней торжественно было заявлено как об одном из "самых надежных результатов современного критицизма" (так написал Дистель в 1875 году).

Обращаясь к теории, что 9-14 главы были написаны после Захарии, было бы полезно рассмотреть ее в том виде, в каком она была недавно изложена одним из самых способных и ученых ее сторонников - Отто Айсфельдтом.

Согласно Айсфельдту, в отрывке 9:1-17 и, быть может, в 10:1-2 содержатся некоторые архаизмы, например, упоминание о царе Газы (5 стих). Однако в этих же отрывках есть и свидетельства довольно позднего времени (например, упоминание о Греции в 13 стихе - уawan ). Айсфельдт считает, что в этих отрывках выражается угроза владычеству Селевкидов на Сионе, а также обетование об утверждении там мессианского царства. Однако, нельзя однозначно решить, идет ли речь о начале правления Селевкидов (приблизительно 300 год до н. э.) или о периоде Маккавеев.

В следующем отрывке (10:3 - 11:3) можно найти еще более ясные признаки позднейшего периода, хотя даже здесь можно отыскать архаизмы. Особенно следует обратить внимание на 6-10 стихи, где, вероятно, говорится о плене и великом рассеянии. Весь отрывок надо рассматривать как угрозу Диадохам, причем как Селевкидам, так и Птолемеям. Поскольку в нем описывается та же ситуация, что и в 9:1 - 10:2, оба раздела могут принадлежать одному и тому же автору.

В отрывках 11:4-17 и 13:7-9 нет ни одного архаизма, и они, вне всякого сомнения, восходят к периоду греческих завоеваний. Более того, можно сказать, что с ними согласуются события двух десятилетий: до маккавейского восстания и периода маккавейских войн. Напрашиваются два толкования, не лишенные определенных затруднений. Одно предлагает Марти, считающий, что добрый пастырь из 11 главы - это Ония IV, злой пастырь - Алким, а три пастыря из 8 стиха - это Лисимах, Ясон и Менелай. Согласно другой точке зрения (ее отстаивает Селлин) добрый пастырь - это Ония III, злой пастырь - Менелай, а три других - это Симон, Менелай и Лисимах, которых вытеснил уже упомянутый Ония III. Сторонники первой точки зрения утверждают, что отрывок был написан около 160 года до н. э., сторонники второй - в 150-140 г.г. до н. э.

Согласно Айсфельдту, в отрывке 12:1 - 13:6, как в никаком другом, содержится много указаний на довольно поздний период написания, и прежде всего там, где дело касается эсхатологической перспективы. В случае с "Тем, Которого пронзили" (12:10-12), речь, по-видимому, идет о каком-то конкретном событии, однако нельзя с уверенностью сказать, о каком именно.

Что касается 14 главы, то она тоже была написана позднее, причем ее могли писать несколько человек, так как содержащиеся в ней взгляды на День Господень в какой-то мере противоречивы. Точное время ее написания определить трудно.

В ответ на гипотезу, согласно которой рассматриваемая нами книга была написана после Захарии (и возражая против данной точки зрения вообще), мы хотели бы высказать следующие соображения:

1. Основным и самым сильным аргументом, который обычно приводится в пользу того, что книга якобы была написана после служения Захарии, является упоминание о греках, "сынах Ионии" (9:13). Считается, что греки (то есть, Селевкиды) угрожали Сиону и в то время рассматривались как главенствующая в регионе сверхдержава. Однако против такого истолкования есть серьезные возражения. Пророчество говорит о поражении, а не о победе Ионии (Явана). В этой связи пророк просто призывает пленников вернуться на твердыню (12 стих). Следовательно, описываемая ситуация вполне согласуется с эпохой Захарии, а не относится к более позднему времени. Перед нами не описание какого-то реального сражения, а апокалиптическое видение грядущей победы. Нет сомнения, что во времена Захарии Греция была весьма значительным государством.

2. В обеих частях книги нет никаких ссылок на реально царствующего израильского царя. Да, в отрывке 12:7 - 13:1 упоминается о "доме Давидовом", однако, тщательное истолкование этого отрывка показывает, что речь не идет о неком реальном царствующем правителе. Единственный царь, о котором говорится в обеих частях - это Мессия (ср. 6:12, 13 и 9:9). Более того, в Его описании, содержащемся в обеих частях, нет никаких существенных различий, и, следовательно, все это вполне мог написать один человек.

3. Кроме того, важно отметить, что в обеих частях книги дома Израиля и Иуды рассматриваются как нечто единое, а это вполне согласуется с эпохой Захарии. (Ср., например, 1:19; 8:13 и 9:9, 10, 13; 10:3, 6, 7).

4. В обеих частях книги встречаются некоторые характерные выражения. Так, например, фраза "так что никто не ходил по ней ни взад, ни вперед" встречается как в 7:14, так и в 9:8 (me`over umishshav ). Выражение "говорит Господь" (ne`um yehowah ) появляется в 10:12; 12:1, 4; 13:2, 7, 8, а также около четырнадцати раз в первой части книги. О Божьем провидении говорится как об "очах Господа" (3:9; 4:10 и 9:1). Выражение "Господь сил" ("Господь Саваоф", "Господь Вседержитель") встречается как в 1:6, 12; 2:9, так и в 9:15; 10:3; 12:5 и т.д. Глагол kal of yashav ("населять") используется в пассивном значении в 2:8; 7:7 и 12:6; 14:10, и лишь изредка - вне данного пророчества. Можно отметить и сходство некоторых выразительных оборотов (ср. 2:10 с 9:9). Хотя все это полностью не доказывает, что книга обладает литературным единством, но во многом говорит в пользу этого.

5. Захария (как до него Исайя) - это пророк-благовестник, и евангельский акцент чувствуется в обеих частях книги.

6. Необходимо отметить и то, что в обеих частях язык остается чистым. Примечательно, что он лишен арамейских выражений. Пьюси отмечает, что "в обеих (частях) наблюдается определенная полнота языка, возникающая в результате размышления над одной и той же мыслью или словом: и там, и тут для большей выразительности о целом и его частях упоминается вместе. В результате в обеих частях стих делится на пять разделов, что противоречит обычному правилу еврейского параллелизма". В качестве примера автор приводит 6:12; 9:5 и 12:4. Такой принцип построения становится ясным, если мы рассмотрим следующий отрывок:

Увидит это Аскалон и ужаснется,

И Газа, и вострепещет сильно,

И Екрон, ибо посрамится надежда его;

Не станет царя в Газе,

И Аскалон будет необитаем (9:5).

Итак, учитывая приведенные соображения, можно сказать, что в книге пророка Захарии есть более глубокое, чем это может показаться на первый взгляд, подчеркнутое единство.

7. И, наконец, надо отметить, что среди тех, кто считает, что Захария не мог написать 9-14 главы, нет единой точки зрения. Одни считают, что эти главы представляют собой единое целое и что они были написаны до вавилонского плена или после него, но не признают авторство Захарии. Другие утверждают, что 9-11 главы восходят к 8 веку, а 12-14 - к началу 6, ко времени Диадохов или даже Маккавеев. Третьи датируют 9-14 главы 3 и 2 веками и считают, что они были написаны автором-апокалиптиком, работавшем в стиле пророчеств, написаных до плена. И, наконец, четвертые делят всю книгу на четыре части. Отсутствие единой точки зрения даже по отношению к упомянутым спорным главам со всею силою показывает, что ученым так и не удалось прийти к единому взгляду, который можно рассматривать как удовлетворительную альтернативу авторству Захарии.

АНАЛИЗ

а. Захария 1-6. Введение

В восьмом месяце, на втором году царствия Дария, к Захарии было обращено слово Господне, после чего он начал произносить свою весть с призыва покаяться и не делать того, что делали предки Израиля. Таким образом, основная тема книги выражается в словах: "Обратитесь ко Мне... и Я обращусь к вам".

б. 1:7 - 6:15. Ночные видения

1. 1:7-17. С помощью Своих посланников Господь видит все, что происходит на земле. Муж на рыжем коне (8 стих) - это Ангел Господень, всадники - Господни слуги, которые скачут по земле, возвещая Его повеления. Они сообщают, что вся земля населена и спокойна, однако Иерусалим и Иуда по-прежнему страдают от последствий Божьего негодования. На вопрос, сколько времени все это продлится. Господь устами Своего посланца (стих 13, "ангел, говоривший со мною", которого, кстати, необходимо отличать от Ангела Господня) возвещает, что в должное время Его гнев изольется на другие народы, а Иерусалим и Храм будут восстановлены.

2. 1:18-21. Первые видения. Четыре рога символизируют врагов Божьего царства, а четыре рабочих - тех, кто поразит их. Четыре рога представляют собой четыре империи из видений Даниила: Вавилон, Мидо-Персию, Грецию и Рим. По всей вероятности, изображение этой империи в виде рогов восходит к седьмой главе Даниила (Дан.7:7, 8).

3. 2:1-13. Второе видение. пророк видит "мужа", измеряющего пределы будущего Иерусалима, поскольку его нынешние размеры не смогут вместить в себя все, что будет в нем после Божьего спасения.

4. 3:1-10. Третье видение. В этом видении пророк видит первосвященника ("великого иерея"), облаченного в запятнанные одежды (символизирующие грех) и молящего Господнего Ангела о милости. Сатана ревниво следит за происходящим.

5. 4:1-14. Четвертое видение. пророк видит золотой светильник (который символизирует Божий народ) и с обеих сторон - маслины (символ Духа). Какая бы гора ни препятствовала установлению Царства Божия, она по благодати будет устранена одним лишь Божьим Духом.

6. 5:1-4. Пятое видение. В этом видении пророк видит летящий свиток - символ Божиих судов.

7. 5:5-11. Шестое видение. Израиль наполнит чашу (ephah ) своего беззакония, и Господь ограничит (свинцовый кусок) дальнейшее распространение греха.

8. 6:1-8. Седьмое видение. В этом видении "духи небесные" символизируют божественные суды.

в. 7:1 - 8:23. Вопрос о посте

В этом разделе, содержание которого было открыто Захарии на четвертом году царствования Дария, в четвертый день девятого месяца, дается ответ на вопрос жителей Вефиля о том, надо ли поститься в день разрушения Иерусалима и Храма. Ответ гласит, что Господу угоден не пост, а послушание. Если народ будет исполнять Его заповеди и ходить Его путями, Он снова изольет на него Свои обильные благословения.

г. 9:1 - 14:21. Будущее земных царств и Царство Божие

1. 9:1 - 10:12. Сион будет избавлен от угнетения и восторжествует над языческим миром. Это совершится благодаря пришествию Царя, Мессии.

3. 12:1-13:6. В этом разделе описывается дальнейшее обращение Израиля к Господу.

4. 13:7-14:21. Очищающий суд над Израилем и будущая слава Иерусалима.

ЦЕЛЬ

Захария стремится ободрить народ в миссии, порученной ему Богом. пророк учит, что гнев и негодование Господа были вызваны грехом народа. Если он смирит себя перед Богом, его ожидает славное будущее. Наступит день, когда языческие народы будут низвергнуты, и для Иерусалима настанет время процветания. Мессия пошлет грядущее духовное благословение.

КНИГА ПРОРОКА МАЛАХИИ

НАИМЕНОВАНИЕ

Книга названа по имени ее автора - Mal‘achi . В Таргуме Ионафана бен-Азаиля прибавлено еще несколько слов ("имя которого называет Ездра-книжник"). Однако в Септуагинте это слово рассматривается как общепринятое существительное, а не имя собственное, и перевод выглядит так: "Бремя слова Господня (пророчество) Израилю чрез Его посланника (aggelou autou )" (несмотря на то, что дается и наименование - Malachias ). Однако, было бы лучше рассматривать это слово как имя собственное, поскольку, как известно, пророческие книги не были анонимными, и было бы странно видеть здесь исключение. Как бы там ни было, но, если перед нами действительно имя собственное, то, по-видимому, между ним и выражением "ангел Мой" ("посланник Мой") сохраняется определенная связь (3:1).

Вся книга представляет собой единое целое и принадлежит перу одного автора. О жизни Малахии ничего не известно, хотя в самой книге есть некоторые указания, позволяющие приблизительно определить время ее написания. Можно, например, сказать, что строительство Храма, по-видимому, было завершено, и жертвы уже приносились (1:7-10; 3:8). В Иерусалиме правил персидский наместник (pehah ) (1:8). Все это говорит о том, что данное пророчество было провозглашено после Аггея и Захарии.

Похоже, что первоначальное рвение, связанное со строительством Храма, иссякло, и началась та же религиозная распущенность и злоупотребления, которые были во времена Ездры и Неемии и которые Малахия тоже осуждает. Мы видим, что снова заключаются смешанные браки (2:10-12), не платится десятина (3:8-10) и приносятся жертвы с изъянами (1:6 и далее). Однако "князем" (наместником), о котором упомянуто в отрывке 1:8, вероятно, был не Неемия, и, следовательно, вполне возможно, что книга была написана во время его посещения города Сузы. Так или иначе, книга датируется примерно этим периодом.

Что касается современной негативной критики, то она не отрицает подлинности книги (за исключением отрывка 1:1). Тем не менее, следуя за Марти, Корнилл считает, что отрывок 2:11-12 - вставка, поскольку во всей остальной части книги о язычниках говорится по-другому. Однако на самом деле в этих стихах просто описывается существующая тогда ситуация и греховное состояние народа. Доводы Конилла неубедительны. Кроме этого, он достаточно подробно рассматривает и проблему наименования, подчеркивая сходство с книгой пророка Захарии (Зах.9:1 и 12:1 - "пророческое слово Господа"). Он считает, что первоначально существовала формула из отрывка 9:1, так что другие отрывки являются подражаниями и что в каждом случае имеющаяся надпись по своему характеру является вторичной (в 1:1 она возникла в силу неправильного понимания 3:1).

Согласно Корниллу, 9-14 главы Захарии и книга пророка Малахии первоначально представляли собой анонимные пророчества, прибавленные к собранию малых пророков. Сначала были прибавлены упомянутые главы Захарии (как более общие), а затем более подробный материал "Малахии". Затем последнее приложение (то есть "Малахия") было снабжено надписью, и это еще больше способствовало утверждению важного и широко распространенного числа "двенадцать".

Далее, как считает Корнилл, было замечено, что 12-14 главы в какой-то мере отличаются от 9-11, и поэтому их снабдили особой надписью, особым заголовком. (Не странно ли, что первоначально это анонимное малое пророчество бытовало как единое произведение и что различие между ее первой и второй частями было замечено только тогда, как оно было прибавлено к Захарии? Если разница между 9-11 и 12-14 главами действительно столь велика, то почему 12-14 главы не считались отдельной книгой, как это случилось с "другим" анонимным пророчеством - "Малахией"? И почему все три текста не было прибавлены к материалу Захарии как одно большое приложение? Действительно ли желание получить число "двенадцать" заставило так называемых редакторов действовать именно таким образом?).

На наш взгляд, все это просто догадка, которая не имеет под собой никаких оснований. Нет никакой необходимости считать, что отрывок 1:1 основывается на 3:1. Разве нельзя предположить обратное? И разве не мог сам Малахия, сознательно подражая Захарии (9:1 и 12:1), дать такое наименование?

ЦЕЛЬ И АНАЛИЗ

Цель книги лучше всего определяется анализом ее содержания. книга делится на две основные части: в двух первых главах описывается грех и отступничество Израиля, в двух последних указывается на суд, которому будут подвергнуты грешники, и на то благословение, которое получат покаявшиеся. Сразу после заголовка пророк переходит к сути своей вести, показывая, что Божья любовь проявилась в избрании Израиля (1:2-5), хотя сам Израиль не оказал Господу должного почтения. Священники лениво и небрежно исполняли свои богослужебные обязанности (1:6 - 2:4) и, кроме того, неправильно уча соблюдению закона, для многих послужили соблазном (2:5-9). Народ не уступал священникам, свидетельствуя о своем неверии смешанными браками ("женился на дочери чужого бога") и разводами (2:10-17).

Он был милостив к избранному народу, однако когда нравственное падение израильтян перешло все пределы, отступил и позволил поработить его. Так, 722 год до Р.Х. ознаменовался падением Северного царства евреев. Южное, Иудея, продержалось чуть больше ста лет, ибо цари и народ в нём истинно почитали Единого Бога.

Дабы покаялись евреи, стал посылать Господь ветхозаветных пророков, указывающих на творившееся беззаконие. Избранные несли покаянные проповеди и пророчества о приходе в мир Спасителя, которому суждено спасти весь род людской от рабства греха и смерти.

Чем больше требовалась духовная помощь избранному народу, тем громче звучало Слово Божье. Один за одним появлялись пророки, возвещавшие о Воле Его и пророча скорый приход Мессии.

Пророков из Ветхого Завета разделяют на великих и малых. Первых было всего четверо: Исаия, Иезекииль и Иеремия . Каждому из них пришлось пройти свой путь, чтобы выполнить предназначение Господа.

Исаия

Святые отцы рассказывали о пророке, жившем на Израильской земле в VIII столетии до Р.Х., как о великом и чудном, проницательном и мудрейшем.

Исаия был призван Господом для пророческого служения. Он явился сидящим на высоком престоле в окружении Серафимов. Один из ангелов прикоснулся к устам Исаии горящим углем из небесного жертвенника, чтобы тот очистился.

Его призванием стало спасение людей от духовного рабства языческого поклонения. Подобно горящей свече своим сиянием пророк обличал небогоугодные поступки. Именно ему было доверено донести до народа весть о разрушении Иудеи и пленении евреев. Рабство не стало бы вечным, и через отмеренный срок народ Божий вернулся бы домой.

Рассказывая о Христе, Исаия поражал точностью и ясностью событий, за что получил прозвище «ветхозаветного евангелиста». Он говорил людям о непорочном зачатии в чреве непорочной и целомудренной Девы, предсказывал страдания Христа во имя спасения людей и возможность спасения от разлуки с Богом через веру.

Его слова звучали во времена языческих поклонений, совершаемых даже в самом Иерусалиме. Народ не захотел услышать речи Исаии, его проповеди и посмеялся над пророчествами, предав благочестивца мученической смерти.

Тем не менее, Бог исполнил всё обещанное евреям, не принявшим воли Его.

Иеремия

Он был сыном священника из Анафофа, расположенного близ Иерусалима. Призвание к пророческому служению получил, когда ему было всего 15 лет от роду. Юноше открылось, что ещё до рождения ему было определено стать устами Божьими. Он отказывался, говоря о своей молодости и неумении красиво говорить, на что Бог коснулся уст будущего пророка и пообещал быть рядом.

Целых 23 года занимался Иеремия обличением иудеев за отступничество и идолопоклонничество, предрекая народу бедствия и войны. Он останавливался возле входа в храм и проповедовал с угрозами и слезами, на что получал лишь насмешки, ругательства, угрозы и даже побои.

Наглядно показывая грядущее рабство, Иеремия повесил на шею деревянное, а после железное ярмо. Раздражаясь пророческим речам юноши, иудейские старейшины приказали отправить его в ров со зловонной тиной, где тот чуть не скончался. Богобоязненному царедворцу Авдемелеху удалось помочь мальчику освободиться, но тот не перестал нести пророческое служение, за что угодил в темницу.

Когда в Царство иудеев пришли вавилоняне, избранный народ поверил в предсказания, но было поздно. Царь Навуходоносор выпустил юношу из заключения, позволив самому выбирать, где жить. Иеремия остался на руинах разрушенного Иерусалима, чтобы оплакать бедствия своей страны и глупость своего народа.

Согласно предания Иеремия скрыл ковчег Завета вместе со скрижалями в пещерах г. Наваф, чтобы евреи не смогли его найти. Оставшиеся на иудейской земле евреи решили сбежать на землю Египта после убийства наместника вавилонского царя. Пророк пытался убедить их не делать этого, поскольку кара, которой они опасаются, найдёт евреев и там. Вновь не послушав пророка, евреи насильно забрали его и осели в городе Тафнис. Четыре года жил там Иеремия, почитаемый египтянами и иудеями за то, что с Божьей помощью смог молитвой умертвить крокодилов. Пророк пытался открыть людям, что вскоре придёт за ними царь вавилонский, опустошит землю и сотрёт с лица земли переселенцев-иудеев, но евреи убили его. А предсказание сбылось…

Иезекииль

Сын Вузия жил в посёлке Тель-Авив, неподалёку от вавилонского Ниппуры, был женат, но стал вдовцом. В его доме часто собирались иудеи поговорить о Боге и послушать речи Иезекииля. Иерусалимского священника Иезекииля привезли в Вавилон в числе первых пленных.

Книга Иезекииля композиционно построена более стройно, чем Исаии и Иеремии, и, по большей части, написана им самим. В ней проставлены даты важнейших видений и пророчеств, последняя – 17 (29) марта 571 года. Отца Церкви сходятся, что вскоре пророка не стало. Вполне возможно, после кончины учителя один из учеников перестроил Книгу в традиционной манере: слово о народе Божьем, о язычниках и пророчества.

По преданию, могила Иезекииля находится возле Бирс-Нимруда. Память пророка чтится Церковью 21 июля.

Даниил

Среди пленников, доставленных к царю Навуходоносору, были юноши знатного происхождения , Анания, Мисаил и Азария. Царь отдал распоряжение обучить их мудрости и оставить для воспитания при дворе. Еврейские юноши, однако, чтили заветы веры и отказались от роскоши и излишков, питаясь лишь водой и овощами. Бог наградил их мудростью, а Даниилу подарил возможность толковать сны. Прозорливостью юноша превзошёл халдейских мудрецов и был приближён к царю.

Как-то раз Навуходоносору приснился впечатливший его сон, содержание которого он благополучно забыл наутро, поэтому повелел мудрецам раскрыть тайну этого сна. Вавилонские волхвы и звездочёты оказались бессильны, а Даниил, во славу Господа и с Его помощью, разгадал содержание и значение сновидения.

Спустя время царь пожелал построить огромную статую себя, чтобы воздавались ей почести. Отроки Азарию, Ананию и Мисаила отказались и были отправлены в пылающую печь. Пламя должно было сразу же поглотить юношей, но они спокойно ходили по огню, совершая молитву. Поразившись тому, что юноши остались целы, и царь решил обратиться к Богу.

Во времена царя Валтасара пророк Даниил нашёл значение надписи, таинственным образом появившейся во время празднования на дворцовой стене. Она говорила о грядущем падении Вавилона.

Во время царствования персидского царя оклеветанного Дария пророка бросили к голодным львам, но хищники к нему не притронулись, и он остался невредим. Обрадованный и впечатлённый царь приказал поклоняться Единому Богу.

Даниил печалился о еврейском народе, справедливо покаранном Богом за грехи свои и отданном в плен. Он не раз ходатайствовал за него перед царём Киром, высоко ценившем пророка. Своей праведной жизнью, молитвой и благочестием искупал Даниил грехи своего народа, за что ему открылась судьба израильтян и всего мира.

Малые пророки

• Авдий возвещал о гибели Едома, предстоящем суде над всеми народами;
• Иона рассказывал о судьбе народа Израиля, предстоящем рабстве евреев и страданиях Христа;
• Иоиль предсказывал наступление судного дня, когда Дух Святой изольётся на всех вне зависимости от пола и возраста;
• Амос обличал недостатки общественного устройства и человеческие качества. Избранность евреев отождествлял с высокой мерой ответственности;
• Осия говорил о Христе, грехах иудеев, предстоящем плене и распространении истинного Богопознания;
• Михей открывал падение обоих Царств, Божью кару, будущее рождение Спасителя;
• Наум предсказал падение идолопоклоннической развратной и колдовской Ниневии;
• Софония указывал на необходимость покаяния, разрешения еврейских стран;
• Аввакуму открылось разрушение храма в Иерусалиме, Вавилонское пленение евреев, возвращение последних на родину;
• Аггей призывал народ покаяться, проявить заботу не только о своем доме, но и доме Господа;
• Захария возвещал о пришествии Мессии, пытаясь донести смысл его прихода, необходимость быть достойными жертвы;
• Малахии была отведена роль сурового критика: он обвинял евреев за недостаточное усердие в делах Божьих, священников – за недостаточную веру и пороки. Много рассказывал о Пришествии, Предтече и Божьем Суде.

Таковы они, пророки Ветхого Завета…

Пророческие книги Ветхого Завета

I . «Великие» пророки

II . «Малые» пророки

Пророческие книги – это самый обширный и, пожалуй, самый трудный курс Ветхого Завета. В Израиле было много пророков, многие из них создали целые школы, а школы породили традиции. Книги пророков являются записью этих традиций. Каждый из пророков при толковании нуждается в «индивидуальном» подходе – пророческие книги очень отличаются друг от друга, как по форме, так и по содержанию. Связь пророка с Богом всегда очень личная – это и есть причина всех различий.

Пророком в Ветхом Завете называется человек, говорящий от имени Бога и по Его поручению. В этом значении пророками были также Авраам и Моисей. Со временем в Израиле появились целые группы пророков, которые объединялись в пророческие школы. Задачей этих объединений было определение морально-религиозных границ поведения правителей и простого народа. Но наибольшее значение для Израиля имели отдельные пророки , наделенные определенной харизмой, не связанные с каким-либо общественным институтом или местом культа. Их, прежде всего, характеризовала сознание миссии, порученной им Богом (Исх 7,1-2; ср. 4,16; Иер 15,19). Проповедь Слова Божьего в их служении была заключена в форму устного слова. Некоторые пророки записывали свои пророчества (например, Иеремия: 36,4.18.32). Но чаще всего слова пророков записывались уже после их жизни. Св. Фома Аквинский в харизме пророка выделял три момента: 1) познание чего-то удаленного в пространстве или во времени, 2) провозглашение того, что познал, 3) чудеса, подтверждающие истинность пророчества. Но эти три элемента не всегда одновременно присутствуют в деятельности пророка.

Израильский профетизм являлся частью духовной жизни древнего Ближнего Востока. У соседей Израиля пророческие объединения существовали уже в XVII веке до н.э. У них важную роль в процессе провозглашения пророчеств играли музыка и танец, которые должны были вводить пророка в состояние экстаза. У израильских пророков отсутствовали искусственные средства возбуждения. Экстаз возникал исключительно от интенсивного влияния духа Яхве. Главной целью пророчеств в этом случае было духовное спасение Израиля, которое должен был совершить Бог по отношении к так называемому Остатку с помощью Мессии.

Записанные в пророческих книгах слова пророков в большей мере происходят из устной традиции. К ним относятся краткие, ритмичные высказывания, предваренные формулами («так говорит Яхве», «слушайте Яхве» появляются обычно в начале текста, а «слово Яхве» – в конце). Высказывания пророков приобретают форму угроз, наставлений, обвинений, плача, гимна, покаянного песнопения, исповедания грехов, призыва к бегству, народной легенды и др. Пророк мог использовать любую литературную форму или жанр для своих пророчеств. Самостоятельным литературным жанром являются описания призвания пророка, а также его символических действий или событий его жизни.

Соединение отдельных пророческих книг в единое целое началось в конце вавилонского пленения, а закончилось уже после возвращения евреев в Палестину. Во втором веке до н.э. канон пророческих книг уже полностью сформировался.

Иудейский канон делит пророческие книги «древние» и «поздние». К «древним» пророческим книгам относятся Ис Нав, Суд и 1-4 Цар. К «поздним» относятся все остальные книги, кроме Дан, Иер и Плач Иер, которые входят в группу Кетувим («писаний»). Христианская традиция , основанная на Септуагинте, делит пророков на «великих» и «малых» в зависимости от объема их книг. К «великим» пророкам относятся Исайя, Иеремия, Иезекиил и Даниил. Католическая традиция добавляет к этой группе Книгу Варуха и Плач Иеремии. В группу двенадцати «малых» пророков входят Осия, Иоиль, Амос, Авдий, Иона, Михей, Наум, Аввакум, Софония, Аггей, Захария и Малахия.

16.01.15. В прямом эфире радио «Радонеж» протоиерей Андрей Ткачёв

Неоднократно мы с вами говорили о том, что, аще будет в календаре память какого-то из святых, кто оставил письменный памятник своей жизни в Библии в виде книги, или о ком упоминает Библия не как о писателе, но как о деятеле, то надо чтить его прочтением этих Библейских страниц. Скажем, память Илии — нужно читать соответствующую книгу Царств, память Моисея — нужно читать что-то из Пятикнижия, память Исаии — нужно Исаию читать, память Луки — нужно читать Евангелие от Луки или Деяния. Сегодня совершается память Малахии — последнего пророка Ветхого Завета, от которого до Христа Царя было четыреста лет пустоты духовной, полного отсутствия духовных писателей.

Малахия. Последняя книга Ветхого Завета. «Печать Пророков» — называется Малахия у Отцов. С этим именем мусульмане называют Магомета, имея ввиду, что пророчества продолжились. Они считают, что много потом было пророков, и нашего Господа числят между пророками, а Моисея последним. Но это имя — «Печати Пророков», мы с вами усваиваем по учению Церкви как пророка Малахию, он — последний пророк. Потом уже Иоанн Предтеча — это не столько пророк, сколько свидетель, т.е. не говорящий по слуху уха и по внушению сердца от Бога, но уже видящий Господа и говорящий, что видит: он уже свидетель, от слова «видеть». По сути, он стоит между пророками и апостолами, не являясь в полной мере ни тем, ни другим, совершая особое избранническое служение. А Малахия — действительно есть «Печать Пророков», и мы сегодня почитаем его слова, небольшие четыре главы его пророчества. О том, чем заканчивается Ветхий Завет, стоит знать. Мы как-то читали с вами Софонию, и нашли там очень много интересного. Мы, безусловно, не будем читать всё подряд, будем читать выборочно, некоторые вещи, которые для нас особенно знаковые. Это пророческое слово Господа к Израилю через Малахию.

Первая глава.

6 Сын чтит отца и раб - господина своего; если Я отец, то где почтение ко Мне? и если Я Господь, то где благоговение предо Мною? говорит Господь Саваоф вам, священники, бесславящие имя Мое. Вы говорите: «чем мы бесславим имя Твое?»

7 Вы приносите на жертвенник Мой нечистый хлеб, и говорите: «чем мы бесславим Тебя?» - Тем, что говорите: «трапеза Господня не стоит уважения».

Т.е. пренебрежение к богослужению. Богослужение длинное, утомительное, обременённое множеством всяких частностей, священных подробностей, и они говорят, что не нужно это всё. Тем они бесславят Имя Господне. Кроме того, они приносили в жертву не нужное в стаде. Поскольку жертвы были кровавые — нужно было приносить ягнят, волов — они норовили приносить что-нибудь такое, что в стаде человеку не нужно: что-то паршивое, слепое, хромое, бесплодное.

8 И когда приносите в жертву слепое, не худо ли это? или когда приносите хромое и больное, не худо ли это? Поднеси это твоему князю; будет ли он доволен тобою и благосклонно ли примет тебя? говорит Господь Саваоф.

9 Итак молитесь Богу, чтобы помиловал нас; а когда такое исходит из рук ваших, то может ли Он милостиво принимать вас? говорит Господь Саваоф.

Есть такая пословица: «На тебе Боже, что нам не гоже». Кстати, мы, священники, тоже знаем такое. Как-то было такое поветрие — принесение вещей в храмы. Бывает, приносят нормальные вещи, которые можно и на бомжа одеть, и на простого малоимущего человека, такой сэконд-хенд, а бывает — такую дрянь несут, такие мешки с мусором, тряпьём, что приходы превращаются в мусоросжигательные фабрики. Множество гуманитарной помощи, так называемой, милостивых приношений, являются, по сути, каким-то хламом, который нужно утилизировать. Это такие странные виды милостыни, когда люди отдают то, что им самим дома не нужно. Несут не понятно что.

Малахия пророчествует о том, что евреи, плохо чтущие Бога, уступят своё место. Как обычно бывает: не хранишь, не ценишь — потеряешь. «Что имеем — не храним, потерявши — плачем». Он говорит о том, что Израиль отдаст первенство, и многие узнают Бога. Такая уникальная возможность, по сути, в единственном числе среди народов — молиться Богу живому истинному — отнимется от евреев. Он говорит:

11 Ибо от востока солнца до запада велико будет имя Мое между народами, и на всяком месте будут приносить фимиам имени Моему, чистую жертву; велико будет имя Мое между народами, говорит Господь Саваоф .

Это очень важные слова, потому что еврейское богослужение, напоминаю, привязано к одному месту. Евреи могут иметь только один храм на всей земле. И не где хочешь, а только в Иерусалиме. И не в любом месте Иерусалима, а только на горе Мориа. Только там может быть храм. Если его там нет, значит его нет вообще. И только там в ветхозаветные времена приносились жертвы Богу живому истинному, сотворившему небо и землю, — Богу, воспетому Давидом, Соломоном, поклоняя Его через пророков, и который открыл Себя Израилю. А здесь мы слышим явное пророчество о перемене времён, о том, что наступают новые времена богопочитания. Совершенно новое время, как Господь самарянке говорил: «Женщина, поверь Мне, наступает время, когда ни на этой горе, ни на этой будут поклоняться, а в Духе и Истине будут поклоняться Богу на всяком месте». Вот об этом говорит Малахия за четыреста лет до пришествия Христа. Это явное пророчество о распространении богопознания по всему миру, что совершилось и продолжает совершаться, и как говорят великие пророки: «Как море наполняется водами, так мир должен быть наполнен познанием Господа». Эти стихи, между прочим, поют при встрече архиерея: «От восток солнца до запад славно Имя Господне! Буди Имя Господне благословенно отныне и до века!» — хористы громогласно поют, когда в храм Божий вступает архиерей для совершения богослужения. Поскольку архиерей — носитель апостольской благодати, и на его плечах, по сути, и лежит ответственность за то, чтобы «от восток солнца до запад», т.е. по всему миру хвально было Имя Господне, то его встречают пением стихов, перефразом из пророка Божиего Малахии.

13 Притом говорите (Эти хульники, уставшие от богопочитания. - о. Андрей): «вот сколько труда!» (Ну действительно, много труда при богослужениях, при жертвах. Вот в любой праздник попробуйте храм приготовить к празднику, храм после праздника убрать. Вот сейчас водосвятие будет — это сколько возни, сколько приготовлений с водой, с этим, с этим. А потом попробуй это всё после освящения пораздавай, чтобы мир не потерять, поналивай каждому вредному просителю баклажку, да потом до поздней ночи оставайся это всё убирать. Каждый праздник — это наказание для служителей Церкви. Для пришедшего помолиться — это счастье и праздник, а для служащего в храме и прислуживающего — это очередное серьёзное испытание, работы очень много. Это у нас: у нас нет ни крови, ни овец, ни огня, ни ножа, ни кровавых жертв. А тогда? Я вообще не представляю, как можно было резать этих всех животных с утра до вечера, сжигать, потрясать, отделять, петь, молиться, в трубы дуть, ходить, хлюпая, по крови, по жертвеннику. Труда много. Ну вот они и говорят, что много труда. - о. Андрей) и пренебрегаете ею, говорит Господь Саваоф, и приносите украденное, хромое и больное, и такого же свойства приносите хлебный дар: могу ли с благоволением принимать это из рук ваших? говорит Господь.

14 Проклят лживый, у которого в стаде есть неиспорченный самец, и он дал обет, а приносит в жертву Господу поврежденное: ибо Я Царь великий, и имя Мое страшно у народов.

Если всё это перенести на новозаветные отношения, то получается то же самое: пообещал — сделай, абы что — Богу не приноси. Жертва — это то, что отрывается от сердца. Жертва — это то, что нужно тебе самому. То, что тебе самому не нужно, а ты принёс — это ещё не жертва, жертва — то, что ты отнял от себя и принёс Богу, или ближнему, или Богу в лице ближнего. То, что отнято — оно, собственно, и имеет цену.

Вторая глава. Посвящена священникам.

1 Итак для вас, священники, эта заповедь:

2 если вы не послушаетесь и если не примете к сердцу, чтобы воздавать славу имени Моему, говорит Господь Саваоф, то Я пошлю на вас проклятие и прокляну ваши благословения (Нет, наверное, ничего более серьёзного и страшного, чем такие слова, потому что священник благословляет, а если Бог проклянёт его благословения, то что толку со священника, если он вместо благословения рассылает вокруг себя проклятия. - о. Андрей), и уже проклинаю, потому что вы не хотите приложить к тому сердца.

В семинарии мы этого не читали внимательно, я не помню такого. Здесь Малахия говорит о том, что завет Бога с людьми, через Левия, через ветхозаветное священство, был заветом жизни и мира:

5 Завет Мой с ним был завет жизни и мира, и Я дал его ему для страха, и он боялся Меня и благоговел пред именем Моим.

6 Закон истины был в устах его, и неправды не обреталось на языке его; в мире и правде он ходил со Мною и многих отвратил от греха.

Вот задача священства: иметь закон истины на устах, не носить на языке неправды, в мире и правде ходить перед Богом, и многих отвратить от греха. По сути, сформулированы главные задачи священства. Далее следует похвала священству, высокая похвала.

7 Ибо уста священника должны хранить ведение, и закона ищут от уст его, потому что он вестник (Вестник — ангел, по-славянски. - о. Андрей) Господа Саваофа.

Ведение — это глубокое знание. Когда Исаия перечисляет дары Святого Духа, он также перечисляет и ведение: «Дух ведения и благочестия», — там попарно идут дары Духа Святого, и вот дух ведения и дух благочестия. Благочестие — это правильный образ жизни, а ведение — это глубокое знание. Есть дух знания, но это дух первичного научения, а есть дух ведения — глубокого знания, от слова «ведать». «За отсутствие ведения, — говорит пророк Осия, — народ мой будет отвергнут от священнодействия». Там, где нет стремления к глубокому знанию, там, где знанием гнушаются, удаляются от знания, бегут от него, не интересуются им, направляют свои мысли куда хочешь, лишь бы только не в глубину, — там прекращается священнодействие, там наступает мерзость и запустение. А уста священника должны хранить ведение, «...закона ищут от уст его, потому что он вестник Господа Саваофа». Так должно быть.

8 Но вы уклонились от пути сего, для многих послужили соблазном в законе, разрушили завет Левия, говорит Господь Саваоф.

9 За то и Я сделаю вас презренными и униженными перед всем народом, так как вы не соблюдаете путей Моих, лицеприятствуете в делах закона.

Жёстко. Подобная жёсткая речь о священстве есть также у Иезекииля и у других великих пророков. Иезекииль говорит (по памяти): «Если ты не скажешь грешнику о том, что он грешит, чтобы он остановился, то он за грехи свои умрёт. Но душу его Я спрошу с тебя. Если ты скажешь грешнику, чтобы он остановился, а он не остановится, то он за грехи свои умрёт. Но ты спас свою душу, потому что ты сказал ему. Если ты сказал ему и он послушался, то вы оба спасли свои души». Священник должен быть проповедником истины даже в целях личной безопасности: если он ничего не говорит, то погибающий от незнания, погибающий от неведения (неведующий правды), рискует переложить ответственность за кровь свою на плечи и голову того, кто его не учил. Об этом говорят все пророки, это некое общее место, по сути, и странно, что оно до сих пор звучит как нечто новое, как будто мы впервые это слышим каждый раз. Пророк перечисляет грехи народа. Пророки смотрят на жизнь народную строгим взглядом нездешнего человека, так скажем, т.е. человека, смотрящего на мир не с точки зрения обывателя, а с точки зрения Бога. И первое, что бросается в глаза — это различные беззакония. И вот что отмечает Малахия, интересное:

13 И вот еще что вы делаете (Из грехов ваших. - о. Андрей): вы заставляете обливать слезами жертвенник Господа с рыданием и воплем, так что Он уже не призирает более на приношение и не принимает умилоствительной жертвы из рук ваших.

Это значит, что вы делаете нечто такое, благодаря чему Господь больше вас не слушает, Он не слушает ваших молитв.

14 Вы скажете: «за что?» За то, что Господь был свидетелем между тобою и женою юности твоей, против которой ты поступил вероломно, между тем как она подруга твоя и законная жена твоя.

Этими словами обличается нарушение брачной верности. Вот ещё что ты делаешь: ты обижаешь жену свою, заставляешь её рыдать у алтаря, обливать слезами жертвенник, и её слезы становятся стеной между тобою, молящимся, и ею, обиженной. И Бог больше не хочет тебя слушать, потому что Он был свидетелем между тобой и женой твоей юности, а ты поступил вероломно. Но евреи — хитрые люди, и все мы тоже хитрые: заповедь на заповедь, закон на закон, правило на правило. Они говорят, что Авраам тоже имел несколько жён: имел Сару, имел Агарь, имел Хитуру. Мало ли праведников имели много женщин... И поэтому мысль Малахии уходит дальше к Аврааму:

15 Но не сделал ли того же один, и в нем пребывал превосходный дух? (Он намекает на Авраама, который имел несколько жён. Впрочем, и другие старозаветные праведники имели много жён. - о. Андрей) что же сделал этот один? он желал получить от Бога потомство (т.е. Авраам жил в состоянии ожидания семени от Господа, и он не по похоти жил с жёнами, не наскакивал на них как неистовый, а смотрел на союз с женой именно как на ожидание потомства. Поэтому тут косвенно обговариваются возможности отхода или петляния «хитрого ума». Ум — он как змей петляет. Падший ум вьётся по земле как змей по песку. - о. Андрей). Итак берегите дух ваш, и никто не поступай вероломно против жены юности своей.

Такая вот громогласная истина прозвучала. Я думаю, это очень актуальная вещь, потому что стоя на исповеди, читая книги как некую хронику современной жизни, вникая в газеты, в социологические исследования, беседуя с психологами, ты видишь, что это бич нашего времени. Неверность разъедает жизнь. А там, где неверность разъела жизнь, там постепенно, в эту щёлку, которую гниль проела, просыпается всё на свете: и здоровье, и счастье, и мир, и богатство — всё пропадает пропадом от блуда и всего сопутствующего. Поэтому «...берегите дух ваш, и никто не поступай вероломно против жены юности своей».

17 Вы прогневляете Господа словами вашими и говорите: «чем прогневляем мы Его?» Тем, что говорите: «всякий, делающий зло, хорош пред очами Господа, и к таким Он благоволит», или: «где Бог правосудия?»

Это прямо сегодняшнее дело, мы прямо сегодня видим как люди говорят: «К грешникам Господь милостив. Вон они творят злодейство за злодейством. А где Господь, чего Он делает?» Этим мы прогневляем Бога. (далее стихи из третьей главы)

16 Но боящиеся Бога говорят друг другу: «внимает Господь и слышит это, и пред лицем Его пишется памятная книга о боящихся Господа и чтущих имя Его».

Так говорят боящиеся Бога.

17 И они будут Моими, говорит Господь Саваоф, собственностью Моею в тот день, который Я соделаю, и буду миловать их, как милует человек сына своего, служащего ему.

18 И тогда снова увидите различие между праведником и нечестивым, между служащим Богу и не служащим Ему.

Это нам в ободрение, чтобы мы не думали и не повторяли поспешно злые слова злого человека.

14 Вы говорите: «тщетно служение Богу (Многие так и говорят, мол, а что толку: молись, молись — не молись... - о. Андрей), и что пользы, что мы соблюдали постановления Его и ходили в печальной одежде пред лицем Господа Саваофа?

15 И ныне мы считаем надменных счастливыми (Наглецов, богачей, воров, прохиндеев, где клейма негде ставить. Мы считаем их счастливыми: вот про них показывают по телевизору, в газетах печатают, на плакатах мы видим их лица, их физиономии везде... - о. Андрей): лучше устраивают себя делающие беззакония (Так говорят беззаконники. Слушайте внимательно, проверяйте свои мысли. Беззаконники считают, что лучше всех устраивают себя в жизни, делающие беззакония. - о. Андрей), и хотя искушают Бога, но остаются целы».

Это буквально сегодняшние речи. Я уже говорил об этом, что чтение пророков — это чтение утренней газеты. То, что говорят Малахия, Захария, Софония, Аггей, Михей, Амос — это всё сегодняшний день. Это настолько актуально, хотя говорилось более двух тысяч лет назад, что просто удивительно. Мы должны проверять свой внутренний образ мыслей по камертону пророческих слов, речений, для того, чтобы безошибочно определять — здесь фальшь: здесь звучит стук по дереву, а здесь по металлу, здесь стук по золоту, а здесь по бетону. Т.е. где там внутри у нас звучит бетон, где дерево, где золото, где серебро.

Третья глава. Пророческая. Великая глава.

1 Вот, Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною (Слышите? Скоро будет Крещение Господне, скоро мы прочтём эти слова, которые Марк цитирует, начало Евангелия Христа Сына Божиего: «Вот, Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою». «Ангел Мой» — это Предтеча. Предтеча разве Ангел? Нет, он человек. Почему назван Ангелом? Потому что он — вестник, слово «ангел» переводится как вестник. Вот и ранее, во второй главе все священники были названы Ангелами Господа Саваофа. Закона ищут от уст священника, и он — Ангел Господа Саваофа. Предтеча — человек из плоти и крови, родила его мама, зачал его отец, и жил в пустыне и ел акриды и мёд дикий. - о. Андрей), и внезапно придет в храм Свой Господь, Которого вы ищете (Это Христос. Они искали Христа, жадно ждали Его, настырно выпрашивали, чтобы Он быстрее пришёл. И вот Он внезапно придёт в храм Свой — придёт Господь, Которого вы ищете. - о. Андрей), и Ангел завета, Которого вы желаете (Ангел завета — это уже касательно Господа. Почему Он назван Ангелом? Потому что Он тоже вестник. Его Отец послал в мир. Всякий посланный является вестником, а вестник — по-гречески «ангел». Христос есть Ангел Нового Завета — Он Ангел Отца, Ангел лица Божиего, лица Отче, Тот Ангел Божий, Которого вы желаете. - о. Андрей); вот, Он идет, говорит Господь Саваоф.

2 И кто выдержит день пришествия Его, и кто устоит, когда Он явится? (Малахия зрит дальше, чем Первое Пришествие. Он зрит Первое Пришествие, с Предтечей, с Христом, а потом сразу зрит Второе Пришествие. Он видит огонь очищающий, огонь Второго Пришествия, огонь Страшного Суда, когда всякая нечисть будет очищаться как грязь в щёлочи. - о. Андрей) Ибо Он - как огонь расплавляющий и как щелок очищающий,

3 и сядет переплавлять и очищать серебро, и очистит сынов Левия и переплавит их.......

5 И приду к вам для суда (Далее идёт перечисление семи главных грехов, которые Малахия усматривает в окружающем народе. Все эти грехи касаются нас напрямую. - о. Андрей) и буду скорым обличителем чародеев (Бабки, гадалки, ворожки, «битва экстрасенсов», гороскопы, гадания, узнавание будущего. Мы не говорим уж про всяких сатанистов, приворотчиков, вызывателей мёртвых, обаятелей, шептунов и т.д. - о. Андрей) и прелюбодеев и тех, которые клянутся ложно и удерживают плату у наемника (Договариваются за работу и удерживают деньги: не платят в срок, не платят всё, находят изъяны в сделанной работе, полностью не отдают заработанные деньги. - о. Андрей), притесняют вдову и сироту (Обижают самых беззащитных. - о. Андрей), и отталкивают пришельца, и Меня не боятся, говорит Господь Саваоф.

6 Ибо Я - Господь, Я не изменяюсь; посему вы, сыны Иакова, не уничтожились.

Пришествие Божие будет обличением греха, и самые вопиющие грехи Малахия перечисляет. Кроме того, он говорит, что народ обкрадывает Бога:

8 Можно ли человеку обкрадывать Бога? А вы обкрадываете Меня. Скажете: «чем обкрадываем мы Тебя?» Десятиною и приношениями.

9 Проклятием вы прокляты, потому что вы - весь народ - обкрадываете Меня.

Господь связал Израиль заповедями о десятине. Всё что заработал, всё что получилось, всё что принесло прибыль, всё что собрал с поля своего — будь любезен, дели на десять и десятую часть относи Богу. Через отданную десятую часть освящаются оставшиеся девять десятых. Как мы уже с вами говорили: отдай одну десятую — девять десятых оставшихся освятится, это будет свято. Ты смело пользуйся, оно святое. Только ты отдай одну десятую — капля море освящает. Кусочек отдай, а целое осталось святым. Это касается всего: времени, сил, слов. Например, из десяти слов одно должно быть о Господе, из десяти мыслей одна должна быть к Богу. Научись посвящать всё, что есть, живущему во веки — Отцу и Сыну и Святому Духу. Ну и дальше уже и деньги, и вещи, и произведения земли, и прочее. Если человек этого не делает, то, по сути, он не даёт Богу то, что Богу принадлежит. «Вы меня, — говорит Господь, — обкрадываете». Обкрадываем ли мы Господа? Приказа о десятине у нас в Церкви новозаветной нету. У нас нет такой твёрдой дисциплины, чтобы каждый обязан был принести десятину того, что он приобрёл, или заработал, или получил. Нет такого. Хочешь — всё принеси, хочешь — половину, хочешь — пятину, хоть девятину, хоть десятину. Но этой свободой многие пользуются во вред себе и не носят ничего. На самом деле Богу ничего от нас не надо, Он просто знает, что — ты принеси отдай, и оставшееся будет тебе на пользу. А если всё на себя употребишь, то оно тебе не в то горло пойдёт. Не на пользу будет тебе то, чем ты пользуешься один в гордом и эгоистичном одиночестве. Отдавание — это святое дело, ибо отдавать — блаженней, чем принимать. Поэтому, христиане, сами рассудите об этом и научитесь отдавать. Отдавать потихонечку, отдавать по чуть-чуть. Не требуется же отдать половину — десятину всего-навсего. Понемножку отдавать не только из вещей и денежных прибытков, но и мыслей, слов, времени, дел, сердечных усилий, всего того, что, собственно, составляет внутреннюю сокровищницу человека. Отдавать — блаженней, нежели принимать. Если всё будет на себя истрачено, то это будет печаль-беда и потеря жизненного пространства. Таким образом, мы обкрадываем Господа Саваофа.

Четвёртая глава. Последняя глава Ветхого Завета.

1 Ибо вот, придет день, пылающий как печь; тогда все надменные и поступающие нечестиво будут как солома, и попалит их грядущий день, говорит Господь Саваоф, так что не оставит у них ни корня, ни ветвей.

2 А для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце правды и исцеление в лучах Его, и вы выйдете и взыграете, как тельцы упитанные;

«Солнце правды» — помните, мы, недавно отпраздновавши Рождество, пели: «Рождество Твое, Христе Боже наш, возсия мирови свет разума, в нем бо звездам служащии звездою учахуся Тебе кланятися, Солнцу правды, и Тебе ведети с высоты Востока. Господи, слава Тебе! » Там есть слово «ведеть», т.е. глубоко знать. Здесь про ведение, как раз и говорится, что ведение ищут от уст священника. И «Солнце правды». Т.е. два слова, употребляемых пророком Малахией, есть в тропаре Рождеству Христову. Теперь гляньте: «...для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце правды» — это Христос. Это говорится людям, жившим за четыреста лет до Господа Иисуса Христа, до Его Пришествия. Что такое четыреста лет? Это тысяча шестисотые года, если от нас сейчас отсчитать четыреста лет назад. Что было четыреста лет назад, в тысяча шестисотых годах? Это была смута. 1612-й год: польско-литовское нашествие, осада Троице-Сергиевой Лавры, Лжедмитрий I, Лжедмитрий II, Марина Мнишек, и полная куча разных безобразий, когда было непонятно, что будет дальше, жить или не жить Русской земле. Междуцарствие, погибель Рюриковичей, возникновение Романовых... Гермогену, умиравшему от голода в Чудовом монастыре, явились святые, и Сергий Радонежский сказал ему, что молитвами Богоматери суд об Отечестве переменён на милость. Давно это было или нет? Это было очень давно — четыреста лет, семнадцатый век. Представьте себе, что от Малахии до Господа четыреста лет. И вот Малахия — последнее пророческое слово, ободряющее евреев, которым нужно ждать Миссию. Ведь ещё, по меньшей мере, шестнадцать поколений евреев умерло, не дождавшись. «А для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце правды и исцеление в лучах Его...» — это так они из года в год, из поколения в поколение повторяли друг другу эти слова, с угасающей надеждой, но до конца не исчезающей. Верь в Господа, надейся на Него, и увидишь милость Божию. И одно поколение умирает, а второе пытается веру сохранить. И потом, эта вера — она же такая слабенькая, она же пытается держаться как маленький фитилёк дрожащий. Ещё одно поколение... — не дождались мы Миссию. И эстафету веры передают следующему поколению. Говорят, вы верьте, верьте, верьте, потому что Солнце правды взойдёт, и исцеление в лучах Его. Представляете, такой подвиг веры, который несут столетиями. И умирают поколения, одно за другим, не дождавшись, и не увидавши собственными глазами исполнения обещанного. Однако, вера не гаснет, и праведный, как говорит нам Писание, верою жив будет. Надменный человек, как бродячее вино, не успокоится, а праведный — верою жив будет.

3 и будете попирать нечестивых, ибо они будут прахом под стопами ног ваших в тот день, который Я соделаю, говорит Господь Саваоф.

4 Помните закон Моисея, раба Моего, который Я заповедал ему на Хориве для всего Израиля, равно как и правила и уставы.

Есть закон, есть правила, есть уставы — это разные вещи. Закон говорит о главных заповедях. Потом есть правила: правила жизни, богослужения. И уставы, определяющие разные стороны богослужебной и частной гражданской жизни. Вот это всё, что нужно человеку: закон, правила и уставы.

5 Вот, Я пошлю к вам Илию пророка пред наступлением дня Господня, великого и страшного.

И когда пришёл Иоанн Предтеча, в духе Илии (а он пришёл, как говорит Писание, в духе и в силе Илии), и был одет как Илия — во власяницу, припоясан по бёдрам поясом из кожи, его спрашивали: «Ты Илия?» Он говорит: «Нет». - «Ты Миссия?» - «Нет». - «А что же ты крестишь? (все ждали Илию, а пришёл Иоанн)» Илия придёт, но Илия будет пророком Второго Пришествия Христова. Именно для суда. Когда Господь будет на суд уже идти перед наступлением дня великого и страшного, точно так как написано. Илия придёт, и будет обличать антихриста, будет бодрить последние остатки Израиля. Будет всех веселить, тех, которые веруют в Бога, будет говорить «Не бойтесь».

6 И он обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их, чтобы Я, придя, не поразил земли проклятием.

Это последние слова Ветхого Завета. Дальше наступает период молчания на четыреста долгих лет, так как если бы у нас на Руси от патриарха Гермогена, аж до сегодняшнего дня не было ни одного святого. Можете себе такое представить? С большим трудом. А вот такое было.

Мы прочли с вами книгу Малахии, потому что сегодняшний день, прошедший, был посвящён памяти этого святого Божиего человека.

Пророка Твоего Малахии память, Господи, празднующе, тем Тя молим: спаси души наша. Аминь.

— Слава Иисусу Христу, отче, благословите, это Сергей с Николаева. Отец Андрей, в прошлой передаче вы сказали, что Россия является последним светочем этого мира. Я с вами абсолютно согласен, но хотелось бы услышать от вас подробно: существуют Венгрия, Румыния, Болгария, Сербия, в конце концов Греция, православный Афон. В чём незаменимая роль России в борьбе с наступающим царством антихриста?

— У нас есть очень много Божиих людей, рассеянных по всему миру. В Греции, в Болгарии, в Грузии, и в той же Венгрии наверняка есть какие-то рабы Божии, тайные или явные. Как говорит Писание: «Во всяком народе, боящийся Бога и творящий правду, угоден Ему». Сомневаться не приходится, что на всех континентах есть святые люди, по крайней мере, праведные Божии люди. В чём заключается уникальное служение России? Огромное географическое пространство, соприкасающееся со всей вселенной, по сути. Как говорил Райнер Мария Рильке: «Россия граничит с Богом». Физическая мощь государства, которая в благоприятных условиях может охранять внешней силой и внешней подпорой то малое стадо христианское, которое составляет соль земли — это то, что может быть у нас, в отличие, например, от тех стран, которые сегодня отказываются от христианской морали, и христиане постепенно превращаются в гонимое сообщество, покуда ещё не убиваемое и не выгоняемое, но уже не имеющее никаких прав. Россия может на излёте времён явить некое приближение к симфонии, к некой гармонической слаженности государственной машины и церковного организма с тем, чтобы государство охраняло внешние рубежи народной жизни, а Церковь наполняла внутреннее пространство народной жизни правильными смыслами. Такая возможность у России есть. Работы здесь непочатый край. Но сама возможность такая есть. Такой возможности нет больше ни у кого. Всё остальное, так или иначе, лежит под катком глобализма. Мы сами под этим катком страдаем, но не лежим в той степени, в которой бы хотелось нашим врагам. Но имейте ввиду, что во всём мире есть очень мало стран, которые по-настоящему суверенны. Суверенность стран стала эфемерной. Вот, допустим, Германия: золотой запас в Америке. Суверенности, значит, уже ноль. Хотя это очень сильная страна, и очень работящий народ, и большая история. Или та же Япония... Все те страны, которые в фарватере Штатов идут — это, в принципе, страны, потерявшие суверенитет, сохранившие формальный суверенитет: как им прикажут, так они и сделают. В мире есть только несколько стран, которые по-настоящему суверенны: это Россия, это Китай, это ещё ряд стран Латинской Америки, это, конечно, Штаты — паровоз глобализма и всех сложных процессов, происходящих в мире. Из православных стран — только одна Россия по-настоящему суверенная страна, которая имеет право вести более-менее самостоятельную политику в окружающем мире, и в случае благоприятного для нас, верующих, расклада, эта страна способна сохранять традиционные ценности на огромном мировом пространстве, отстаивать их, и никому не позволять топтать душу простого человека. Вот это совершенно уникальные свойства Российской Федерации, на сегодняшний день. Это ещё не всё. Даже если представить себе, что от Камчатки до Калининграда совершается божественная Литургия, на огромном пространстве Русской земли — этого уже хватает. Много можно об этом детально говорить, но кое-что уже сказано. Спасибо за вопрос.

— Здравствуйте. Отец Андрей, что такое хула на Духа Святого в наше время? Вот у нас многие крещены, они сейчас пойдут за водичкой, но таинства им не нужны. Не является ли это хулой на Духа Святого?

У меня очень большая просьба, помолиться за дочь нашу Наталью, у неё ДЦП, за мужа Андрея и меня, Галину. Спасибо большое.

— В отношении этих людей, которых вы назвали — здесь нет хулы на Духа Святого. Хула на Духа Святого — это сознательное отвержение истины. Это лицезрение истины, предстояние перед нею и сознательное отвержение её. Там, где не было познания истины, там не может быть речи о хуле. Там может идти речь о глупости, о безумии, о заблуждении, о чём-то, сказанном невольно, или без понимания того, что сказано. Но хула — это сознательное противление истине, это бесовское состояние. Бесы веруют и трепещут. Они ненавидят Бога всем существом своим, при том, что прекрасно понимают своим ангельским умом абсурдность своего состояния и безвыходность своего положения. Вот, примерно то же касается и человеческого рода. Кстати, это жребий, к счастью, небольшого числа людей. Глубокое знание истины и открытое противление ей — это и есть свойство хулы.

— Отец Андрей, добрый вечер. Вот вы сейчас говорили о десятине, и вообще, жертве Богу. Скажите, а является ли десятиной, жертвой Богу, подаяние нищим?

— Безусловно, жертва на нуждающегося человека может быть смело включена в число того, что вы даёте Господу. Конечно, мы не должны всё это суживать до храмового употребления, дескать, только в храм неси, только мне давай — нет, ни в коем случае. Скажем так, если уж брать скрупулёзно... Вот вы заработали, условно говоря, пятьдесят тысяч рублей. Делим на десять, получается пять. Вот вы эти пять отложите, а кому вы их дадите — это ваше дело. Допустим, вы нашли нуждающуюся семью, и вы прямо принесли эти пять тысяч, да и отдали им. Всё, вы десять процентов своих уже отдали. В принципе, всё. Остальное — свято. Остальные ваши сорок пять — они уже святы. Вы можете разделить эти пять тысяч на два, например, и за две пятьсот покупать свечи, записки и просфоры, а другие две пятьсот раздать всем нищим, которые попадутся вам на глаза. И так хорошо. Вы можете дать две тысячи батюшке, а три тысячи употребить по-своему, на какие-то добрые дела. Как хотите. Я думаю, что здесь очень опасно попытаться создать некую формальную схему, одинаковую для всех людей. Потому что живут люди по-разному, зарабатывают по-разному, тратят по-разному, и сердечные желания тратить — у всех тоже разные. Один — книжек накупит, раздаст кому-то, другой — что-то ещё сделает, например, в больницу пойдёт, бинтов накупит или таблеток с мазями. Важно, чтобы мы отделяли от заработанного что-то, равное десятой части или больше, если хотим, и тратили это во славу Христа на тех, кому нужно. Можно в храм отдавать, особенно в бедные строящиеся, или в сельские умирающие приходы. Заметьте, городские приходы тоже нельзя забывать, но у них дела как-то полегче. А есть ещё многодетные священники... Я в одном храме видел такой буклетик, о погибших, умерших священниках, оставивших после себя жён с тремя, семью детьми, есть целый сайт, оказывается, о помощи овдовевшим матушкам. Обычно, если у батюшки семь детей, и батюшка служит, то матушка на работу не ходит, она с утра и до вечера возится с детями. Вот кормилец помер, всё. Надо найти правильное применение заработанному, и быть довольно свободным в области формального выражения своей милостыни. Я так считаю. И да вразумит Господь всякую добрую душу на то, чтобы правильно потратить заработанные деньги на помощь нуждающемуся человеку. Это очень важная вещь. Если мы этими вещами научимся пользоваться, мы тысячи слёз вытрем и многие дорожки выпрямим. Кривое выпрямится, и грешное исправится.

— Добрый вечер, батюшка Андрей. В Евангелии от Луки, 22-я глава, говорится, что когда Спаситель с учениками был в Гефсиманском саду, Он отошёл от них на расстояние брошенного камня, и явился Ему ангел с небес, и укреплял Его. Тут акцент на слове укреплял. А в Евангелии от Марка, первая глава, тринадцатый стих, мы читаем, что в самом начале Своего служения Господь был в пустыне сорок дней, искушаемый сатаной, и был со зверями, и ангелы служили Ему. Каким образом ангелы могут служить Господу или укреплять Его? Спасибо.

— Ну как может служить ангел человеку? Как может человек человеку служить? Он может поддерживать его, может разговаривать с ним, может утешать его каким-то образом, может молиться возле него, за него, рядом с ним. Может веселить его своим присутствием. В пустых местах, в пустынях, где нет ни одного человека, Господь постится, и ангелы Божие могут скрашивать Его постный труд своим молитвенным присутствием. Мало ли каким образом ангел Божий может послужить своему Господу, который стал человеком. А что касается Гефсиманской молитвы, то здесь, в полной мере, Христос, как ягнёнок, на котором отяготели грехи человеческие, дал возможность человечеству Своему изнуриться, измучиться от всех грехов, которые Он пришёл взять на Себя. И здесь Он, как человек, как раб Иеговы, как агнец Божий, страдал, и кто-то из высших, безусловно, не просто ангелов, а кто-то из предстоящих пред лицом Господа на небесах, пришёл к Нему для того, чтобы поддерживать Его так, как это было с Даниилом, как это было с Моисеем, как это было с Иеремией или с другими из пророков. Т.е. служить Ему по страдающему человечеству Христову. Ангелы, как не умеющие страдать, не знают, что такое боль в зубе, например, или боль в поломанном пальце, или боль в свёрнутой скуле. Это им совершенно не знакомо. Но они могут поддержать, укрепить того человека, который страдает, и они служили страдающему человечеству Иисуса Христа, Агнцу Божию, который решил взять на Себя грехи мира. Укрепление и служение, здесь, это некоторые синонимы, с той разницей, что в пустыне Господь постился и страдал от поста, и ангелы служили Ему, укрепляя Его и разделяя с Ним молитвенный труд. Он не просто постился, Он молился. А в Гефсимании был крест без креста — было страдание: никто Его ещё не бил, а Он уже изнемогал и мучился в этой невидимой духовной борьбе. И кто-то из архангелов предстоял Ему в этом, служа Ему и укрепляя Его человечество в этой борьбе. Тут нет ничего удивительного, хотя здесь всё выше ума, здесь всё выше слова — эти вещи выше слов. Вы почитайте ещё раз всё это, тихонечко только, и остановитесь умом на этих словах. Попросите, чтобы Бог дал вашему сердцу почувствовать смысл прочитанного. Я думаю, это будет полезней, чем разговоры об этом в эфире. Потому что страдания Христовы — они не выражаются адекватно в слове, в словах их тяжело выразить. Переживание страдания Христова даётся человеку в Великом посту. Какое-то более-менее приближение к пониманию страдания Христова, а равно как и ангельского участия в нём — оно даётся человеку в Великий пост. В это время человеку можно понять, о чём там идёт речь. Что, собственно, нас скоро и ждёт, и я думаю, мы это более глубоко почувствуем.

— Христос родился! Отец Андрей, почему Господь не уничтожил зло до сотворения человека?

— Такой глобальный вопрос... Если быстро, то зло должно попираться человеком и не выпускаться из преисподней. Не выпускать «джина из бутылки» должен человек с помощью Божией. Бог не должен делать всё за человека. Как в том анекдоте — человек, который просил у Бога денег, услыхал с небес: «Ты хоть лотерейный билет купи». Т.е. дам тебе денег, но ты сам-то хоть что-то делай. Нельзя всё делать за человека, и зло уничтожать нельзя Богу, Самому, без человека. Человек должен сам быть активным борцом со злом. Бог готов дать ему помощь в этом, но было бы совсем хамством требовать, чтобы Бог всё сделал без нас. А мы тогда кто? Тогда мы бы не были людьми. Человеческое достоинство, человеческая природа такова. Сам человек таков по своему телесно-душевному свободному волевому составу и умному существу своему, что он обязан быть участником космологических процессов, от него всё зависит. А то, что толку... «Купите мне билет на Мальдивы, оплатите дорогу туда и обратно, сделайте так, чтобы я был счастлив, и не мешайте мне жить», — такая позиция конечно весёлая, я понимаю её, потому что я сам человек беззаконный. Но я прекрасно понимаю, что всё это чушь, и до тех пор, пока человек сам ничего не делает, Господь будет стоять рядом и тоже не будет ничего делать. Поэтому Он и не уничтожает зло без нашего личного усилия.

— Батюшка, благословите, раб Божий Сергей из Москвы. У меня вопрос о последних словах Христа на кресте: «Господи, Господи, зачем Ты Меня оставил?» Что это было?

— Это было то, что превысило меру природных страданий — Христос вкусил неестественную боль. Он, воплотившись, взял на Себя ограниченность человеческую, для Него было бы уже неестественным, например, чувство утомления, голод, страдания от жары или холода, или сна на земле, или удара ногой о камень и т.д. Он по любви стал человеком и взял на Себя всю нашу ограниченность. Но с Отцом-то Он не разлучался. А все беды человеческие происходят от того, что мы Бога потеряли. Мы ведь не просто рай в грехопадении потеряли, мы Бога потеряли. И Христос этого, как раз, и не терял. Он взял на Себя все наши условности греховные. На самом деле сохранил полное единство с Отцом. Он никогда не был одинок, Он говорил: «Я и Отец Мой — Едины». Т.е. Я не бываю один, всё что Я говорю вам, не говорю от Себя, говорю от пославшего Меня Отца — полное Единство. А на кресте Он окунулся в то, во что окунулось человечество. Это было неестественное страдание Христа, Он ощутил богооставленность. Что произошло в этом случае, мы можем с трудом говорить человеческим языком, но Христос взял на Себя всё, а следовательно, взял на Себя и полную потерю Бога, смысла, смысла жизни. Он потерял Отца, на какие-то секунды, может быть, доли секунды. Он погрузился в настоящий ад. Когда Отца нет, когда смысла нет, когда человек один, когда на него одного падает вся тяжесть этого безбожного мира. Вот это всё Он тоже испытал. Отсюда и крик: «Боже Мой, Боже Мой, зачем Ты Меня оставил». Он в полной мере выпил всю чашу человеческих страданий.

Любите Писание, христиане, читайте его, умоляйте Бога помиловать вас и ищите возможности умилостивить Бога добрыми делами. В этом, на самом деле, заключается вся тайна жизни нашей. Говорить с Тем, Кто создал нас, хвалить Того, Кто создал нас, пытаться угодить Тому, Кто создал нас, и приносить Ему смиренное покаяние в грехах своих, потому что Он любит нас и готов прощать нам всё, не только до семи раз по семь, но и до семидесяти раз по семь, и даже более.

Ему слава и держава, Отцу и Сыну и Духу Святому, и ныне и присно и во веки веков.

Желаю всем встретить праздник Богоявления в поднятом духе и понять, что в день Богоявления Бог открылся как Троица, а Иисус из Назарета открыл Себя как Христос. Он не стал Христом, Он открыл Себя как Христос — Христос Он с самого рождения. Но Он явил себя как Христа на иорданской воде, о чём засвидетельствовал Дух Святой в виде голубя, и голос Отца Небесного сказал: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение». Тому поклонимся.

Еврейская Библия объединяет книги Исайи, Иеремии и Иезекииля с книгами двенадцати пророков под названием “Поздние пророки” и помещает их после группы книг от Иисуса Навина до Царств (так называемые “Ранние пророки”). В греческой Библии, Септуагинте, пророческие книги стоят после поэтико-дидактических “(Святых) Писаний”, или “Агиографов”, в последовательности, отклоняющейся от еврейской версии и не совпадающей в отдельных рукописях. Далее, в ней к пророческим книгам причислены Плач Иеремии и книга пророка Даниила, которые еврейская Библия помещает в последней части своего канона, в “Писаниях”, и содержатся тексты, которые либо не написаны по-еврейски, либо на этом языке не сохранились: книга пророка Варуха (после Иеремии), Послание Иеремии (после Плача) и дополнения к книге Даниила. В латинском переводе Библии, Вульгате, этот порядок по существу сохраняется, только сдвигается, как в еврейском тексте: двенадцать “малых” пророков - после четырех “великих”, а Послание Иеремии, которое в современных изданиях следует за Плачем, перенесено в конец книги пророка Варуха.

Феномен пророчества

Великим религиям древности в различной степени и в меняющихся формах знакомо явление, когда люди, пребывающие в духе, притязают на то, чтобы говорить от имени божества. Так, если говорить прежде всего о соседствующих с Израилем народах, известен случай пророческого экстаза в Библе в XI в. до Р. Х.; в VIII в. до Р. Х. засвидетельствованы ясновидцы и пророки в Емафе на р. Оронт (зап. Сирия). Среди тысяч клинописных табличек, найденных в г. Мари в среднем течении Евфрата, есть и некоторые пророческие тексты XVIII в. до Р. Х.; содержащиеся в них сведения, адресованные царю, по форме и по содержанию сходны со словами древних пророков Израиля, упоминаемыми в Библии. Сам Ветхий Завет приводит пример ясновидца-неизраильтянина Валаама, которого пригласил пророчествовать царь Моава (Числ 22–24), и упоминает о 450 пророках Ваала, приведенных Иезавелью из Тира, которых пророк Илия истребил после их неудачи с жертвоприношением на горе Кармил (3 Цар 18:19–40); ниже приводится рассказ о 400 пророках, которых вопрошал Ахав (3 Цар 22:5–12). Они, как и те пророки, о которых говорилось выше - толпа, охваченная диким экстазом; однако они утверждают, что говорят во имя Ягве. И хотя их притязания могут быть ложными, как в данном случае, однако ясно, что в те древние времена подобная практика для религии Ягве не считалась незаконной. Сонм пророчествующих встречается в окружении Самуила (1 Цар 10:5; 19:20). Во времена пророка Илии (3 Цар 18:4) группы пророческих учеников были связаны с Елисеем (4 Цар 2:3–18; 4:38 сл; 6:1 сл; 9:1), и после этого они не упоминаются вплоть до Ам 7:14. Под возбуждающую музыку (1 Цар 10:5) пророки приходили в состояние коллективного экстаза и безумия, которым заражали окружающих (1 Цар 10:10; 19:21–24), а также совершали символические действия (3 Цар 22:11).

Уже упоминалось о том, как Елисей, прежде чем пророчествовать, призывал на помощь музыку (4 Цар 3:15). Чаще упоминаются символические действия пророков: Ахия Силомлянина (3 Цар 11:29 сл), а также Исайи (Ис 20:2–4); часто - Иеремии (Иер 13:1 сл; 19:1 сл; 27:2 сл), но прежде всего - Иезекииля (Иез 4:1–5:4; 12:1–7,18; 21:23 сл; 37:15 сл). В ходе этих действий или даже независимо от них пророки подчас демонстрируют странные формы поведения и даже могут впадать в аномальные психические состояния, но необычность внешних форм - далеко не самое существенное у пророков, деяния и слова которых передает Библия. Эти пророки явственно отличаются от экстатических членов древних пророческих сообществ.

Однако их всех объединяет их специальное обозначение - наби . И хотя образованный от этого слова глагол благодаря появлению экстатических пророков может означать также “бесноваться от нападения злого духа” (ср. 1 Цар 18:10 и в других местах), но это употребление не соответствует первоначальному смыслу исходного слова. Это существительное, по всей вероятности, восходит к корню со значением “взывать”. Поэтому наби - это тот, кто призван, а также тот, кто призывает, возвещает; значение “призванный глашатай” и выявляет суть израильского пророчества. Пророк - вестник и глашатай Бога. Об этом прямо сказано в двух параллельных местах, см. Исх 4:15 - Аарон должен быть глашатаем Моисея, как если бы он был его “устами”, а Моисей “богом”, который поручает ему говорить, и Исх 7:1 - Моисей должен стать “Богом фараону”, а Аарон - его наби , пророком. Об этом напоминают слова Ягве к Иеремии: “Я вложил слова Мои в уста твои” (Иер 1:9). Пророки знают о божественном происхождении их возвещений, которые они начинают с “так говорил Ягве”, или “слово Ягве”, или “изреченное Ягве”.

Пришедшие к ним слова вынуждают их говорить; они не могут молчать: “Господь Бог сказал - кто не будет пророчествовать?” - восклицает пророк Амос (Ам 3:8), а Иеремия втуне противится натиску Бога, увлекающего его (см. Иер 20:7–9). В какой-то момент их жизни Бог непреоборимо призывает их (Ам 7:15; Ис 6; особенно см. Иер 1:4–10); избирает Своими посланцами (Ис 6:8). И как оборачивается попытка уклониться от этого призвания - показывает начало рассказа об Ионе. Они посланы, чтобы возвестить волю Божию, чтобы все их существование стало “знамением”. Не только их речи, но и действия, но и сама их жизнь, все - пророчество. Неудачный брак, реально заключенный Осией, - символ (Ос 1– 3); нагота Исайи - предзнаменование (Ис 20:3), и сам он и его дети - “указания и предзнаменования” (Ис 8:18). Жизнь Иеремии - поучение (Иер 16). Когда же Иезекииль следует “странным” велениям Бога, он - “знамение дому Израилеву” (Иез 4:3; 12:6–11; 24:24).

Пророк может по-разному воспринять повеление Бога: в видении, которое, однако, всегда сопровождается звуковым восприятием, как в Ис 6; Иез 1,2,8 и т. д.; Дан 8–12; Зах 1–6; реже - во сне, ср. Числ 12:6, как и Дан 7; Зах 1:8 и сл; оно может восприниматься и только слухом (Иер 1). Но чаще всего, пожалуй, - просто по внутреннему озарению (так следует обычно понимать словесные формулы “слово Ягве нашло на меня…”, “слово Ягве к …” ), которое иногда приходит совершенно внезапно, а иногда может быть вызвано каким-то вполне будничным обстоятельством, как, например, видом жезла миндального дерева (Иер 1:11) или двух корзин со смоквами (Иер 24), посещением дома горшечника (Иер 18:1–4).

Воспринятая миссия опосредуется пророком столь же разнообразными способами: стихами и прозой, в притчах или в откровенных словах, но прежде всего - с применением специально разработанных речевых жанров (слова угрозы и обличения, увещевание, обетование, или слово спасения). Используются и другие литературные формы, как, например, изречение премудрости, псалом, обвинительная речь, исторические отступления, песни (любовные, погребальные, шуточные) и т. д.

Такая неоднородность в принятии и возвещении своей миссии в большой мере зависит от личной предрасположенности и природного дарования каждого из пророков. Но в основе этого многообразия лежит нечто сущностно единое: каждый истинный пророк глубочайшим образом убежден в том, что он - лишь орудие, что слова, которые он произнесет, одновременно его и не его. Он непоколебимо убежден, что воспринял слово от Бога и должен его сообщить. Эта убежденность основывается на таинственном, можно сказать - мистическом опыте непосредственной связи с Богом. При этом, как уже говорилось, бывает так, что эта захваченность Богом вызывает внешне аномальные проявления, но они, как и у великих мистиков, - не самое существенное. Скорее следовало бы сказать (точно так же, как и о мистиках), что проникновение Бога в душу пророка вызывает сверхнормальные психические состояния. Отрицать это значило бы низводить сущность пророчества на уровень поэтического вдохновения или воображения лжепророков.

Редко пророчество относится к определенному лицу (Ис 22:15 и сл); в таких случаях оно по большей части включается в большую последовательность текстов (Иер 20:6; Ам 7:17). Исключение представляет царь, предводитель народа (ср. Нафана и Давида, Илию и Ахава, Исайю, Ахаза и Езекию, Иеремию и Седекию) или первосвященник, возглавитель послепленной общины (Зах 3). Во всех сообщениях о призвании значится, что пророк был послан к народу (Ам 7:15; Ис 6:9; Иез 2:3), а Иеремия - даже ко всем народам (Иер 1:10).

Миссия пророков касается настоящего и будущего. Пророк посылается к современникам, им он передает послание Божественного волеизъявления. Но в той мере, в какой он - глашатай Божий, он стоит над временем; то, что он “предсказывает”, служит подтверждением и развитием того, что он “высказывает”. Он может возвещать некое событие ближайшего будущего - как знак, который оправдает его слова и его миссию в тот момент, когда это событие свершится. Он предвидит несчастья как кару за нечестие, которое обличает, благо - как награду за обращение, которого требует. У поздних пророков завеса, скрывающая будущее, отодвигается вплоть до конца времен, до конечной победы Бога, но этот взгляд в грядущее одновременно всегда остается указанием для современников. Однако поскольку пророк - лишь орудие, в его миссии заложено значение, выходящее за пределы тех обстоятельств, при которых произносится пророческое слово; это значение выходит и за пределы сознания самого пророка. Слово пророка остается окутанным тайной, пока будущее не откроет его через его исполнение; например, так происходит со всеми мессианскими обетованиями.

Иеремия был послан, “чтобы губить и разрушать, созидать и насаждать” (Иер 1:10). Пророческая миссия выказывает двойное обличие, она и грозит карой, и предвещает спасение. Однако часто она сурова, полна угроз и обличений, так что такая суровость может просто-таки показаться признаком подлинного пророчества (Иер 28:8–9; 3 Цар 22:8). Перед лицом греха, который препятствует плану Божественного спасения, истинного пророка охватывает ужас. Тем не менее надежда на спасение никогда не исчезает. “Книга утешения Израиля”, Ис 40–55, - кульминация пророчества, и несправедливо отказывать древнейшим пророкам в том, что миссия их несла радость; это можно обнаружить уже в Ам 9:8–15 (впрочем, аутентичность этого места оспаривается), а также в Ос 2:16–25; 11,8–11; 14:2–9. В деяниях Божиих Его народ может усмотреть благословение и кару одновременно.

Пророк посылается к народу Израиля, но его горизонт обширнее, как сила Бога, деяния Которого он возвещает. В книгах великих пророков содержатся собрания речей против язычников (Ис 13–23; Иер 46–51; Иез 25–32). Книга пророка Амоса начинается со стихотворения, направленного против соседей Израиля. У пророка Авдия есть притча о Едоме. Главная часть небольшой книги пророка Наума состоит из слова против Ниневии, куда был послан на проповедь пророк Иона.

Пророк уверен в том, что говорит от имени Бога, но как узнать его слушателям, что перед ними - истинный пророк? Ибо существуют и лжепророки, часто встречающиеся в Библии. Они могут быть честно убежденными людьми, подпавшими под власть воображения, или заведомыми шарлатанами, но по своему внешнему поведению они не отличаются от истинных пророков. Они обманывают народ, и истинные пророки вынуждены вступать с ними в противоборство, как пророк Михей, сын Иемвлая, с пророком Ахава (3 Цар 22:8 и сл), пророк Иеремия - с пророком Ананией (Иер 28) или с лжепророками вообще (Иер 23); пророк Иезекииль - с пророками и пророчицами (Иез 13). Как можно узнать, что миссия пророка - истинно от Бога? Как различить истинное пророчество? В Библии есть два критерия: исполнение пророчества (Иер 28:9; Втор 18:22; ср. также упоминавшиеся выше тексты о возвещении ближайшего будущего как “знак” истинного пророчества), но прежде всего - соответствие учения пророка вере в Ягве (Иер 23:22; Втор 13:2–6).

Упомянутые тексты Второзакония позволяют увидеть в пророчествовании одно из установлений, признанных официальной религией. Не раз пророки появлялись рядом со священниками (Иер 8:1; 23:11; 26:7 сл и далее; Зах 7:3 и далее). От Иеремии мы узнаем, что в Иерусалимском храме имелась “комната сынов Анана, человека Божия” (Иер 35:4), вероятно, пророка. Из этих указаний и из сходства некоторых пророчеств с богослужебными текстами в последнее время пытались сделать вывод, что пророки, - в том числе и наиболее нам известные, - относились к персоналу святилища и играли некоторую роль в культе. Данная гипотеза шире, нежели это позволяют тексты, на которые она опирается. На деле можно увидеть всего-навсего определенную связь между пророками и центрами религиозной жизни, также как и влияние богослужения на построение некоторых пророческих речей, особенно у Аввакума, Захарии и Иоиля.

Основное впечатление о пророчестве, которое складывается из многообразия фактов и текстов, будет, очевидно, следующим: пророк - это человек, который обладает непосредственным опытом Богообщения, который воспринял откровение священной воли Божией, который судит настоящее и созерцает грядущее в Божественном свете и который послан Богом, чтобы напоминать людям о Его воле и вести их путем послушания Ему и любви к Нему. Понимаемое таким образом, пророчество - это нечто свойственное Израилю, одна из форм, с помощью которых Божий Промысел руководит избранным народом.

Пророческое движение

Коль скоро в этом и заложены своеобразие и задачи пророков, то неудивительно, что пророческий ряд в Библии возглавляется Пятикнижием Моисеевым (Втор 18:15,18), и что Моисея рассматривают как величайшего из пророков (Числ 12:6–8; Втор 34:10–12), - ведь он созерцал Ягве лицом к Лицу, говорил с Ним и передал народу Его закон. Эти пророческие привилегии не иссякли в Израиле с его смертью: уже Иисус Навин, преемник Моисея, был “человек, в котором есть Дух” (Числ 27:18; ср. Втор 34:9). Во времена судей была известна пророчица Девора (Суд 4–5) и некий безымянный пророк (Суд 6:8). Вслед за ними возвышается великий образ Самуила, пророка и провидца (1 Цар 3:20; 9:9; ср. 2 Пар 35:18). Дух пророчества распространяется в экстатических группах; необычные выступления их членов упоминались выше (1 Цар 10: 5; 19:20). Позднее можно встретить более умеренные общины “учеников пророков” (4 Цар 2 и т. д.), да и по возвращении из плена Библия упоминает еще пророков во множественном числе (Зах 7:3). Но кроме существования этих общин, влияние которых на религиозную жизнь народа проявляется не вполне ясно, появляются яркие личности: Гад, пророк Давида (1 Цар 7:2; 12:1; 3 Цар 24:11); Нафан, пророк при том же царе (2 Цар 7:2 сл; 12:1 сл; 3 Цар 11:29 сл; 14:2 сл); Ахаия - при царе Иеровоаме I (3 Цар 11:29; 14:2); пророк Ииуй, сын Анании, - при Ваасоме (3 Цар 16:7); пророки Илия и Елисей во времена Ахава и его преемников (3 Цар 17 - 4 Цар часто); пророк Иона - при Иеровоаме II (4 Цар 14:25); пророчица Олдама при Асаии (4 Цар 22:14), пророк Урия при Иоакиме (Иер 26:20). К этому ряду книги Паралипоменон присоединяют еще пророка Самея при Ровоаме и Авии (2 Пар 12:15; 13:22), пророка Азарию при Асе (2 Пар 15:1), пророка Одеда при Ахазе (2 Пар 28:9) и сверх того - некоторых пророков, не названных по имени.

Большинство этих пророков известно нам только по беглым упоминаниям, однако некоторые из них обрисованы более отчетливо. Нафан провозвещает Давиду продолжение его рода, на котором почиет благоволение Божие; это - первое звено в цепи становившихся все более ясными пророчеств о Мессии, сыне Давидовом (2 Цар 7:1–17). Однако тот же Нафан сурово упрекает Давида за его грех с Вирсавией; когда же царь кается, он возвещает ему Божественное прощение (2 Цар 12:1–25). В книгах Царств повествование в подробностях раскрывает нам истории Илии и Елисея. В то время, когда религии Ягве грозило проникновение чуждых верований, Илия восстал как защитник истинного Бога и на вершине Кармила одержал блестящую победу над пророками Ваала (3 Цар 18). Его встреча с Богом на Хориве, на той горе, где был заключен Завет, непосредственно сближает его с Моисеем (3 Цар 19). Будучи защитником веры, Илия также стоит на страже нравственности и правового порядка; он возвещает Божию кару Ахаву, убившему Навуфея, дабы завладеть его виноградником (3 Цар 21). Таинственный конец (4 Цар 2:1–18) окружает его образ славой, которая все возрастает в еврейском предании.

В противоположность Илие, одинокому пророку, Елисей был в гуще событий своего времени. Он появляется во время войны с моавитянами (4 Цар 3) и сириянами (4 Цар 6–7); он играет роль при воцарении Азаила в Дамаске (там же) и Ииуя в Израиле (4 Цар 9:1–3); знатные люди обращаются к нему как к советнику (Иоас в Израиле, 4 Цар 13:14–19, Венадад в Дамаске, 4 Цар 8:7–8, сириец Нееман, 4 Цар 5). К тому же он связан с группой “учеников пророков”, рассказывающих о нем чудеса (4 Цар 4:1–7, 38–44; 6:1–7).

Естественно, лучше всего мы осведомлены о тех из встречающихся в Писании пророков, которые названы по именам. Более подробно о них будет сказано во введениях к отдельным книгам пророков; здесь же достаточно указать на их рядоположность. Первый из них - Амос - несет свое служение в середине VIII столетия до Р. Х., приблизительно 50 лет спустя после смерти Елисея. В таком случае великая эпоха пророков до начала вавилонского пленения длилась едва только два века. Она ознаменовалась появлением таких значительных лиц, как пророки Осия, Исайя или Иеремия; к этому периоду относятся и пророки Михей, Наум, Софрония, Аввакум. Окончание деятельности Иеремии по времени совпадает с началом деяний Иезекииля. С этим пророком в изгнании связано и изменение атмосферы: меньше непосредственности и страстной напряженности; грандиозные, но сложные видения и скрупулезные описания; растущий интерес к последним временам, - признаки, провозвещающие апокалиптическую литературу. Но тогда же прорывается и великое, исходящее от Исайи направление в пророчестве, запечатлившееся в новой величественной форме у ВтороИсайи (Ис 40–55). Ограничены горизонты вернувшихся из плена пророков Аггея и Захарии: их интересы сосредоточены на восстановлении храма. Последовавший за ними пророк Малахия обличает пороки новой общины.

Небольшая книга пророка Ионы представляет прелюдию к литературной форме мидраша . Она использует древние священные тексты для того, чтобы преподать новое учение. Апокалиптическое течение, начинающееся с Иезекииля, в обновленном виде проявляется у пророка Иоиля и во второй части книги пророка Захарии. Апокалиптикой проникнута и книга пророка Даниила, в которой события прошлого и будущего объединяются в единую картину, преодолевающую временные рамки и рисующую уничтожение зла и приход Царствия Божия. Теперь, как представляется, великий духовный дар пророчества угас; при этом ссылаются на былых “пророков”, см. Дан 9:6,10; ср. уже Зах 7:7,12. Пророк Захария (Зах 13:2–6) предвидит закат пророчества, опороченного лжепророками. Но Иоиль (Иоил 3:1–5) возвещает сошествие Духа во времена Мессии. Оно осуществилось, согласно Деян 2:16 сл, во время Пятидесятницы. Здесь и заложена реальная основа нового времени, которое открылось проповедью Иоанна Крестителя, - последнего пророка Ветхого Завета, “пророка <…> и больше пророка” (Мф 11:9; Лк 7:26).

Учение пророков

Пророки играли значительную роль в религиозном развитии Израиля. Они не только удерживали народ на путях истинной веры в Ягве и вели его по этим путям, но были и главными носителями развития Откровения. В этом сложном процессе каждый из них выполнял собственную задачу, однако все разнообразие их усилий укладывается в три главные направления, которые и составляют отличие религии Ветхого Завета: монотеизм, мораль, мессианские чаяния.

Монотеизм. Израиль лишь постепенно пришел к теоретически зрелому исповеданию монотеизма: к утверждению бытия Единого Бога и к отрицанию существования любого другого бога. Основой богообщения ветхого Израиля было исторически сложившееся убеждение в том, что Ягве благоволит к этому народу в абсолютно несравнимой степени и что поэтому следует полностью и нераздельно предаться этому Единственному Богу. “Единственность” Ягве для Израиля обосновывает поклонение только Ему и исключительность исповедания веры только в Него. И хотя в течение длительного времени принималась идея о том, что другие народы могут почитать других богов, но сам Израиль признавал только Ягве; Он был самым могущественным из богов, и только Ему подобало культовое поклонение. Переход от этого “монотеизма религиозной практики” к сознательному единобожию был плодом пророческого провозвестия. Когда Амос, древнейший из канонических пророков, изображает Ягве единственным Богом, Который повелевает силами природы и является абсолютным Господом людей и истории, он напоминает о древних истинах, которые только и придают подлинную весомость приводимым им угрозам. Но содержание и значимость древней веры вырисовываются все более явственно. Поскольку откровение Единого Бога на Синае было связано с избранием народа и с заключением Завета с этим народом, Ягве и открылся как Бог, свойственный Израилю, его земле и святыням. Хотя пророки настойчиво говорят об узах, которыми Ягве привязал к Себе Свой народ, они одновременно показывают, что Он повелевает и судьбами других народов (Ам 9:7). Он устрояет малые и великие царства (Ам 1–2 и все притчи против язычников), Он дает им могущество и отнимает его у них (Иер 27:5–8), Он употребляет их как орудие Своего гнева (Ам 6:11; Ис 7:18–19; 10:6; Иер 5:15–17), но останавливает их, когда того захочет (Ис 10–12). И хотя пророки и провозвещают, что земля Израиля - это земля Ягве (Иер 7:7) и храм - дом Его (Ис 6; Иер 7:10–11), но тем не менее они предсказывают разрушение святынь (Мих 3:12; Иер 7:12–14; 26), а Иезекииль видит, как слава Ягве покидает Иерусалим (Иез 10: 18–22; 11:22–23).

Ягве, Господь всей земли, не оставляет места другим богам. Пророки борются с влиянием языческих культов и с соблазнами синкретизма, которые угрожали вере Израиля, и тем утверждают бессилие ложных богов и безумие идолопоклонства (Ос 2:7–15; Иер 2:5–13, 27–28; 5:7; 16:20). Когда во времена плена крушение национальных надежд могло пробудить сомнения в силе Ягве, полемика против идолов стала еще острее и глубже (Ис 40:19–20; 41:6–7, 21–24; 44:9–20; 46:1–7; ср. Иер 10:1–16, и позднее - Послание Иеремии, Вар 1:6; также Дан 14). Сомнению усталых и отчаявшихся противопоставляется ликующее исповедание монотеизма (Ис 44:6–8; 46:1–7,9).

Единый Бог трансцендентен; эту трансцендентность Бога пророки выражают прежде всего тем, что говорят: “Он - свят”; это любимая тема провозвестия Исайи (Ис 6; далее - Ис 1:4; 5:19,24; 10:17,20 и т. д.; также Ос 11:9; Ис 40:25; 41:14,16,20 и т. д.; Иер 50:29; 51;5; Аввак 1:12; 3:3). Бог окружен тайной (Ис 6; Иез 1). Он бесконечно превознесен над “сынами человеческими”, - это выражение повторяет пророк Иезекииль для того, чтобы подчеркнуть дистанцию, отделяющую пророка от обращающегося к нему Бога. И все же Он близок в Своей благости и милосердной любви, которую являет Своему народу, что представлено - прежде всего у Осии и Иеремии - аллегорией брачного союза между Ягве и Израилем (Ос 2; Иер 2:2–7; 3:6–8), которая широко развернута у Иезекииля (Иез 16; 23).

Мораль . Святость Божия противостоит человеческой порочности (Ис. 6:5). Это противопоставление обостряет восприятие греха пророками. Данная мораль так же не нова, как и монотеизм: она изложена уже в Декалоге и на ней основывается приход Нафана к Давиду (2 Цар 12) и Илии к Ахаву (3 Цар 21). Но пророки Писания вновь и вновь возвращаются к этому: грех - это то, что производит разделение между людьми и Богом (Ис 59:2). Грех - это посягательство на Бога праведности (Амос), на Бога любви (Осия), на Бога святости (Исайя). Можно сказать, что у Иеремии грех стоит в центре его пророческого видения; он распространяется на весь народ, который предстает окончательно, непоправимо испорченным (Иер 13:23). Такое подпадение злу вызывает кару Божию, великий суд “дня Ягве” (Ис 2:6–22; 5:18–20; Ос 5:–14; Иоиль 2:1–2; Соф 1:14–18); предсказание бедствий для Иеремии - знак истинного пророчества (Иер 28:8–9). Грех, будучи грехом всего народа, требует такого же коллективного возмездия; идея индивидуального воздаяния звучит, однако, в Иер 31:29–30. (ср. Втор 24:16) и неоднократно высказывается в Иез 18 (ср. Иез 33:10–20).

То, что называлось “этическим монотеизмом” пророков, - не антизаконничество. Причина их нравственного провозвестия заложена в том, что нарушался или извращался утвержденный Богом закон; ср., напр., слова Иеремии (Иер 7: 5–10) и их связь с Декалогом.

Параллельно с этим углубляется понимание религиозной жизни. Чтобы избежать кары, следует “взыскать Господа” (Ам 5:4; Иер 50:4; Соф 2:3); это означает, как изъясняет пророк Софония, взыскать правду и смиренномудрие, ср. Ис 1:17; Ам 5:24; Ос 10:12; Мих 6:8. То, чего требует Бог, - это религия, проникающая всего человека, и прежде всего все его внутреннее существо, его сердце; для Иеремии она становится условием Нового Завета (Иер 31:31–34). Этим духом должны одушевляться вся религиозная жизнь и все внешние культовые действия. Пророки резко выступали против внешней обрядовости, оторванной прежде всего от нравственный усилий (Ис 1:11–17; Иер 6:20; Ос 66; Мих 6:6–8). Но было бы ошибкой представлять их противниками культа: для Иезекииля, Аггея, Захарии центральное положение занимают храм и богослужение.

Мессианские чаяния. Однако кара - это не последнее слово Бога, Который вовсе не хочет полностью уничтожить Свой народ. Даже если этот народ снова и снова будет отпадать от Него, Он верен Своему обетованию и исполняет его. Он пощадит “остаток” (Ис 4:3). Это понятие появляется у Амоса и развивается у последующих пророков. В воззрениях пророков два уровня предстоящих кар и Страшного суда Божия наслаиваются друг на друга: “остаток” - это те, кто избегает искушений века сего и одновременно те, кто обретает конечное спасение. Различие между этими двумя уровнями вырисовывается в ходе истории: после каждого испытания “остаток” - это группа уцелевших: население, сохранившееся в Израиле или Иудее после падения Самарии или похода Сеннахирима (Ам 5:15; Ис 37:31–32), вавилонские изгнанники после разрушения Иерусалима (Иер 24:8), возвратившаяся из плена община (Зах 8:6,11,12; 1 Езд 9:13–15). Но в любое время эта группа - одновременно и отрасль, и корень избранного народа, которому обещано будущее (Ис 11:10; 37:31; Мих 4:7; Иез 37:12–14; Зах 8:11–13).

Это будущее станет эпохой неслыханного счастья. Диаспора Израиля и Иуды (Ис 11:12–13; Иер 30–31) возвращается в Святую землю, которая благословлена чудесным плодородием (Ис 30:23–26; 32:15–17), и народ Божий отомстит своим врагам (Мих 4:11–13; 5:5–8). Но это ожидание материального изобилия, процветания и могущества - не самое существенное; оно всего лишь сопровождает приход Царствия Божия. Царствие Божие предполагает, что вся жизнь человеческая целиком проникнута нравственно-духовными принципами: справедливостью и святостью (Ис 29:19–24); здесь - обращение сердца и прощение Божие (Иер 31:31–34), постижение Бога (Ис 2:3; 11:9; Иер 31:34), мир и радость (Ис 2:4; 9:6; 11:6–8; 29:19).

Чтобы воздвигнуть Свое Царствие на земле и управлять им, Царь Ягве поставит Своего Наместника через помазание: Он будет “Помазанник” Ягве, по-еврейски Мессия . И пророк Нафан, обещающий Давиду длительное существование его дома (2 Цар 7), впервые, таким образом, находит выражение для царского мессианизма, отзвук которого есть во многих псалмах; см. “Царские псалмы” (в № 4(7) журнала за 1995 г. - Ред .). Однако неудачи и недолжное поведение многих преемников Давида могли показаться отступлением от такого “династического” мессианского ожидания; упование сосредотачивается на некоем особом Царе, пришествие Которого ожидается в близком или более отдаленном будущем: на том Спасителе, которого предвидели пророки, - прежде всего Исайя, но и Михей и Иеремия. Этот Мессия будет из рода Давидова (Ис 1:11; Иер 23:5; 33:15); Он, также как и Давид, происходит из Вифлеема-Ефрафа (Мих 5:2). Его нарекают высочайшими именами (Ис 9:6), и на Нем почивает Дух Ягве в полноте Своих даров (Ис 11:1–5). Для пророка Исайи Он - ‘immanu ‘El “с нами Бог” (Ис 7:14), для пророка Иеремии же - Jahwe zidkenu “Господь оправдание наше” (Иер 23:6), - два имени, в совершенстве выражающие идеал Мессии.

Эта великая надежда пережила крушение мечты о мировом господстве и горькие уроки плена; но перспективы изменились. Несмотря на то, что пророки Аггей и Захария возлагали определенные надежды на потомка Давида Зоровавеля, царский мессианизм переживает фазу затмения: потомки Давида уже не сидели на троне, и Израиль находился под властью чужеземцев. Хотя Иезекииль и ожидает пришествия нового Давида, но называет его “князем”, а не “царем”; он скорее живописует его как пастыря и посредника, но не как могучего властителя (Иез 34:23–24; 37:24–25). Пророк Захария провозвещает пришествие Царя смиренного и миролюбивого (Зах 9:9–10). Для Второисайи Царь-Помазанник - не царь из колена Давидова, а персидский царь Кир (Ис 45:1), орудие Божие для освобождения Его народа. Но этот же пророк видит и Иного, несущего спасение: это Отрок Ягве, Который станет Учителем народа и Светом для язычников. Он провозгласит суд Божий в милости; Он останется в небрежении у своих, но принесет им спасение ценой Своей жизни (Ис 42:1–7; 49:1–9; 50:4–9 и особенно 52:13; 53:12). Наконец, пророк Даниил видит “как бы Сына человеческого”, идущего с облаками небесными, Который получил от Бога власть над всеми народами, Царство же Его не прейдет (Дан 7). Однако же это было и возрождением древних представлений: к началу христианской эры широко распространилось ожидание некоего Мессии-Царя, однако иные ждали Мессию-Перво­священника, иные - неотмирного Мессию.

Первые христианские общины относили эти пророческие тексты к Иисусу, Который объединил в Себе все противоположные свойства Мессии. Он - Иисус, то есть Спаситель; Христос, то есть Помазанник; Он - из рода Давидова, родился в Вифлееме, Царь над землею пророка Захарии (Зах 14:9) и Муж скорбей Второисайи (Ис 53:3); Он - возвещенный Исайей отрок Еммануил (Ис 7:14; 8:8) и, кроме того, - Сын Человеческий с небес, Которого созерцал Даниил (Дан 7:13). Но эта соотнесенность с древними обетованиями не может скрыть первозданности христианских представлений о Мессии, вытекающих из Личности и жизни Иисуса. В Нем исполнение пророчеств, но Он выходит за их пределы и Сам отвергает традиционные политические представления о царствующем Мессии.

Книги пророков

Те пророки, которые считаются авторами какой-либо из книг библейского канона, обычно называются пророками-писателями. После того, что сказано выше о пророческом служении, ясно, что это определение неточно: пророк - это не тот, кто пишет; прежде всего - и в высочайшей степени - он оратор и проповедник. Пророческие провозвестия сначала произносились, поэтому нужно еще выяснить путь от возвещенного слова к написанной книге.

В этих книгах содержатся три основных элемента: 1)“слова пророков”: пророческие изречения, в которых говорит то Сам Бог, то пророк от имени Бога, или поэтические тексты, которые содержат поучение, провозвестие, угрозу, обетование и т. д.; 2)сообщения от первого лица, в которых пророк повествует о своем опыте и, в частности, - о своем призвании; 3)сообщения от третьего лица, рассказывающие о событиях из жизни пророка или об обстоятельствах его деятельности. Эти три элемента могут быть взаимосвязаны; так, зачастую в сообщения третьего типа включаются сообщения второго типа (от лица пророка) или первого типа (слово пророка).

Фрагменты, написанные от третьего лица, указывают на иного автора, нежели сам пророк. Это явственно засвидетельствовано в книге пророка Иеремии. Пророк диктует Варуху (Иер 36:4) все речи, которые он 23 года возвещал от имени Ягве, ср. Иер 25:3. После того, как собрание текстов было сожжено царем Иоакимом (Иер 36:23), тот же Варух переписал свиток заново (Иер 36:32). Изложение этого события может принадлежать только самому Варуху, которому, очевидно, следует приписать и последующие сообщения биографического характера (Иер 37–44), хотя они и кончаются словами утешения, с которыми к Варуху обращается Иеремия (Иер 45:1–5). В дополнение говорится, что ко второму свитку Варуха “прибавлено много подобных тем слов (Иер 36:32), - Варухом или другими.

Сходные обстоятельства можно было бы представить и для составления других книг. Возможно, что пророки сами записывали или диктовали часть своих слов и повествований от первого лица, ср. Ис 8:1; Иер 30:2; 51:60; Иез 43:11; Авв 2:2. Возможно, что часть этого наследия хранилась только благодаря устной традиции в кругах пророков или их учеников (об учениках Исайи достаточно достоверно свидетельствует Ис 8:16). В тех же кругах вживе сохранялись воспоминания о пророках, которые содержали в том числе и пророчества, такие как предания об Исайе, собранные в книгах Царств (4 Цар 18–20), откуда они и попали в книгу Исайи (Ис 36–39), или же рассказ о столкновении пророка Амоса с Амасией (Ам 7:10–17). Из таких фрагментов составлялись собрания текстов; в них присоединялись друг к другу равнозначные речения или прозаические тексты, посвященные одной и той же теме (как, например, тексты против иных народов у Исайи, Иеремии и Иезекииля) или же тексты, где проклятия за нечистоту уравновешиваются обетованиями спасения (как у пророка Михея). Эти писания читали, над ними размышляли; они способствовали сохранению религиозных течений, у истоков которых стояли пророки: современники пророка Иеремии цитируют слово пророка Михея (Иер 26:17–18); часто цитируются и древние пророки: Иер 28:8 - мотив, повторяющийся как формула; Иер 7:25; 25:4; 26:5 и т. д.; далее - Зах 1:4–6; 7:7,12; Дан 9:6,10; Езд 9:11. Книги пророков сохраняли всю свою актуальность для набожных людей, вера и благочестие которых питались ими. Как в случае со свитком Варуха (Иер 36:32), к книгам по Божественному вдохновению прибавлялось “еще много подобных тем слов”, чтобы они соответствовали новым обстоятельствам и насущным потребностям народа или ради их полноты. В ряде случаев эти прибавления, как мы увидим в книгах пророков Исайи и Захарии, могли занимать значительный объем. Духовные наследники пророков, коль скоро они это делали, были убеждены в том, что они сохраняют полученное ими сокровище и способствуют тому, чтобы оно приносило плоды.

В греческом и латинском переводах Библии книги четырех “великих” пророков расположены в хронологическом порядке. Расположение книг двенадцати “малых” пророков более произвольно. Мы же, насколько это возможно, попытаемся представить временную последовательность их возникновения.

Книга пророка Исайи

Пророк Исайя родился в 765 г. до Р. Х. В год смерти царя Озии (740) он был призван к пророчествованию в Иерусалимском храме ради возвещения падения Израиля и Иудеи, - кары за неверность народа. Его деятельность охватывает сорокалетний период. Эти годы характеризуются возрастанием угрозы, которую для Израиля и Иудеи представляла Ассирия. Различаются четыре периода, на которые с большей или меньшей уверенностью можно разделить речи пророка. 1). Первые его речи относятся к недолгому промежутку времени между его призванием и началом царствования Ахаза в 736 г. Тогда Исайя прежде всего выступал против нравственного распада, к которому Иудею привело благосостояние, см. Ис 1–5 (большая часть). 2). Второй период - это время, когда царь Дамаска Рецин и царь Израиля Факей хотели втянуть молодого Ахаза в союз против Феглатфелассара [Тиглатпалассара III - Пер .], царя Ассирии. Когда Ахаз этому воспротивился, они на него напали, и он обратился к Ассирии за помощью. Против этого выступил Исайя, тщетно пытаясь противодействовать такой слишком человеческой политике. К этому времени восходит “книга Еммануила” (7:1–11:9 (большая часть), а также 5:26–29 (?); 17:1–6; 28:1–4). После краха своей миссии у Ахаза Исайя отошел от общественной жизни (ср. 8:16–18). 3). Обращение Ахаза за помощью к Тиглатпалассару поставило Иудею под начало Ассирии и ускорило падение Северного Царства. После того, как Ассирия в 734 г. захватила часть территории Северного Царства, чужеземный гнет постоянно возрастал; в 721 г. под власть ассириян подпала Самария. В Иудее преемником Ахаза стал Езекия, набожный царь, вдохновленный духом реформ. Но политические интриги не прекращались; на этот раз делались попытки добиться помощи Египта против Ассирии. Исайя, верный своим принципам, хотел, чтобы его соотечественники, избегая всяких военных союзов, положились на Бога. К этому начальному периоду правления Езекии относятся фрагменты (14:28–32); (18; 20); (28:7–22); (29:1–140); (30:8–17). После подавления восстания, когда Саргон взял Азот (см. 20), Исайя в молчании удалился. 4). Новое его появление произошло в 705 г., когда Езекия был вовлечен в антиассирийское восстание. В 701 г. Сеннахирим опустошил Палестину; тем не менее царь Иудеи решился оборонять Иерусалим. Исайя укреплял его в его решимости сопротивляться и обещал ему помощь Божию; и действительно осада была снята. К этому последнему периоду относятся пророческие слова из Ис 1:4–9 (?); 10:5–15, 27б–32; 14:24–27 и те фрагменты из Ис 28–Ис 32, которые не относятся к предыдущему периоду. О жизни и деятельности Исайи после 700 г. мы больше ничего не знаем. По иудейскому преданию он претерпел мученичество при Манассии.

Такое активное участие в делах страны превращает пророка Исайю в национального героя. К тому же он - гениальный поэт; по своему блестящему стилю и колоритности образов он - “классик” Библии. Его творения - это мощное единое целое, исполненное величественной силы и гармонической возвышенности, которые уже никогда более не были достигнуты. Но его величие основано прежде всего на религиозных началах. Исайя навсегда сохранил впечатления от эпизода своего призвания в храме, где ему были явлены трансцендентность Бога и недостоинство человека. Его монотеизм - это нечто триумфальное и одновременно внушающее ужас: Бог - Святой, Крепкий, Сильный, Он - Царь. Человек - тварь, запятнанная грехом, и Бог требует, чтобы он воспрял, ибо Он взыскует праведности в отношении между людьми и чистоты сердца в богослужении. Он хочет, чтобы люди следовали Ему, искали в Нем опору, верили Ему. Исайя - пророк веры; в тяжелых кризисах, которые переживает его народ, он требует, чтобы люди полагались и надеялись только на Бога: это единственная возможность спастись. Он знает, что испытание будет горьким, но надеется на спасение “остатка”, царем которого будет Мессия. Исайя - величайший из мессианских пророков. Мессия, Которого он возвещает, - потомок Давида. При нем на земле восторжествуют мир и правда и утвердится познание Бога (Ис 2:1–5; 7:10–17; 9:1–6; 11:1–9; 28:16–17).

Конечно, подобный религиозный гений не мог не повлиять на свое время и не создать школу. Его слова хранились и дополнялись. Книга, названная его именем - результат длительного творческого процесса, отдельные фазы которого уже не поддаются полной реконструкции. Окончательный корпус напоминает книгу пророка Иеремии (в греческом переводе) и книгу пророка Иезекииля: глл. 1–12 - речи против Иерусалима и Иудеи, глл. 13–23 - речи против язычников, глл. 24–35 - обетования. Но эта структура соблюдается не строго. С другой стороны, анализ показал, что, судя по хронологии, книга не вполне соответствует трудам Исайи. Ее собирали постепенно, используя несколько сборников изречений. Некоторые словосочетания восходят к самому пророку, ср. Ис 8:16; 30:8. Его непосредственные ученики или последователи присоединили к ним еще несколько сборников, в которых в ряде случаев слова учителя снабжены толкованиями или дополнениями. Пророчества об иных народах (Ис 13–23) вобрали в себя более поздние отрывки, особенно в глл. 13–14 - против Вавилона (из эпохи плена). Далее, существуют обширные добавления: “Апокалипсис Исайи”, глл. 24–27, который, судя по литературной форме и по содержащемуся в нем учению, не мог возникнуть ранее V в. до Р. Х.; пророческое откровение (Ис 33); “малый апокалипсис” (Ис 34–35), в котором прослеживается влияние Второисайи. Наконец, как приложение было присоединено сообщение об участии Исайи в борьбе с Сеннахиримом (Ис 36–39), взятое из 4 Цар 18–19; в него был включен псалом послепленной эпохи от лица Езекии (Ис 38:9–20).

Эта книга была значительно расширена. Главы 40-55 не могут принадлежать пророку VIII в. В них не только ни разу не упоминается его имя, но и исторические рамки соотносятся с эпохой не ранее чем через два века после времени его жизни: Иерусалим захвачен, народ в пленении Вавилонском, на горизонте уже появляется Кир, который станет орудием освобождения. Несомненно, всемогущество Божие могло бы переместить пророка в далекое будущее, вырвать его из его времени, изменить его образы и мысли. Но это предполагало бы раздвоение его личности и пренебрежение его современниками - а он ведь, как-никак, был послан к ним. Все это было бы беспрецедентно для Библии и к тому же противоречило бы самому понятию пророчества, когда провозвещение будущего всегда осуществляется ради настоящего. Эти главы содержат проповедь некоего неизвестного по имени пророка, продолжающего тему Исайи и столь же великого, как он. В исследованиях ему присваивается имя Второисайи (Девтеро­исайя). Он проповедовал в Вавилоне в период между первыми победами Кира (550 г. до Р. Х.), которые давали возможность увидеть грядущее крушение вавилонского царства, и указом об освобождении 538 года, разрешавшим первую реэмиграцию. Корпус глав 40–55, хотя и не написанный на одном дыхании, выказывает большее внутреннее единство, чем главы 1–39. Он начинается с текста, который соответствует сообщению о пророческом призвании и кончается заключением (55:6–13). По первым словам: “Утешайте, утешайте народ мой” (40:1), - его называют также “Утешением Израиля”.

Этим и обозначается поистине главная тема книги. Пророческие речи в глл. 1–39 были в общем словами угрозы, полными намеков на события времен царствования Ахаза и Езекии. Речи в глл. 40–55 относятся к совершенно иным историческим обстоятельствам; это - слова утешения. Суд осуществился разрушением Иерусалима, и близко время его восстановления, когда произойдет полное обновление. Значительность этой мысли отражается и в том, насколько выделяемая здесь тема Бога-Творца сочетается с темой Бога-Спасителя. Новый исход, еще чудеснее первого, ведет народ к новому Иерусалиму, более прекрасному, чем прежний. Это различение двух времен - “прошлого” и “грядущего” - знаменует начало эсхатологии. По сравнению с Первым Исайей (Протоисайей) здесь налицо более глубокая богословская разработка идеи. Изложение принципа монотеизма носит дидактический характер; ничтожность ложных богов доказывается их бессилием. Особо отмечаются непостижимая Премудрость и Промыслительность Божии. Впервые четко сформулирован принцип религиозного универсализма. Все эти истины выражены эмоциональным языком с впечатляющим лаконизмом; краткость здесь отображает неотвратимую близость спасения.

В книгу вставлены четыре поэмы - песни “раба Божиего”: 42:1–4 (5–9); 49:1–6; 50:4–9 (10–11); 52:13–53:12. В них изображается совершенный ученик Ягве, который собирает свой народ и являет свет иным народам, проповедуя истинную веру. Своей смертью он искупает грехи людей и прославляется Богом. Эти поэмы принадлежат к тем текстам Ветхого Завета, которые лучше всего исследованы и чаще всего оспариваются. Ни об их происхождении, ни об их смысле нет общепринятого мнения. С высокой степенью вероятности первые три песни можно приписать Второисайе; четвертая может принадлежать одному из его учеников. Широко дискутируется вопрос о том, с кем можно идентифицировать “раба Божиего”. В нем часто видят персонификацию общины Израиля, которую другие тексты Второисайи и на самом деле называют “рабом”. Но более явственно подчеркнуты черты личности, поэтому другие экзегеты, которых сейчас большинство, видят в “рабе” исторический персонаж прошлого или настоящего. С этой точки зрения многое свидетельствует в пользу идентификации “раба” с самим Второисайей; в этом случае возможно, что четвертая песнь была приписана после его смерти, и “раб” в ней рассматривается как некто, олицетворяющий судьбы всего народа.

В любом случае, интерпретация, ограничивающаяся прошлым или настоящим, недостаточно полно раскрывает тексты. “Отрок Господень” - Посредник грядущего спасения; этим оправдывается мессианская интерпретация, которую иногда дает иудейская традиция толкования этих фрагментов, правда без упоминания о крестных муках. Напротив, Иисус выбирает именно тексты о страдании Отрока и Его заместительном Искуплении и применяет их к Себе Самому и Своей миссии (Лк 22:19–20, 37; Мк 10:45). Древнехристианская проповедь видела в нем провозвещенного Второисайей совершенного Отрока и Агнца (Мф 12:17–27; Ин 1:29).

В исследованиях последнего времени заключительная часть книги, - главы 56–66 - рассматривается как творение другого пророка, так называемого Третьеисайи (Тритоисайи). Теперь, вообще-то, не принято приписывать ее одному автору; ее считают сборником. Псалом в главах Ис 63:7–64:11, как кажется, относится к эпохе конца плена; пророчество Ис 66:1–4 восходит ко времени восстановления храма (ок. 520 г. до Р. Х.). Главы 60-62 по мышлению и стилю близки Второисайе. Главы 56-59 в основном могут относится к 5 в. до Р. Х. Глл. 65–66 (за исключением 66:1–4), несущие на себе печать апокалиптики, некоторыми экзегетами относятся к эпохе эллинизма; другие же исследователи относят их ко временам вскоре после возвращения из плена. Рассматриваемая в целом, эта третья часть книги предстает как труд преемников Второисайи. Тем самым здесь перед нами - последний плод традиции Исайи, в котором сохраняется влияние этого великого пророка VIII в. до Р. Х.

В одной из пещер Мертвого моря была найдена полная рукопись книги Исайи, которая, возможно, относится ко II в. до Р. Х. Она отличается от масоретского текста особой манерой письма и вариантами, некоторые из которых представляют существенную ценность для составления критически выверенного текста.

Книга пророка Иеремии

Немного более века спустя после пророка Исайи, ок. 645 г. до Р. Х., в семье священника, жившей близ Иерусалима, родился пророк Иеремия. О его жизни и деятельности мы знаем больше, чем о каком-либо другом пророке, благодаря биографическим сообщениям от третьего лица, вкрапленным в его книгу (их хронологическая последовательность: 19:1–20:6; 26; 36; 45; 28–29; 51:59–64; 34:8–22; 37–44). “Исповеди” Иеремии (Иер 11:18–12:6; 15:10–21; 17:14–18; 18:18–23) принадлежат самому пророку. Это - не автобиография, а живое свидетельство внутреннего кризиса, через который он прошел и описал его в жанре псалма-жалобы. Призванный Богом в молодости, в 626 г., тринадцатому году царствования Иосии (Иер 1:2), он стал свидетелем трагического периода, в течение которого началось и завершилось падение царства Иудейского. Религиозная реформа Иосии и национальная реставрация пробудили надежды, которые, однако, были утрачены из-за смерти царя у Мегиддона в 609 г. и в связи с резкими изменениями на Древнем Востоке - с падением Ниневии в 612 г. и расцветом вавилонской мировой империи. С 605 г. Навуходоносор подчинил Палестину своей власти, затем восстала Иудея, подстрекаемая Египтом, который поддерживал эту политику сопротивления вплоть до печального конца. В 597 г. Навуходоносор осадил Иерусалим и увел в плен часть его жителей. Новое восстание в стране еще раз повлекло оккупацию халдейскими войсками. В 587 г. Иерусалим был захвачен, храм сожжен дотла и была проведена вторая депортация. В такое-то время насилия и катастроф и жил пророк Иеремия. Он проповедовал, угрожал, предсказывал гибель, втуне предостерегал слабых царей, сменявших друг друга на престоле Давида. Военное руководство обвинило его в разложении, его преследовали и заключили в тюрьму. После падения Иерусалима Иеремия остался в Палестине при Гедалье, которого вавилоняне назначили правителем, хотя надежды пророка на будущее были связаны с изгнанниками. Когда Гедалья был убит, группа иудеев, взяв с собой Иеремию, бежала из страха перед репрессиями в Египет. Вероятно, там он и умер.

Жизнь пророка Иеремии отмечена драматичностью не только благодаря тем событиям, в которые он был вовлечен; эта драматичность заложена в самой личности пророка. Чувствительный от природы, он стремился жить в любви и тишине, а служением его было “искоренять и разорять, губить и разрушать” (Иер 1:10); он должен был “вопить о разорении” (Иер 20:8). Он искал мира - и должен был все время сражаться: против близких, царей, священников, лжепророков, - против всего народа; он был “человек, который спорит и ссорится со всею землею” (Иер 15:10). Он внутренне терзался своей задачей и, однако, не мог от нее уклониться (Иер 20:9). Его внутренний диалог с Богом обнаруживает сердечную муку: “за что так упорна болезнь моя?” (Иер 15:18); вспомним и те потрясающие слова, которые уже предвосхищают Иова: “Проклят день, в который я родился” (Иер 20:14).

Однако эти страдания готовят его душу к тому, чтобы она раскрылась для жизни с Богом. До тех пор, пока он не смог выразить свою веру в словах обетования Нового Завета (Иер 31:31–34), он жил религией души и сердца, поэтому-то он нам так дорог и близок. Такое личностно воспринятое отношение к Богу ведет его к углублению традиционного учения: Бог испытывает и проверяет сердца и утробы (Иер 11:20), Он судит каждого по его делам (Иер 31:29:30); любовь к Богу повреждена грехом, исходящим из злого сердца (Иер 4:4; 17:9; 18:12). В своей проникновенности он сближается с пророком Осией, под влиянием которого находился; в своей укорененности в законе, а также в том, какая роль отводится сердцу в отношении человека к Богу и в подчеркивании человеческой индивидуальности он близок к Второзаконию. Иеремия, несомненно, приветствовал реформу Иосии, которая была вдохновлена этой книгой Библии, однако глубоко разочаровался в этой реформе из-за того, что она не смогла изменить нравственную и религиозную жизнь народа.

При жизни пророка Иеремии его миссия терпит неудачу, однако после его смерти значение этой личности постоянно возрастает. Благодаря своему основанному на религии сердца учению о “Новом Завете” он стал отцом иудаизма в его самом чистом виде. Отметим его влияние на Иезекииля, Второисайю и некоторые псалмы. В маккавейскую эпоху он считался одним из покровителей народа (2 Мак 2:1–8; 15:12–16). Вследствие того, что он подчеркивал приоритет духовных ценностей и показывал, насколько глубоким должно быть соединение человека с Богом, он подготавливал Новый Завет во Христе Иисусе. Образ мужа скорбей в Ис 53, возможно, вобрал в себя некоторые черты жизни пророка Иеремии, хотя в страданиях его жизни и в смирении перед Божественным призванием уже проступают черты Иисуса.

Такое неослабевающее воздействие предполагает, что речи пророка Иеремии часто читались; над ними размышляли, их комментировали. Продолжительность влияния на всю последовательность духовных преемников отразилась и на структуре книги пророка Иеремии. Она никоим образом не выглядит как написанная на едином дыхании. Кроме поэтических разделов и биографических описаний, эта книга содержит речения в прозе, написанные в стиле, близком стилю Второзакония. Их первичность оспаривалась; их приписывали “второзаконническим” послепленным редакторам. В действительности их стиль соответствует стилю иудейской прозы VII – нач. VI вв. до Р. Х., а их богословие - религиозному движению, в русле которого находятся как книга пророка Иеремии, так и Второзаконие. Эти речения - точный отзвук проповеди пророка Иеремии, переданный его слушателями. В целом традиция, восходящая к Иеремии, не обрела единообразного продолжения. Греческий перевод предлагает редакцию текста, которая значительно (на 1/8) короче масоретской версии и часто расходится с ней в деталях; кумранские находки доказывают, что обе эти редакции восходят к еврейскому тексту. Кроме того, греческий перевод помещает слово против язычников после Иер 25:13, то есть в иной последовательности, нежели еврейский, в котором оно стоит в конце книги (Иер 46–51). В конце концов не исключено, что эти пророчества к иным народам составляют особый сборник и что не все они принадлежат пророку Иеремии; по меньшей мере речи против Моава и Едома были сильно переработаны, а длинная речь против Вавилона (Иер 50–51) относится к концу эпохи плена. Гл. 52 выступает в роли исторического приложения, находящего свои параллели в 4 Цар 24:18–25:30. Тут и там в книгу вставлены другие дополнения меньшего объема, свидетельствующие о том, что ее использовали и высоко ценили вавилонские изгнанники и послепленная община. Немногочисленные текстовые повторы также предполагают наличие редакторской обработки. Наконец, многочисленные хронологические данные не располагаются в истинной последовательности; таким образом нынешняя неупорядоченность книги есть результат длительной истории ее составления, осветить отдельные этапы которой весьма затруднительно.

Впрочем, гл. 36 дает нам ценное указание: в 605 г. до Р. Х. пророк Иеремия диктовал своему ученику Варуху слова, которые он возвещал с самого начала своей деятельности (Иер 36:2), то есть с 626 г. до Р. Х. Этот свиток, сожженный Иоакимом, был заново записан и дополнен (Иер 36:32). О первоначальном содержании текста можно только догадываться. Видимо, он начинался с Иер 25:1–2 и был совокупностью фрагментов, относящихся ко времени до 605 г. до Р. Х., которые сейчас входят в глл. 1–18, но древние речи против язычников в нем стояли после 36:2, а сейчас они расположены в 25:13–38. Затем были добавлены фрагменты, относящиеся ко времени после 605 г., и слова против язычников, и поныне находящиеся на тех же местах. Следовательно, в текст были введены эпизоды приводимой выше в подробностях “исповеди” и, кроме того, - две небольшие книги: о царях (21:11–28) и о пророках (23:9–40), которые изначально создавались по отдельности.

Таким образом в книге выделяются две части: одна содержит угрозу Иудее и Иерусалиму (1:1–25:13), другая - слово против язычников (Иер 25:13–38; 46–51). Глл. 26–35 образуют третью часть, в которой без особого упорядочивания собраны речи, исполненные обетований. Это - в основном прозаические фрагменты, которые по большей части касаются биографии Иеремии, приписываемой Варуху. Исключение составляют глл. 30–31, - поэтическая книга утешения. Четвертая часть (Иер 36–44) продолжает в прозе биографию Иеремии и повествует о его страданиях во время осады Иерусалима и после нее. Она кончается словно бы подписанием пророка Варуха, см. Иер 45:1–5.

Книга Плач Иеремии

В еврейской Библии эта небольшая книга стоит после “Писаний” (Агиографов). Септуагинта и Вульгата ставят ее за книгой пророка Иеремии под заглавием, указывающим на него как на автора. Эта традиция, основанная на 2 Пар 35:25 и подкрепляемая содержанием самой книги, которая и в самом деле может относиться ко времени Иеремии, вряд ли, однако, способна выстоять при серьезной аргументации. Судя по тому, что мы знаем о Иеремии из его подлинных слов, он не мог сказать, что пророческий дар угас (Плач 2:9), не мог хвалить Седекию (Плач 4:20) и надеяться на помощь египтян (Плач 4:17). Свойственная ему спонтанность лишь насильственным образом могла бы быть втиснутой в изощренную литературную форму Плача. Четыре первые песни книги алфавитны: первые буквы их строф расположены в алфавитном порядке; в пятой песни число стихов (22) точно соответствует числу букв алфавита.

Песни 1, 2 и 4 выдержаны в жанре погребальных песен; третья - это личная жалоба, пятая - коллективная (по-латыни она называется “Молитва Иеремии”). Они были сложены в Палестине после разрушения Иерусалима в 587 г. до Р. Х. и, вероятно, использовались при богослужении, которое, согласно (Иер 41:5), продолжали проводить на территории храма. В них автор или авторы живыми словами описывают скорбь города и его жителей, но из этих воплей страдания возникает чувство неодолимого доверия Богу и глубокого покаяния, что и составляет непреходящую ценность книги. Евреи читают ее при посте в память событий 587 г. до Р. Х. Церковь (западная - Ред .) обращается к ней на Страстной неделе, вспоминая о Голгофе.

Книга пророка Варуха

Книга пророка Варуха относится к второканоническим книгам, которые отсутствуют в еврейской Библии. В Септуагинте она стоит между книгой пророка Иеремии и Плачем Иеремии, в Вульгате - после Плача Иеремии. Согласно введению (Вар 1:1–14), она написана пророком Варухом после увода в вавилонское пленение и отправлена в Иерусалим с тем, чтобы ее читали на богослужебных собраниях. Она содержит молитву исповедания грехов и надежды (1:15–3:8), стихотворение Премудрости (3:9–4:4), в котором Премудрость отождествляется с законом, пророчество (4:5–5:9), в котором олицетворенный Иерусалим обращается к изгнанникам, а пророк вселяет в него мужество, напоминая о мессианских чаяниях.

Введение написано непосредственно на греческом; молитва (1:15–3:8), которая в дальнейшем получает развитие у Даниила (Дан 9:4–19), несомненно восходит к еврейскому оригиналу; то же самое справедливо, очевидно, и для обоих других текстов. Самое вероятное время создания книги - середина I в. до Р. Х.

В греческой Библии (и, соответственно, в русском синодальном переводе - Ред .) Послание Иеремии выделено особо, в то время как Вульгата прилагает его к книге пророка Варуха в качестве гл. 6 с отдельным заголовком. Речь идет об апологетическом сочинении против идолопоклонства; этот текст в простой форме разрабатывает темы, которые уже освещены Иеремией (Иер 10:1–16) и Исайей (Ис 44:9–20). Очевидно, здесь имеются в виду поздневавилонские ритуалы. Послание вероятно написано по-еврейски и относится к эллинистическому периоду; более точная датировка не представляется возможной, но, как кажется, к нему апеллирует Вторая книга Маккавейская (2 Мак 2:1–3).

Небольшой фрагмент греческого текста был найден в Кумране; приблизительная его датировка по данным палеографии - ок. 100 г. до Р. Х.

Сборник, составленный под именем Варуха, значим для нас потому, что благодаря ему мы можем взглянуть на общины диаспоры; кроме того, он показывает, как в этих общинах благодаря связи с Иерусалимом, благодаря молитве и соблюдению закона поддерживалась религиозная жизнь в духе учения о воздаянии и мессианских чаяний. Как и книга Плач Иеремии, книга пророка Варуха свидетельствует о памяти, которую оставил по себе Иеремия, поскольку оба эти небольшие произведения связаны с именами великого пророка и его ученика. Долго помнили и Варуха; во II в. по Р. Х. от его имени были написаны два апокалипсиса, один - по-гречески, второй - по-сирийски (с греческими фрагментами).

Книга пророка Иезекииля

В отличие от книги пророка Иеремии, эта книга производит впечатление упорядоченного целого. После введения (Иез 1–3), в котором пророк принимает слово от Бога, книга четко делится на четыре части: 1. глл. 4–24: почти исключительно упреки и угрозы израильтянам во время осады Иерусалима; 2. глл. 25–32: пророчество иным народам, в котором пророк применяет понятие Божиего суда и к пособникам и зачинщикам из неверных; 3. глл. 33–39: обетование спасения во время осады и после нее, в котором пророк утешает народ надеждой на лучшее будущее; 4. глл. 40–48: проект политического и религиозного уложения для будущей общины, которая некогда возродится в Палестине.

Однако эта ясность членения не может скрыть и серьезные недостатки композиции. Налицо многочисленные повторы, напр., 3:17–21 и 33:7–9; 18:25–29 и 33:17–20 и т. д. Упоминания о немоте, которой Бог поразил Иезекииля (Иез 3:26; 24:27; 33:22) перемежаются длинными речами. Видение колесницы Господней прерывается видением книжного свитка. Кроме того, описание грехов Иерусалима примыкает к гл. 8 и явным образом разрывает описание того, как колесница Господня покидает Иерусалим, которое после 10:22 продолжается в 11:22. Предлагаемые в Иез 26–33 даты не упорядочены хронологически. Трудно было бы приписать такие недостатки автору, который пишет свой труд как бы на одном дыхании. С гораздо большей долей вероятности они восходят к ученикам, которые обработали документы или воспоминания, связали их воедино и дополнили. В этом книга пророка Иезекииля в известной степени разделяет судьбу других пророческих книг. Однако аутентичность учения и стиля свидетельствуют о том, что ученики сохранили в неприкосновенности образ мышления и в общих чертах - даже и слова своего учителя. Их редакторская работа особенно ощутима в последней части книги, основа которой, тем не менее, восходит к самому Иезекиилю.

Как можно судить по нынешнему корпусу книги, вся деятельность пророка Иезекииля среди вавилонских изгнанников протекала между 593 и 571 гг. до Р. Х. Эти даты указываются в начале и в конце текста (Иез 1:2 и 29:17). При таких обстоятельствах удивительно, что речи первой части, как кажется, направлены к жителям Иерусалима и что время от времени создается впечатление, что пророк физически присутствовал в городе (прежде всего - Иез 11:13). В этой связи недавно была выдвинута гипотеза о двоякой деятельности пророка: до разрушения Иерусалима в 587 г. до Р. Х. он оставался в Палестине, где и проповедовал, и лишь затем прибыл к изгнанникам. Видение книжного свитка (Иез 2:1–3:9) в таком случае означает призвание пророка в Палестину; видение престола Господня (Иез 1:4–28 и 3:10–15) означает приход к изгнанникам. При перестановке этого видения в начало изменилась бы вся перспектива книги. Эта гипотеза способна разрешить некоторые затруднения, но выдвигает новые. Она предполагает значительные изменения текста; вынуждает признать, соответственно, что сам пророк Иезекииль в “палестинский” период своей деятельности обычно жил вне города, поскольку был в него “принесен” (Иез 8:3); и если принять, что пророки Иезекииль и Иеремия проповедовали в Иерусалиме совместно, то удивительно, что ни у одного из них нет ни намека на деятельность другого. С другой стороны, трудности традиционных тезисов не выглядят непреодолимыми: упреки, обращенные к народу Иерусалима, поучительны для изгнанников. Коль скоро пророк Иезекииль и был в святом городе, то текст недвусмысленно сообщает, что он был принесен в Иерусалим в некоем “видении Божием” (Иез 8:3) и равным образом в этом же “видении Божием” был возвращен обратно (Иез 11:24). Поэтому вряд ли стоит далее придерживаться гипотезы о двойственной деятельности пророка.

Какое бы решение ни принять, в книге перед нами предстает равно великий образ. Иезекииль - священник (1:3). Храм для него главное, будь то ныне существующий храм, оскверненный нечистыми ритуалами (Иез 8), так что слава Ягве оставила его (Иез 10), или будущий храм, устройство которого он детально описывает (Иез 40–42) и видит, как Бог туда возвращается. Он устанавливает на будущее правила для служителей храма, детали богослужения и религиозного календаря (Иез 44–46). Он чтит закон, и в его описании отпадений Израиля с постоянностью рефрена повторяется упрек в осквернении субботы. Ему свойственно отвращение ко всему, что закон считает нечистым (Иез 4:14; 44:7), и он тщательно отличает священное от профанного (45:1–6; 48:9 сл). Будучи священником, он классифицирует случаи правового и нравственного характера, и это привносит в его учение оттенок казуистики (Иез 18). По способу мышления и лексике его текст родственен законам спасения из Лев 18–26, которые он изучил и продумал, однако он идет дальше и подготавливает окончательный вариант свода законов Пятикнижия. Его труд находится в рамках “священнического” направления, так же как творения Иеремии относились к направлению “второзаконническому”.

Но этот священник - еще и пророк символических действий, которых он совершил больше, чем кто-либо другой из пророков. Он изображает осаду Иерусалима (Иез 4:1–5:4), сборы и переселение (12:1–7), царя вавилонского на распутье (21:19–23), объединение Иудеи и Израиля (Иез 37:15 сл). Он - “знамение” для Израиля (Иез 24:24) вплоть до личных испытаний, посылаемых ему Богом, как это было и с пророками Осией, Исайей и Иеремией; однако его сложные символические действия противопоставлены более скромным деяниям его предшественников.

Иезекииль - прежде всего провидец. Хотя его книга содержит только четыре видения в собственном смысле слова, но они занимают значительное место: Иез 1–3; 8–11; 37; 40–48. Здесь взгляду открывается фантастический мир: четыре животных колесницы Ягве, мерзость идолослужения в храме с кишащими животными и идолами, поле с оживающими сухими костями, образ будущего храма, сходный с архитектурным проектом, из которого на утопический пейзаж изливается фантастическая река. Сходная сила изображения содержится и в аллегориях, которыми широко пользуется пророк: сестры Огола и Оголиба (Иез 23), падение Тира (Иез 27), фараон-крокодил (Иез 29,30), гигантское дерево (Иез 31), сошествие во ад (Иез 32).

В противоположность такой силе воображения стиль Иезекииля, как если бы увиденное своей мощью сковало ему язык, монотонен и бесцветен, холоден и вял, явственно скуден, если сравнивать его со стилем великих классиков, с мощной ясностью пророка Исайи и с живым жаром пророка Иеремии. Возможно, такова цена, которую приходится платить за воображение. Искусство Иезекииля - в широкомасштабности его небывалых образов, создающих атмосферу благоговейного ужаса перед Божественными тайнами.

Если Иезекииль во многих отношениях примыкает к своим предшественникам, то все же видно, что он пролагает новый путь. Это справедливо и относительно его учения. Пророк порывает с прошлым своего народа. Хотя время от времени и упоминаются обетования праотцам и вспоминается Синайский завет, но если Бог доселе спасал Свой народ, изначально падший (Иез 16:3 сл), то Он это делал не для того, чтобы исполнились обетования, но ради Имени Своего (Иез 20). На месте Ветхого Завета Он восставит Вечный Завет (16:60; 37:26 и сл), - не как награду за “обращение” народа к Нему, но из чистого милосердия, как мы бы сказали - по преизбыточествующей благодати; только за этим последует покаяние (16:62–63). Мессианские чаяния у Иезекииля (впрочем, слабо выраженные) - это не ожидание Царя-Мессии во славе; хотя пророк и возвещает грядущего Давида, но он будет лишь “пастырем” своего народа (Иез 34:23; 37:24), “князем” но уже не царем, - для царя в теократическом видении будущего у Иезекииля места не находится (Иез 45:7 сл).

Он порывает с общинной традицией в вопросах воздаяния за грех и высказывает принцип индивидуального воздаяния (Иез 18 ср. 33), - опередившее время богословское решение, которое, будучи слишком часто опровергаемым фактами, постепенно ведет к представлениям о потустороннем воздаянии. Глубоко сроднившийся с храмом священник, он тем не менее порывает - как это уже сделал Иеремия - и с представлением о том, что Бог привязан к Своему святилищу. В нем объединились дух пророчества и дух священства, столь часто вступающие в столкновение: устоявшиеся обряды обретают значимость благодаря тому настрою, который их одушевляет. В целом учение Иезекииля вращается вокруг темы внутреннего обновления: нужно сотворить себе новое сердце и новый дух (Иез 18:31) или, скорее, Бог Сам даст иное сердце (“сердце новое”, ”сердце единое”, “сердце плотяное”) и вложит в людей “дух новый” (Иез 11:19; 36:26). Здесь, как и при возвещении пророком Божественного милосердия, делающего возможным покаяние, мы оказываемся на пороге богословия благодати и милости Божией, которое разрабатывали апп. Иоанн и Павел.

Эта всесторонняя одухотворенность религиозной сферы - значительная заслуга пророка Иезекииля. Когда его называют отцом иудейства, часто имеют в виду его рвение при отделении профанного, при соблюдении предписанной законом чистоты, его обрядовую скрупулезность. Но это совершенно несправедливо. Иезекииль - как и Иеремия, только иным образом - стоит у истоков чрезвычайно мощного духовного течения, которым был проникнут иудаизм и которое затем влилось в Новый Завет. Иисус - Добрый Пастырь, проповеданный пророком Иезекиилем, который обосновал поклонение Богу в духе, которое Им Самим и предписано.

И еще одна особенность пророка Иезекииля: с него берет начало апокалиптика. Его великолепные видения предваряют увиденное Даниилом, так что неудивительно, что его влияние нередко можно отыскать в Апокалипсисе апостола Иоанна Богослова.

Книга пророка Даниила

По своему содержанию книга Даниила распадается на две части. Глл. 1–6 - это повествования: Даниил и три его товарища на службе Навуходоносора (Дан 1); сон Навуходоносора (составной истукан, Дан 2); поклонение золотому истукану и три товарища Даниила в печи, раскаленной огнем (Дан 3); безумие Навуходоносора (Дан 4); пиршество Валтасара (Дан 5); Даниил во рве львином (Дан 6). Во всех этих повествованиях Даниил или его товарищи с блеском выходят из испытаний, от которых зависит их жизнь или по меньшей мере репутация, и язычники прославляют Бога, спасающего Своих верных. События разворачиваются в Вавилоне в царствование Навуходоносора, его “сына” Валтасара и его преемника “Дария Мидянина”. Глл. 7–12 - это видения, которых сподобился пророк Даниил: четыре зверя (Дан 7); овен и козел (Дан 8); семьдесят седмин (Дан 9); великое видение времени гнева и последних времен (Дан 10–12). Видения приурочены ко времени правления Валтасара, Дария Мидянина и персидского царя Кира и были даны пророку в Вавилонии.

Такая структура иногда давала повод для вывода о существовании двух текстов, относившихся к разному времени, которые были объединены издателем. Однако другие признаки свидетельствуют против этого предположения. Хотя повествования ведутся от третьего лица, в то время как о видениях рассказывает сам пророк и от первого лица, но первое видение (Дан 7) обрамлено введением и заключением в третьем лице. Начало книги написано по-еврейски, но в Дан 2:4б оно неожиданно переходит на арамейский (до Дан 7:28), который к тому же наличествует в части видений; последние главы - снова на еврейском. Для такой перемены языка предлагалось множество объяснений. Ни одно из них не убедительно. К тому же стилистическому противопоставлению (1 - 3 лицо) не соответствует противопоставление языковое (еврейский - арамейский) и содержательное (повествования - видения). С другой стороны, гл. 7 дополняется гл. 8, но при этом она параллельна гл. 2; она написана на том же арамейском, что и глл. 2–4, но стилистически близка глл. 8–12, хотя они и написаны по-еврейски. Следовательно, гл. 7 образует связующее звено между двумя частями книги и поддерживает ее единство. Кроме того, Валтасар и Дарий Мидянин появляются в обеих частях книги, и тем самым ставят историка в равно затруднительное положение. Наконец, литературные приемы и образ мышления сохраняются от начала и до конца книги; это тождество - сильнейший аргумент в пользу ее изначального единства.

О времени составления книги недвусмысленно свидетельствует ее 11 глава. Здесь с таким количеством подробностей рассказывается о войнах между Селевкидами и Лагидами и о части правления Антиоха Епифана, что в рамках единого авторского замысла это было бы бессмысленным. Это повествование несравнимо ни с одним из других ветхозаветных пророчеств, так как оно, вопреки стилистике пророчеств, излагает уже происшедшие события. Однако начиная с (Дан 11:40) о времени конца возвещается в форме, напоминающей других пророков. Поэтому возможно, что книга была создана во время гонений Антиоха Епифана и до его смерти, и к тому же - еще до победы восстания Маккавеев, то есть между 167 и 164 гг. до Р. Х.

Сравнительно поздняя датировка книги объясняет ее место в еврейской Библии. Она была принята после утверждения канона пророческих книг и помещена между книгами Есфири и Ездры в смешанной группе “Писаний”, которые составляют последнюю часть еврейского канона. Греческий и латинский переводы Библии ставят ее в круг пророческих книг и присоединяют к ней некоторые второканонические фрагменты: псалом Азарии и хвалебную песнь трех юношей (Дан 3:24–90), историю Сусанны, в которой проявляются ум и проницательность юного Даниила (Дан 13), истории идола Вила и священного дракона, - сатира на идолопоклонство (Дан 14). Септуагинта значительно отклоняется от перевода Феодотиона, который очень близок к масоретскому тексту.

Книга призвана укрепить веру и чаяния иудеев, преследуемых Антиохом Епифаном. Даниил и его спутники подверглись тем же искушениям (преступить предписания закона, гл. 1, поклониться идолам, глл. 3 и 6) - и вышли из них победителями. Отныне преследователи были вынуждены признать власть истинного Бога. Нынешний преследователь обрисован более черными красками, но когда гнев Божий разразился во всей своей силе (Дан 8:19; 11:36), начинается время конца, когда гонитель будет поражен (Дан 8:25; 11:45). Это будет означать конец зла и греха и приход царства святых; править будет “Сын Человеческий”, “которого Царство - царство вечное” (Дан 7:27).

Это ожидание конца, эта надежда на Царство ощутимы на протяжении всей книги (Дан 2:44; 3:33; 4:32; 7:14). Бог установит Царство по истечении некоторого срока, который Он Сам определил и который в то же время охватывает всю протяженность истории человечества. Эпохи человеческой истории становятся стадиями вечного плана Божия. Прошлое, настоящее, будущее - все оказывается пророчеством в той мере, в какой оно предстает в Свете Бога, Который “изменяет времена и лета” (Дан 2:21). С помощью этого двойного видения, которое одновременно связано со временем и выходит за его пределы, автор раскрывает пророческий смысл истории. Тайна Божия (Дан 2:18 слл; 4:6) была раскрыта при посредничестве таинственных сущностей, которые суть вестники и посланники Всевышнего. Книга Даниила, как и книга Иезекииля и прежде всего книга Товита, явственным образом принадлежит к сфере ангелологии. Откровение относится к сокровенному замыслу Бога о Его народе и о язычниках. Он обращается к язычникам так же, как и к Своему народу. Важный текст о воскресении возвещает пробуждение из мертвых в жизнь вечную или в вечное посрамление (Дан 12:2). Чаемое Царство вместит все народы (Дан 7:14), оно будет бесконечным, оно будет Царством святых (Дан 7:18), Царством Божиим (Дан 3:33 (100); 4:31), Царством Сына Божия, Которому дана вся власть (Дан 7:13–14).

Этот таинственный Сын Человеческий, который в Дан 7:18 и 7:21–27 отождествляется с общиной святых, - одновременно и их Предводитель, Глава эсхатологического царства, но - не Мессия из дома Давидова. Это частное толкование бытовало в иудейской среде; Иисус принял его, применив к Себе именование Сына Человеческого, чтобы подчеркнуть надмирный, духовный характер Своего мессианства (Мф 8:20).

Книга Даниила уже не относится к собственно пророческому движению. В ней нет проповеди пророка, посланного Богом к его современникам, однако она сочинена и непосредственно написана одним автором, который (так же, как и в случае с книжечкой пророка Ионы) скрывается под псевдонимом. Назидательные истории первой части сродни группе писаний Премудрости, древний пример которых - история Иосифа из книги Бытия, а новый - книга Товит, написанная незадолго до книги Даниила. Видения второй части призваны открыть Божественную тайну, которую ангелы возвещают для предбудущих времен нарочито затемненным слогом. С этой “запечатанной” книги (Дан 12:4) начинается литературный жанр апокалипсисов в полном смысле слова, который был подготовлен Иезекиилем и широко распространен в позднеиудейской литературе. В Новом Завете ему соответствует Откровение апостола Иоанна Богослова, однако там печати с замкнутой книги снимаются (Откр 5–6), Слово уже не таинственно, ибо “время близко” (Откр 22:10) и ожидается пришествие Господа (Откр 22:20; 1 Кор 16:22).

Книга Двенадцати пророков

Последняя книга еврейских канонических пророков называется просто “Двенадцать”. Она объединяет 12 небольших книг, приписываемых разным пророкам. Греческий перевод Библии именует ее Додекапрофетон . Церковь рассматривает ее как собрание книг двенадцати “малых пророков”; при этом имеется в виду только их краткость, но не значимость в сравнении с книгами “великих пророков”. Это собрание существовало уже во времена книги Иисуса, сына Сирахова (Сир 49:10). Еврейская Библия, а вслед за ней и Вульгата, располагают эти небольшие книги в том хронологическом порядке, который сохранила иудейская традиция. В греческой Библии расположение несколько иное: здесь они стоят и перед книгами великих пророков .

В “Иерусалимской Библии” переводы книг пророков расположены в последовательности, принятой в Вульгате (и еврейской Библии), но введения к ним, приводимые ниже, упорядочены по принципу, который с высочайшей степенью вероятности соответствует исторической последовательности .

Книга пророка Амоса

Амос был пастухом в Фекое, на границе Иудейской пустыни (Ам 1:1). Он не принадлежал к пророческому сословию; Ягве взял его от его стада и отправил, чтобы он пророчествовал в Израиле (Ам 7:14–15). После краткого времени, которое он провел в святилище отступников в Вефиле (Ам 7:10 сл) и, вероятно, кроме того еще и в Самарии (ср. Ам 3:9; 4:1; 6:1), он был выдворен из Израиля и вернулся к своему прежнему занятию.

Он пророчествовал во времена Иеровоама II (783–743 гг. до Р. Х.), - с человеческой точки зрения, в блестящую эпоху, когда Северное царство расширилось и разбогатело, но роскошь знатных глумилась над нищетою бедняков, а пышность богослужения скрывала отсутствие истинной веры. С простой, величественной прямотой и образностью кочевника Амос от лица Божия осуждает развратные обычаи горожан, социальную несправедливость, ложное обрядоверие, не вовлекающее сердца в богослужение (Ам 5:21–22). Ягве, Всевышний Господь мира, карающий народы (Ам 1–2), грозит суровым судом Израилю, потому что богоизбранность обязывает его к наивысшей праведности (Ам 3:2). День Господень (это выражение впервые появляется здесь) будет мраком, а не светом (Ам 5:18 и сл). Кара будет ужасающей (Ам 6:8 и сл) и, осуществляя ее, Бог призовет некий народ (6:14), а именно ассириян, которых пророк хотя и не называет, но преимущественно имеет в виду. Однако в книге пророка Амоса брезжит заря надежды, - перспективы спасения для дома Иакова (Ам 9:8), для “остатка” Иосифова (Ам 5:15; это выражение используется здесь впервые в пророческих текстах). Глубинное откровение Бога как Всемогущего Господа вселенной, Опоры праведности изрекается с незыблемой уверенностью, и при этом не создается впечатления, что пророк говорит нечто новое. Новизна заложена в той силе, с которой он заставляет вспомнить требования чистой веры в Ягве.

Книга была передана нам в некоторой неупорядоченности; в частности, прозаический рассказ (Ам 7:10–17), находящийся между двумя видениями, лучше было бы поместить после них. Можно усомниться в идентификации некоторых кратких фрагментов как принадлежащих самому Амосу. Славословия (Ам 4:13; 5:8–9: 9:5–6) могли быть присоединены ради богослужебных чтений. Краткие предсказания против Тира, Едома (Ам 1:9–12) и Иудеи (Ам 2:4–5) относятся, видимо, к послепленной эпохе. Далее, оспариваются такие места, как (Ам 9:8б–10) и прежде всего (Ам 9:11–15). Не существует веской причины для того, чтобы сомневаться в подлинности первого из этих мест, но весьма вероятно, что второе из них включено в текст позднее. Но это не следует обосновывать включенными в него обетованиями спасения, которые изначально были темой пророческой вести (здесь, Ам 5:15 и в то же время у пророка Осии); скорее то, что сказано о “скинии Давидовой падшей”, о возмездии Едому, о возвращении и возрождении Израиля, имеет предпосылкой эпоху плена и (с некоторыми дополнительными доработками) может быть приписано второзаконнической редакции книги.

Книга пророка Осии

Пророк Осия, родом из Северного царства, - современник пророка Амоса, поскольку он начал пророчествовать при Иеровоаме II, но его деятельность продолжалась и при преемниках этого царя; возможно, он еще застал разрушение Самарии в 721 г. Это - мрачные времена Израиля: ассирийское завоевание (734–732 гг.), внутренние смуты (за 15 лет были убиты четыре царя), религиозный и нравственный упадок.

О самом пророке Осии в это тяжелое время мы знаем только то, что написано о событиях его личной жизни в глл. 1–3. Однако эти события оказались решающими для его пророческой деятельности. Смысл этих первых глав вызывает споры. Самым вероятным представляется следующее толкование: Осия женился на той, кого любил, но жена его бросила; однако он продолжал ее любить и принял вновь после того, как подверг ее испытанию. Таким образом мучительное переживание пророка стало образом отношения Ягве к Его народу. Глава вторая содержит смысловые указания и является ключом к книге в целом: Израиль находится в браке с Ягве, но он повел себя как неверная жена, как блудница, и вызвал гнев и ревность своего Божественного Супруга и Повелителя, Который тем не менее продолжает ее любить и, хотя и покарает, но ради того, чтобы вернуть к Себе и заново одарить блаженством первой любви.

Чуткая и неистовая душа пророка Осии с беспрецедентной смелостью и всеовладевающей страстностью впервые выразила отношение между Ягве и Израилем, прибегнув к образу брака. Главная тема его провозвестия - любовь Божия, не узнанная его народом. За исключением краткого ничем не омраченного периода в пустыне Израиль отвечал на призыв Ягве лишь изменой. Прежде всего Осия обращается к правящим слоям. Избираемые против воли Ягве цари своей секулярной политикой низводили богоизбранный народ на уровень других народов. Невежественные и алчные священники вели народ к погибели. Как и пророк Амос, Осия осуждает несправедливость и насилие, но в большей степени, чем первый, акцентирует религиозное отступничество: в Вефиле Ягве стал объектом идолопоклонства, посредством разнузданных культовых обрядов на высотах Его приравняли к Ваалу и Астарте. Однако Ягве - ревнивый Бог, который желает безраздельно обладать сердцем Своих верных: “Ибо Я милости хочу, а не жертвы, и боговедения более, нежели всесожжения” (Ос 6:6). Поэтому возмездие неотвратимо, но Бог наказывает только для того, чтобы спасти. Разоренный и униженный Израиль вновь вспомнит то время, когда он был верен, и Ягве примет Свой обратившийся к покаянию народ, да возрадуется вновь в мире и благоденствии.

После того как библеистика пыталась выделить все обетования спасения и все притчи об Иудее как не аутентичные, сегодня она вернулась к более сдержанным суждениям. Представить пророка Осию только пророком бедствий означало бы исказить все его провозвестие, и вполне естественно то, что его взор обратился на соседнее царство - Иудею. Наверное, уместно предположить, что корпус речений пророка Осии, созданный в Израиле, после падения Северного царства оказался в Иудее и здесь один-два раза подвергся переработке. Следы этой “иудейской” редакции мы находим в надписании (Ос 1:1) и в ряде стихов, напр., Ос 1:7; 5:5; 6: 11; 12:3. Последний стих книги (Ос 14:10) - размышления учителя Премудрости пленной или послепленной эпохи о сути книги. Трудность толкования еще возросла для нас из-за плачевного состояния еврейского текста, который из всех ветхозаветных текстов сохранился хуже всего.

Книга Осии глубоко повлияла на Ветхий Завет; мы находим ее отголоски в призывах поздних пророков обрести религию сердца, одухотворенную Божественной любовью. Так что неудивительно, что Новый Завет часто цитирует пророка Осию и тем самым испытывает его влияние. Образ брака для выражения отношения между Ягве и Его народом был воспринят пророками Иеремией, Иезекиилем и (Второ)Исайей. В Новом Завете и во времена первых христиан этот образ был перенесен и на отношение Иисуса Христа и Его Церкви. Христианские мистики распространили его также на верующие души.

Книга пророка Михея

Пророк Михей (которого не следует смешивать с Михеем, сыном Иемвлая, жившим при Ахаве, см. 3 Цар 22:8–28) был иудеем из Морасфита к западу от Хеврона. Он жил при царях Иоафаме, Ахазе и Езекии, то есть до и после захвата Самарии в 721 г. и, вероятно, вплоть до вторжения Сеннахирима в 701 г. Следовательно, он отчасти был современником Осии и Исайи. По своему крестьянскому происхождению он близок пророку Амосу; как и тот, он питает отвращение к большим городам, говорит вещественным и иногда грубым языком, любит ошеломляющие образы и игру слов.

Книга разделяется на четыре части, в которых угрозы чередуются с обетованиями: Мих 1:2–3:12 - Израиль перед судом; 4:5–5:14 - обетования Сиону; 6:1–7:7 - Израиль заново предстает перед судом; 7:8–20 - надежды. Обетования Сиону резко противоречат угрозам до них и после; это симметричное построение восходит к позднейшей редакции книги. Трудно определить объем переработок, которым книга подверглась в тех кругах, где хранили память о пророке. Единодушно считается, что текст Мих 7:8–12 следует отнести ко времени возвращения из плена. Точно так же этому периоду наилучшим образом соответствовали бы слова в Мих 2:12–13, которые между угрозами кажутся инородным телом, и провозвещения в 4:6–7 и 5:6–7. Далее, текст Мих 4:1–5 почти дословно приводится в (Ис 2:2–5), причем ни в том, ни в другом контексте он не выглядит изначальным. Но возможность того, что это - последующие дополнения, еще не позволяет вывести заключения, согласно которому все обетования будущего следовало бы исключить из подлинной миссии пророка Михея. Корпус речений в глл. 4–5 возник во время плена или после него, но в нем есть и изначальные фрагменты; и особенно следует отметить, что не существует никаких решающих оснований для того, чтобы отказать пророку Михею в его авторстве мессианского обетования (Мих 5:1–5), совпадающего с тем, которое в те же времена пробудило надежду в Исайе (Ис 9:1 сл, 11:1 сл).

Из сведений о жизни пророка нам известно лишь, как он был призван Богом. Ему свойственно подчеркнутое осознание собственного пророческого призвания, и поэтому он - в отличие от лжепророков - с полной убежденностью возвещает несчастия (Мих 2:6–11; 3:5–8). Он несет слово Божие, а с ним прежде всего - суд. Ягве входит в суд со Своим народом (Мих 1:2; 6:1 сл), и в качестве вины называет религиозные проступки, но прежде всего - нравственные. Пророк бичует корыстных богачей, алчных священников и пророков, тиранов-князей, жестокосердных верующих, обманщиков-торговцев, продажных судей, распадающиеся семьи. Все они делают противное тому, что требует Господь: “действовать справедливо, любить дела милосердия и смиренномудренно ходить пред Богом твоим” (Мих 6:8), - замечательная формулировка, итожащая религиозный призыв пророков и напоминающая прежде всего Осию. Назначенное наказание - Ягве придет в крушении мира (Мих 1:3–4) судить и карать Свой народ; возвещается гибель Самарии (Мих 1:6–7), разрушение городов Шафира (низменности между горами Иудеи и побережьем), где живет пророк Михей (Мих 1:8–15), и даже разрушение Иерусалима, который превратится в груду развалин (Мих 3:12).

Тем не менее пророк не теряет надежды (Мих 7:7). Она выражается в глл. 4–5, развивающих созданное пророком Амосом мессианское учение об “остатке” (Мих 4:7; 5:2) и возвещающих рождение мирного Царя в Ефрафе, Который будет пасти стадо Господне (5:1–5).

Влияние пророка Михея было длительным; современники Иеремии знали и цитировали слово против Иерусалима (Иер 26: 18). Новый Завет прежде всего воспринял текст о приходе Мессии из Ефрафы-Вифлеема (Мф 2:6; Ин 7:42).

Книга пророка Софонии

Судя по надписанию этой небольшой книги, Софония выступал как пророк при царе Иосии (640–609 до Р. Х.). Его обличения чужеземных мод (Соф 1:8) и культа ложных богов (Соф 1:4–5), обвинения первых лиц при дворе (1:8) и молчание о царе указывают на то, что он проповедовал до религиозной реформы и во время несовершеннолетия Иосии (между 640 и 630 гг.), то есть начал свою деятельность незадолго до Иеремии. Иудея, у которой Сеннахирим отрезал часть территории, находилась под владычеством Ассирии, и период безбожного правления Манассии и Амона повлек за собой религиозный упадок. Но теперь ослабление Ассирии пробудило надежду на новый национальный подъем, который необходимо должен был сопутствовать религиозной реформе.

Книга распадается на четыре краткие части: день Господень (Соф 1:2–2:3); против язычников (Соф 2:4–15); против Иерусалима (3:1–8); обетования (3:9–20). Были попытки без достаточных оснований выделять некоторые речения против язычников и все обетования последней части как не аутентичные. Как все пророческие книги, книга Софонии подвергалась переработке и включает дополнения, хотя и немногочисленные. Под влиянием Второисайи находятся в особенности провозвестия обращения язычников (Соф 2:11 и 3:9–10), выпадающие из текстовой последовательности; весьма спорна изначальность малых псалмов (Соф 3:14–15 и 3:16–18а), а последние стихи книги (Соф 3:18б–20) единодушно относят ко времени плена.

Коротко говоря, миссия пророка Софонии заключается в провозвестии дня Господня (ср. книгу пророка Амоса), - катастрофы, которая разразится для язычников так же, как и для Иудеи. Иудея осуждена из-за религиозного и нравственного падения, происходящего вследствие гордыни и превозношения (Соф 3:1,11). Пророку Софонии свойственно глубокое понимание греха, позволяющее вспомнить Иеремию; грех - это личное посягательство на Бога Живого. Кара язычникам - предостережение (Соф 3:7), которое должно обратить народ к послушанию и смирению (Соф 2:3); спасение обещано только смиренному и малому “остатку” (Соф 3:12–13). Представления о Мессии у пророка Софонии лежат в той же плоскости, которая, безусловно будучи ограниченной, тем не менее демонстрирует внутреннее духовное ядро обетования. Книга пророка Софонии не оказала большого влияния; Новый Завет обращается к ней лишь единожды (Мф 13:41). Описание дня Господня (Соф 1:14–18) сказывается в книге пророка Иоиля.

Книга пророка Наума

Книга пророка Наума начинается с псалма о гневе Ягве против “умысливших злое” и с кратких пророчеств, в которых противопоставляются кара Ассура и спасение Иудеи (Наум 1:2–2:3). Однако главная тема, как указано в надписании, - гибель Ниневии; эта гибель возвещается и описывается с такой непреоборимой силой, что это позволяет отнести пророка Наума к великим поэтам Израиля (Наум 2:4–3:19). Нет никаких оснований для того, чтобы изначально отвергать его авторство псалма и пророчества: они хорошо предваряют эту картину, способную пробудить ужас. Существовала концепция, не имеющая под собой, однако, достаточных оснований, согласно которой это введение или даже вся книга коренятся в культе или, по крайней мере, применялись при храмовом богослужении.

Пророчество относится ко времени незадолго до захвата Ниневии в 612 г. до Р. Х. В нем ощущается вся страстность устремлений Израиля против наследственного врага - народа Ассура, слышится отзвук надежд, пробужденных его поражением. Но среди всего этого воинствующего национализма, который абсолютно ничем не напоминает ни Евангелие, ни универсализм второй части книги пророка Исайи, находит свое выражение идеал праведности и веры: гибель Ниневии - это суд Божий, которым караются “умыслившие злое против Господа” (Наум 1:11, ср. 2:1), угнетатели Израиля (Наум 1:12–13) и всех народов (3:1–7).

Книжечка пророка Наума была призвана укрепить человеческие надежды Израиля в 612 г. до Р. Х., однако радость была быстротечной; вслед за гибелью Ниневии свершилось разрушение Иерусалима. Здесь углубляется и расширяется смысл собственно пророчества; Ис 52:7 воспринимает из Наум 2:1 образ для описания начала спасения. Среди кумранских находок оказались фрагменты комментария к книге пророка Наума, в котором высказывания пророка произвольно обращены на врагов общины ессеев.

Книга пророка Аввакума

Краткая книга пророка Аввакума составлена весьма тщательно. Она начинается с диалога пророка и его Бога; на две жалобы пророка Бог отвечает двумя речами (Авв 1:2–2:4). Вторая Его речь изобилует проклятиями против нечестивого угнетателя (Авв 2:5–20). Затем пророк в псалме воспевает конечную победу Бога (Авв. 3). Подлинность этой последней главы подвергалась сомнению, но без нее книга казалось бы обрубком. Слова о пении в начале и в конце, выделяющие этот псалом, свидетельствуют лишь о том, что он применялся в богослужении. Сомнительно, применялась ли в богослужении книга в целом; ее стиль в достаточной степени объясняется подражанием богослужебным текстам. Такого подражания недостаточно для того, чтобы причислить Аввакума как храмового пророка к служителям храма. Комментарий на пророка Аввакума, найденный в Кумране, не выходит за пределы второй главы, но это еще не свидетельствует против изначальности главы третьей.

Спорны обстоятельства пророческого видения и вопрос о том, кто же этот угнетатель. Предполагалось, что это ассирийцы или вавилоняне, или даже царь Иудеи Иоаким. Последняя гипотеза явно несостоятельна; обе оставшиеся, пожалуй, имеют под собой надежное обоснование. Если предположить, что под угнетателями подразумеваются ассирийцы, то получается, что Бог поднимает против них халдеев (Авв 1:5–11), - а тогда пророчество относится ко времени до падения Ниневии в 612 г. до Р. Х. Но можно предположить и то, что угнетатели - это всегда халдеи, упомянутые в (Авв 1:6). Они были орудием Божиим для наказания Его народа, но и они в свою очередь претерпят кару за неправедное насилие, ибо Ягве восстал, дабы спасти Свой народ, и пророк ожидает этого Божественного вмешательства со страхом, который к концу перерастает в радость. Если такое толкование справедливо, то книгу следовало бы датировать периодом между битвой при Кархемисе (Каркемише) в 605 г., в результате которой весь Ближний Восток подпал под власть Навуходоносора, и первой осадой Иерусалима в 597 г. Тем самым пророк Аввакум должен был бы жить лишь немногим позже пророка Наума и был бы, как он, современником пророка Иеремии.

В учение пророков Аввакум привносит новое звучание: он дерзает требовать от Бога отчета о Его управлении миром. Допустим, что Иудея согрешила, - но почему Бог, Который Свят (Авв 1:12), очи Которого слишком чисты, чтобы глядеть на злодеяния (Авв 1:13), избирает варваров-халдеев для осуществления Своего возмездия? Почему Он карает злого руками еще более злого? Почему Он создает видимость того, что Сам способствует торжеству насилия? Это - проблема зла, которая здесь раскрывается на уровне народов, и ожесточение пророка Аввакума разделяет с ним множество наших современников. И им, и пророку отвечает Господь: разными путями готовит всемогущий Бог окончательную победу праведных, и “праведный своею верою жив будет” (Авв 2:4). Это речение - перл всей книги, и апостол Павел включает его в свое учение о вере (Рим 1:17; Гал 3:11; Евр 10:38).

Книга пророка Аггея

С пророка Аггея начинается последняя, послепленная эпоха ветхозаветного пророчества. Перемена бросается в глаза. До плена главным словом у пророков было кара . В плену говорили об утешении . Теперь же речь идет о восстановлении . Пророк Аггей застал решительный момент в формировании еврейства: рождение новой общины в Палестине. Его краткие увещевания точно датированы августом и сентябрем 520 г. до Р. Х. Первые евреи, вернувшиеся из Вавилона для того, чтобы восстановить храм, вскоре лишились мужества. Но пророки Аггей и Захария вызвали у них прилив новых сил и вынудили правителя Зоровавеля и первосвященника Иисуса возобновить работы в храме, что и произошло в сентябре 520 г. (Агг 1:15, ср. 1 Езд 5:1).

Вот полное содержание четырех небольших речей, из которых состоит книга: поскольку храм все еще в руинах, Ягве поразил плоды земные; однако восстановление храма повлечет за собой новый период благоденствия; этот новый храм, несмотря на свой скромный вид, затмит славу старого; Зоровавелю же, избраннику Божию, обетовано царство.

Строительство храма рисуется как условие явления Ягве и основания Его царства; наступает эра эсхатологического спасения. Так вокруг святилища и потомка Давида кристаллизуется мессианское ожидание, которое в дальнейшем более ясно будет высказано пророком Захарией.

Книга пророка Захарии

Книга пророка Захарии состоит из двух отчетливо различимых частей: Зах 1–8 и Зах 9–14. За введением, датированным октябрем - ноябрем 520 г. до Р. Х., то есть спустя два месяца после первого пророчества Аггея, следуют восемь видений пророка начиная с февраля 519 г. (Зах 1:7–6:8); затем - символическое венчание на царство Зоровавеля (при этом книжники ввели имя Иисуса, сына Иоседекова, первосвященника из тех времен, когда священство обладало полнотой власти), см. Зах 6:9–14. Седьмая глава обозревает прошлое народа, восьмая раскрывает перспективу мессианского спасения; обе они написаны в связи с проблемой поста, возникшей в ноябре 518 г. до Р. Х.

Это собрание текстов, с точной датировкой и идейным единообразием, несомненно первично, однако выказывает следы обработки, предпринятой самим пророком или его учениками. Так, например, в конец уже готового текста были добавлены предсказания о народах (Зах 8:20–23).

Для пророка Захарии, так же как и для пророка Аггея, преобладающее желание - это восстановление храма; в еще большей степени, чем вышеназванный, он жаждет возрождения народа и необходимых для этого чистоты и непорочности. Это возрождение призвано открыть мессианскую эпоху, в которую прославится священство, представляемое первосвященником Иисусом (Зах 3:1–7), а царство будет представлено ОТРАСЛЬЮ (Зах 3:8), - мессианское понятие, прилагаемое к Зоровавелю в Зах 6:12. Оба помазанника (Зах 4:14) владычествуют в совершенном согласии (Зах 6:13). Таким образом пророк Захария возрождает древнюю идею царского мессианизма, связывая ее, однако, со священническими тенденциями Иезекииля, влияние которого ощущается во многом: в главенствующей роли видений, в апокалиптической устремленности, во внимании к чистоте. Эти черты, а также то значение, которое придается здесь ангелам, готовят читателя к пониманию книги Даниила.

Вторая часть, глл. 9–14, которая к тому же начинается с нового заглавия (Зах 9:1), - совершенно иного рода. Фрагменты ее - без указания даты и автора. Речь идет не о Захарии и не об Иисусе, не о Зоровавеле и не о возведении храма. Стиль - более поздний, нежели изначальный; часто используются ранние книги, прежде всего - Втор, Иез и Иов. Изменен и исторический горизонт: ассирийцы и египтяне здесь символизируют всех завоевателей вообще.

Эти главы скорее всего составлялись в последние десятилетия IV в. до Р. Х., после завоеваний Александра Македонского. Упорные усилия, вновь предпринимаемые в последнее время для доказательства единства двух частей книги, не в состоянии оспорить их отличие. Можно различить два фрагмента, каждый из которых начинается с заглавия: Зах 9–11 и Зах 12–14. Первая часть почти целиком написана стихами, вторая - почти вся прозаическая, поэтому говорят о Второзахарии и Тритозахарии. Но на деле оба этих текста в свою очередь неоднородны. Вероятно, первая часть использует древние поэтические фрагменты допленной эпохи и ссылается на исторические факты, более точная идентификация которых затруднительна (весьма вероятно соотнесение Зах 9:1–8 с походами Александра Македонского). Вторая часть (Зах 12–14) в апокалиптических выражениях описывает испытания и прославление Иерусалима последних времен, но такого рода эсхатология присутствует и в первой части. Некоторые темы, такие как мотив “пастыря” народов (Зах 10:2–3; 11:4–14; 13:7–9), повторяются в обоих частях.

Вторая часть книги пророка Захарии важна прежде всего благодаря мессианскому учению, которое здесь, впрочем, неоднородно: возрождение дома Давидова (неоднократно в гл. 12), ожидание милосердного и кроткого Мессии (Зах 9:9–10), таинственное возвещение Пронзенного (Зах 12:10), воинственная (Зах 10:3–11:3) и в то же время оформленная как культ слава Божия, возвещаемая в стиле пророка Иезекииля (Зах 14). Эти черты объединяются в Личности Иисуса; Новый Завет часто цитирует эти главы пророка Захарии или по меньше мере прикровенно на них указывает, как в Мф 21:4–5; 27:9 (в связи с цитатой из пророка Иеремии); 26:31 (= Мк 14:27); Ин 19:37.

Книга пророка Малахии

Названная так книга была, видимо, анонимной, так как имя Малахия означает “Мой посланник” и, как кажется, заимствовано из (Мал 3:1) . Книга состоит из шести частей, построенных по единой схеме: Ягве или Его пророк произносит слово, которое обсуждается народом или священниками и толкуется в речах, в которых соседствуют угрозы и обетования спасения. Главных тем две: культовые проступки священников, равным образом как и верующих (Мал 1:6–2:9 и 3:6–12), осуждение смешанных браков и разводов (Мал 2:10–16). Пророк возвещает день Господень; в этот день очистится священство, будут уничтожены злые и утвердится победа праведных (3:1–5; 3:13–4:3).Фрагмент (Мал 4:4–6) - вставка, (Мал 2:11б–13а), по-видимому, тоже.

По содержанию книги можно установить время ее написания: период от возобновления богослужений после восстановления храма в 515 г. до Р. Х. до запрещения Неемией браков с иноверцами в 445 г. до Р. Х.; вероятно, ближе к последней дате. Импульс, заданный пророками Аггеем и Захарией, ослаб; община утратила собранность. В духе, напоминающем книги Второзаконие и Иезекииля, пророк утверждает, что Бог, призывающий Свой народ к религии сердца и к чистоте, поругаем не бывает. Пророк ожидает прихода Ангела Завета; этот приход будет подготовлен таинственным Посланником (Мал 3:1), - Мф 11:10; а также Лк 7:27 и Мк 1:2 усматривают здесь Иоанна Крестителя, Предтечу. Мессианская эпоха принесет с собой восстановление нравственности (Мал 3:5) и порядка в богослужении (Мал 3:4); ее кульминация - совершенная жертва, которую будут приносить Богу все народы (Мал 1:11).

Книга пророка Авдия

Эта самая короткая из всех “пророческих книг” (21 стих) ставит для экзегетов многочисленные проблемы; толкователи по-разному оценивают ее единство и жанр и датируют ее промежутком от IX в. до Р. Х. и до эллинистической эпохи. Положение осложняется тем, что почти половина книги (Авд 1:2–9) буквально повторяется в Иер 49:7–22, но первичность этого фрагмента у Иеремии оспаривается; кажется, что оба текста в их современном состоянии взаимонезависимы. Пророчество Авдия разворачивается в двух планах: кара Едому и торжество Израиля в день Господень. Текст близок к проклятиям Едому, которые, начиная с 587 г. до Р. Х., можно найти в Пс 136:7; Плач 4:21–22; Иез 25:12; 35:1; Мал 1:2 и в уже упомянутом Иер 49:7; едомитяне использовали тогда разрушение Иерусалима для своего вторжения в южную Иудею. Память об этом еще жива, создается впечатление, что пророчество составлено до возвращения из плена. Не следует датировать фрагмент о дне Господнем более поздним временем и приписывать его иному автору; послепленным добавлением может быть разве что последний стих.

Пророчество Авдия - страстный вопль о мщении, стремление к которому присуще националистическому духу в противоположность универсализму; этот дух проявляется, например, во второй части книги пророка Исайи. Текст прославляет также ужасающую справедливость Ягве и Его силу, и его не следует отделять от совокупности феноменов пророческого движения, хотя в рамках этого движения он представляет лишь его переходный момент и явление преходящее.

Книга пророка Иоиля

Книга распадается на две части. В первой за нашествием саранчи, опустошившим Иудею, следует погребальное и просительное богослужение; Ягве обещает конец бедствий и возвращение благополучия (1:2–2:27). Вторая часть описывает суд над народами, а также окончательную победу Ягве и Израиля (гл. 3). Единство обеих частей поддерживается ссылками на день Господень, который представляет тему третьей главы, но появляется уже в 1:15 и 2:1–2,10–11. Нашествие саранчи - это знак великого суда Господня. Может быть, что третья глава была добавлена каким-то вдохновленным книгой автором. В любом случае обе части относятся приблизительно к одному времени, так как они подразумевают одни и те же обстоятельства, относящиеся к жизни послепленной общины: царя нет, подчеркнуто выделяется культ, используются книги ранних пророков, особенно Иезекииля и Авдия, который цитируется в (Иоил 3:5). Книга могла бы быть написана ок. 400 г. до Р. Х.

Ее соотнесенность с культом очевидна. Глл. 1–2 носят характер покаянного богослужения, завершающегося обетованием Божественного прощения. Поэтому пророк Иоиль рассматривается как пророк культа, состоящий на службе в храме. Однако эти черты могут объясняться и как литературное подражание богослужебным формам. Книга не передает провозвещение в храме, она построена как литературное произведение, изначально предназначенное для чтения. Здесь мы - в конце движения пророков.

Излияние духа пророчества на народ Божий в эсхатологическую эпоху (Иоил 3:1–5) соответствует пожеланию Моисея (Числ 11:29). Для Нового Завета это провозвестие исполняется в нисхождении Святого Духа на учеников Иисуса, и апостол Петр цитирует пророка Иоиля (Деян 2:16–21); тем самым Иоиль - пророк Пятидесятницы. Но он же и пророк покаяния: его предписания поста и молитвы, взятые из храмовой практики или построенные по ее образцу, органически вплетаются в христианское богослужение Великого поста.

Книга пророка Ионы

Эта небольшая книга отличается от всех других пророческих книг. Это - уникальное повествование, история о непослушном пророке, который сначала пытается уклониться от своей миссии, а затем жалуется Богу на неожиданный успех своей проповеди. Главное действующее лицо, которому приписываются эти не лишенные доли комизма приключения - пророк эпохи Иеровавеля II, упоминаемого в 4 Цар 14:24. Но книжка не выдается за его труд, да она и не могла ему принадлежать. “Великий град” Ниневия, разрушенный в 612 г. до Р. Х. - не более чем отдаленное воспоминание; образ мышления и форма выражения заимствованы у пророков Иеремии и Иезекииля, язык - поздний. Судя по всему, время создания книги - послепленная эпоха (V в. до Р. Х.). Псалом (2:3–10), выдержанный в иной литературной форме и не связанный ни с конкретной ситуацией Ионы, ни с моралью книги, вероятно, был в нее просто вставлен.

Уже сама эта поздняя датировка должна весомо свидетельствовать против исторического толкования, которое исключается также и другими аргументами: Бог в силах изменять сердца, но внезапное обращение царя Ниневии и всего его народа к Богу Израиля должно было бы оставить какой-то след в ассирийских документах и в Библии. Бог повелевает законами природы, но здесь - нагромождение чудес, которые одновременно и шутки, забава Бога с Его пророком: внезапный шторм, избрание Ионы по жребию, гигантская рыба, куст клещевины, вырастающий за одну ночь и засыхающий в течение часа. Все это рассказывается с неприкрытой иронией, которая совершенно чужда всем историческим повествованиям Писания.

Книга желает и нравиться, и поучать, она - искусно составленное учительное повествование и в понимании спасения представляет высшую точку Ветхого Завета. Книга порывает с сухим изложением мудрости и говорит, что самые убедительные угрозы выражают милосердие Бога, только и ожидающего знаков покаяния, чтобы даровать прощение. Угрозы Ионы не исполняются: Бог хочет обращения, и с этой точки зрения миссия пророка достигает абсолютного успеха, ср. Иер 18:7–8.

Книга Ионы порывает с партикуляризмом, в котором пыталась замкнуться послепленная община, и проповедует откровенный и широкий универсализм. В этой истории все на свете вызывает симпатию: язычники-моряки во время шторма, царь, жители и даже животные Ниневии, - все, кроме одного-единственного появляющегося здесь израильтянина - пророка Ионы. Бог милосерден ко всем, Он снисходителен даже со своим бунтующим пророком. Израилю преподан пример истинной покорности, причем его злейших врагов.

Это довольно близко к Евангелию, и в Мф 12:41 и Лк 11:29–32 Иисус приводит в пример обращение ниневитян; Мф 12:40 усматривает в образе чрева кита, проглотившего Иону, предызображение пребывания Иисуса во гробе. Такое применение рассказа о пророке Ионе не может считаться доказательством его историчности: Иисус использует эту поучительную ветхозаветную историю так же, как христианские проповедники используют новозаветные притчи; это проистекает исключительно из задачи давать поучительные образы, которым доверяют слушатели, и не высказывать при этом суждения об исторической достоверности упоминаемых событий.